Любовь по турецкому сценарию

Глава 6: Знакомства на Съемочной Площадке

Аделина устроилась на диване в своей комнате, прокручивая в голове недавнюю встречу с Альпом. Прошла неделя, а он так и не позвонил. «Наверное, это было просто мимолетное увлечение», – думала она, вспоминая их прогулку по парку, где они смеялись и делились мечтами.

Внезапно раздался звонок. Аделина чуть не уронила телефон, когда увидела его имя на экране. «Неужели это не спам?» – мелькнула мысль, но она все равно ответила, не в силах подавить любопытство.

– Привет, Аделина! Извини за задержку. У меня были съемки, – сказал Альп с легкой неловкостью в голосе.

– Привет… Ничего страшного, – ответила она, стараясь скрыть разочарование. Внутри нее возникло множество вопросов: что за съемки? Почему он не мог просто написать?

– Хочу пригласить тебя на съемки одного турецкого сериала. Обещаю, будет интересно! – произнес он с энтузиазмом.

Аделина замерла. Съемки? Турецкие сериалы? Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Она почувствовала, как внутри нее зашевелились эмоции: волнение и недоверие.

– Ты серьезно? – спросила она, не веря своим ушам.

– Да! Я знаю, что ты любишь кино. Это отличная возможность увидеть процесс изнутри, – ответил он.

На следующий день Аделина пришла на съемочную площадку с трепетом. Огромные софиты освещали сцену, а вокруг суетились люди в черной одежде с рациями. Аделина не могла поверить своим глазам: это было как в кино! Она была окружена профессионалами, которые работали слаженно и быстро.

Съемочная площадка находилась в старом здании с высокими потолками и большими окнами. Свет проникал внутрь, создавая волшебную атмосферу. Аделина чувствовала себя частью чего-то большого и важного. Каждый раз, когда камера включалась, атмосфера менялась: все сосредотачивались на своих ролях и забывали о внешнем мире.

Вскоре к ней подошел Альп с широкой улыбкой на лице.

– Привет! Рад видеть тебя здесь! Пойдем, я познакомлю тебя со всеми! – сказал он, беря ее за руку.

Аделина почувствовала прилив радости и волнения одновременно. Она шла рядом с Альпом, который уверенно вел ее по площадке.

– Это наш режиссер, Мерт. Он настоящий гений! – Альп указал на мужчину с рацией в руках, который энергично обсуждал сцену с оператором.

– Привет! Рад знакомству! – Мерт обернулся и протянул руку Аделине. – Надеюсь, ты насладишься съемками!

Аделина улыбнулась и кивнула. Они продолжили путь по площадке.

– А вот и Джан, главный актер сериала! – произнес Альп, указывая на высокого мужчину с харизматичной улыбкой.

Джан заметил их и коротко кивнул, продолжая разговор с другими актерами. Его внимание было сосредоточено на сценарии, и Аделина почувствовала легкое разочарование: он даже не обратил на нее особого внимания.

– Привет! Ты новенькая? – спросил один из актеров, подходя к ним.

– Да, я просто пришла посмотреть на съемки, – ответила она, стараясь скрыть смущение от того, что Джан был так далек.

– Надеюсь, тебе понравится! Здесь всегда что-то интересное происходит, – сказал он с искренним интересом.

Альп чуть нахмурился, но быстро вернулся к дружелюбному тону.

– Следуй за мной, я покажу тебе других ребят! – сказал он и повел ее дальше.

Они подошли к группе актеров, которые обсуждали сценарий. Альп представил ее каждому:

– Это Лейла, она играет одну из главных ролей. А это Хасан – наш комик! Его шутки всегда поднимают настроение на съемках!

Лейла тепло улыбнулась и обняла Аделину:

– Привет! Здорово видеть новое лицо среди нас!

Хасан подмигнул:

– Не слушай Альпа! Я самый серьезный человек на площадке!

Все засмеялись, и Аделина почувствовала себя уютно среди новых знакомых.

Пока они продолжали знакомиться с командой, Альп заметил ее восхищенный взгляд на декорациях.

– Видишь эти места? Мы снимаем здесь целую историю! Каждая сцена – это отдельный мир. И ты можешь стать частью этого мира!

Аделина была в восторге. Ее сердце забилось быстрее от мысли о том, что она может быть частью чего-то такого захватывающего.

Когда пришло время перерыва, они все собрались за столом с закусками. Аделина наложила себе немного фруктов и воды и заметила Джана неподалеку. Он разговаривал с другими актерами и смеялся над какой-то шуткой. Ее сердце забилось быстрее при мысли о том, что она могла бы подойти к нему и познакомиться ближе.

Но в этот момент рядом оказался Альп. Он положил руку ей на плечо и сказал:

– Как тебе съемки? Понравилось?

– Да! Это просто невероятно! – ответила она с искренним восторгом.

Альп посмотрел на нее с легкой улыбкой.

– Я рад слышать это. Здесь много людей, которые могут тебя заинтересовать. Но помни о том, что у нас есть свои планы на будущее.

Его слова заставили ее замереть. «Планы на будущее?» – подумала она. Разве они вообще обсуждали что-то серьезное? Она почувствовала лёгкое раздражение: почему он считает нужным диктовать ей, с кем общаться?

Съемочный процесс продолжался весь день. Аделина ловила себя на мысли о том, как ей нравится быть здесь. Но когда она снова встретила взгляд Джана, ее сердце забилось быстрее. Он подошел к ней во время перерыва и спросил:

– Ты уже успела познакомиться со всеми?

Аделина попыталась завести разговор:

– Да, очень интересно здесь! Как тебе работа над сериалом?

Джан лишь пожал плечами:

– Нормально. Работа как работа. Главное – закончить съемки вовремя.

Его безразличный тон немного задел ее. Она ожидала большего интереса к разговору. Но Джан уже отвлекся на своих коллег и снова погрузился в обсуждение сцен.

Аделина почувствовала легкое разочарование. Она поняла: для Джана она всего лишь очередной зритель на съемочной площадке. Ее сердце забилось медленнее от осознания того, что мечты о близком общении с ним могут остаться лишь мечтами.

Она решила сосредоточиться на своем опыте и наслаждаться моментами здесь, несмотря на холодность Джана. В конце концов, этот день стал для нее началом чего-то нового: возможности быть ближе к миру кино и открыть для себя новые горизонты.

Глава 7 Свет софитов и тень сомнений

Черт, да когда уже этот день закончится? Снова и снова переснимать одну и ту же сцену, объяснять Лейле, как нужно правильно смотреть на своего "возлюбленного", когда в сценарии полная чушь… Я чувствовал, как мои мышцы напряжены от постоянного нахождения под этими проклятыми софитами, словно меня жарили живьем. Каждый раз, когда режиссер кричал "Мотор!", я чувствовал, как будто меня снова погружают в этот бессмысленный круговорот фальшивых эмоций и наигранных диалогов.

Я даже не понимаю, зачем ввязался в этот сериал. Деньги, конечно, нужны всем. Агент постоянно давил: "Это отличная возможность, Джан! Рейтинги, гонорар, популярность!" Будто я сам не знаю. Но, кажется, моя творческая душа начинает медленно умирать под тяжестью этих коммерческих проектов. Где те времена, когда я горел идеей, когда сценарий захватывал меня с первой страницы? Сейчас все превратилось в механическое выполнение задач. Выучил текст, выдавил из себя нужную эмоцию, получил чек. И так каждый день.

Во время перерыва я машинально натянул привычную маску обаятельного парня, потрепал по плечу Хасана, отшутился про просроченный кофе в буфете. Хасан, конечно, комик от бога, но даже его шутки сегодня не вызывали во мне ничего, кроме натянутой улыбки. Все это уже давно стало рутиной. Автоматические улыбки, заученные фразы… Иначе не выжить в этом змеином клубке под названием "турецкий кинематограф". Здесь все плетут интриги, завидуют друг другу, пытаются выгрызть себе кусок пирога побольше. Каждый норовит подставить, оболгать, перетянуть внимание на себя. Я давно перестал обращать на это внимание, выработал броню. Но иногда, знаешь, все это надоедает до чертиков.

И тут я увидел ее. Новенькая. Вроде бы раньше не встречал. Стоит в сторонке, как испуганный воробушек, рассматривает декорации с таким неподдельным восторгом, будто попала в Диснейленд. Ее глаза сияли наивным блеском, в них читалось удивление и восхищение. На фоне этих вечно недовольных, уставших лиц, словно вылепленных из воска, она казалась глотком свежего воздуха, лучом солнца в этом царстве теней. В ней не было этой циничной ухмылки, этой усталой обреченности, которую я видел на лицах своих коллег.

Альп, как всегда, крутится рядом. Этот парень умудряется быть везде и сразу. Вечно ищет выгодные связи, пытается завести полезные знакомства. Не удивлюсь, если он ее сюда притащил, чтобы произвести впечатление. Он всегда любил демонстрировать свои достижения, свои связи, свое влияние. Впрочем, его дело. Мне-то что? Пускай развлекается.

Я подошел к ней, спросил что-то про съемки. Даже не помню, что именно. Какую-то заученную фразу про необходимость закончить съемки вовремя. Она, наверное, подумала, что я высокомерный идиот. И, наверное, была права. Просто у меня нет ни сил, ни желания поддерживать светскую беседу. У меня и так голова забита сценарием, репликами, планами на вечер. Зачем тратить время на пустые разговоры? У меня и так дел по горло.

Она посмотрела на меня как-то… разочарованно, что ли. Наверное, ожидала услышать что-то более интересное, какой-то комплимент, какое-то проявление внимания. Ну, извини, детка, я не обязан развлекать каждого зрителя на съемочной площадке. Я не клоун, не аниматор, не массовик-затейник. Я актер. И моя работа – играть роль. А не очаровывать случайных прохожих.

Впрочем, признаюсь, что ее взгляд немного зацепил. В нем было что-то… искреннее. Давно я не видел таких глаз. Обычно все смотрят на меня, как на кусок мяса, оценивая мой рейтинг и количество подписчиков в Инстаграме. Девочки визжат, а взрослые дядьки подсчитывают возможную прибыль. А в ее взгляде… будто бы она видела во мне что-то еще. Что-то настоящее, что скрыто под этой маской знаменитости, под толстым слоем грима и под гнетом общественного мнения. Что-то, что я и сам уже почти перестал видеть в себе.

Бред какой-то. Не стоит забивать голову ерундой. Слишком много выпил кофе. У меня через час снова съемки, нужно выучить текст, придумать, как сделать эту дурацкую сцену хоть немного правдоподобной. А думать о том, что какие-то незнакомки видят во мне "что-то настоящее"… Это уже попахивает манией величия.

Позже, когда Лейла в очередной раз запорола сцену, забыв половину реплик и перепутав все движения, я украдкой посмотрел в ее сторону. Она стояла в углу и о чем-то тихо разговаривала с каким-то техником. Он что-то ей показывал, она внимательно слушала, слегка наклонив голову. Не знаю, почему, но меня это немного раздражало. Чего она там высматривает? Чего она хочет? И главное – зачем? Она же просто зритель, случайный гость. Почему мне не все равно?

Наверное, это просто усталость. Слишком много работы, слишком мало сна, слишком много фальши вокруг. Да и сценарий этот меня окончательно добил. Как можно играть любовь, когда сам уже давно в нее не веришь? Как можно убедить зрителя в искренности чувств, когда сам ощущаешь только пустоту?

Вечером, возвращаясь домой в своем черном внедорожнике, слушая любимый джаз, я вдруг вспомнил ее глаза. Этот взгляд, полный надежды и разочарования. Интересно, как ее зовут? И что она вообще здесь делает? Просто поклонница сериала? Или что-то большее? Может, журналистка, которая пытается вынюхать какой-то компромат? Или охотница за богатым мужем?

Ладно, неважно. Не стоит гадать. Завтра снова на съемки, нужно готовиться к новому дню. Нужно забыть об этой странной девчонке и сосредоточиться на работе. Завтра снова придется надевать маску обаятельного Джанa, улыбаться в камеры, раздавать автографы и играть роль, которую я уже давно ненавижу. А о новенькой… Скорее всего, я больше ее никогда не увижу. И, наверное, это к лучшему. Зачем мне лишние проблемы? У меня и так их хватает. А проблемы, как известно, любят приходить стаями.

У меня и так хватает дерьма в жизни. Недавно узнал, что мой отец снова ввязался в какие-то темные делишки. Агент названивает с предложениями, от которых хочется бежать на край света. А фанатки караулят у дома, словно голодные волки. Так что лишняя девушка, особенно с таким проницательным взглядом, – это последнее, что мне сейчас нужно.

Но, черт возьми, эти глаза… Не могу их забыть. Они словно светятся в темноте, напоминая мне о том, что во мне еще осталось что-то хорошее, что-то настоящее. И что-то мне подсказывает, что эта девчонка еще сыграет свою роль в моей жизни. Какую именно? Пока не знаю. Но точно что-то изменится. Я чувствую это нутром.

Надеюсь, что это не приведет к новому витку кошмара. Надеюсь, что она не окажется очередной охотницей за славой и деньгами. Надеюсь, что она не разобьет мне сердце. Потому что, несмотря на всю мою броню и цинизм, я все еще верю в любовь. И я все еще боюсь ее потерять.

Я иду к кофейному аппарату, взгляд падает на отражение в стеклянной поверхности: в отражении вижу измученного человека с впалыми глазами и усталой улыбкой. Кто этот человек? Где тот Джан, который когда-то мечтал о великих ролях и мировом признании?

Отпиваю горячий кофе и чувствую, как тело пронзает дрожь. Слишком много кофе за сегодня. Нужно бросать эту привычку.

Снова вижу ее. Она стоит рядом с Альпом и что-то увлеченно рассказывает, активно жестикулируя. Альп слушает ее с улыбкой и смотрит с нескрываемым восхищением.

Почему меня это так задевает? Какое мне дело до того, с кем она разговаривает и как на нее смотрят другие мужчины?

Заставляю себя отвернуться и уйти в гримерку. Нужно собраться с мыслями и подготовиться к следующей сцене. Нужно снова надеть маску и сыграть роль, которую я ненавижу.

Но даже за закрытыми дверями гримерки я чувствую ее взгляд. Чувствую, как она смотрит на меня. И это ощущение не дает мне покоя.

Сажусь перед зеркалом и смотрю на свое отражение. Пытаюсь разглядеть в себе хоть что-то настоящее, что-то живое. Но вижу только усталого человека, запертого в золотой клетке.

Вспоминаю глаза новенькой. В них я увидел надежду. Надежду на то, что еще не все потеряно. Надежду на то, что я еще могу быть счастливым.

Эта надежда пугает меня больше всего.

Стук в дверь вырывает меня из раздумий. Это ассистент режиссера.

– Джан, пора на площадку. Сцена готова.

Вздыхаю и поднимаюсь со стула. Пора снова в бой. Пора снова играть роль.

Но сегодня я буду играть немного по-другому. Сегодня я буду искать в себе что-то настоящее. Сегодня я буду смотреть на мир глазами той самой новенькой.

И кто знает, может быть, именно сегодня я смогу найти то, что так давно ищу.

Выхожу из гримерки и направляюсь на съемочную площадку. Нахожу ее взглядом. Она по-прежнему стоит рядом с Альпом, но как только наши глаза встречаются, она слегка краснеет и отворачивается.

Легкая улыбка трогает мои губы. Может быть, все не так уж и плохо. Может быть, эта история только начинается.

Выхожу под свет софитов и начинаю играть сцену. Но сегодня я делаю это по-другому. Сегодня я вкладываю в свою игру все свои чувства, все свои эмоции.

Сегодня я – настоящий.

И кто знает, может быть, именно это и заметит та самая новенькая.

Камера, мотор! Действие!

Глава 8 Утро. Прогулка. Столкновение.

Солнечные лучи нагло пробивались сквозь неплотные занавески в моей съемной квартирке, рисуя узоры на стене. Я застонала, натягивая одеяло до подбородка. Снова утро. Ещё один, казалось бы, ничем не примечательный день в этом шумном, чужом, но уже немного родном городе. Всю ночь мне снились какие-то обрывки из прошлой жизни: заснеженная Москва, голоса родителей, наш старый дом… Просыпалась с легкой тоской, которая к утру становилась привычным фоном. Мозг отчаянно цеплялся за остатки сна, но внутренние часы, настроенные на ритм одинокой жизни, уже звенели.

С кряхтением вылезла из кровати, потянулась так, что хрустнуло всё, что только могло хрустнуть. Первым делом – телефон. Стандартный ритуал: проверить сообщения от мамы и папы , быстро просмотреть новости, глянуть, что творится в мире. Потом – соцсети. Ничего интересного, обычная лента из жизни людей, у которых есть дела и планы. Мой день был больше похож на чистый лист. Тишина. Обожаю это время, когда я одна в квартире, предоставленная самой себе. Можно ходить в пижаме с динозаврами и никого не стесняться.

Поковыляла на кухню. В холодильнике, как всегда, царство минимализма – пара йогуртов, упаковка яиц, засохший лимон. Решено: яичница-глазунья с тостами. И, конечно, кофе. Моё спасение от утреннего зомби-режима и легкой меланхолии. Пока яичница аппетитно шкворчала на сковороде, я поймала себя на том, что напеваю какую-то дурацкую попсовую песню, которая прицепилась вчера в тик-токе. Отлично. Теперь она будет крутиться в голове весь день, как заевшая пластинка.

Завтрак на столе – идеальная глазунья, чашка ароматного, крепкого кофе. Я уселась у окна, наблюдая, как на улице оживает город. Люди спешат куда-то, машины гудят. У каждого своя история, свои проблемы, свои радости. А у меня – яичница, кофе и предстоящая прогулка в парке, чтобы хоть немного проветрить голову и придумать, чем занять сегодняшний день. Может, пойти в библиотеку, поискать книги на турецком? Или попробовать разобраться с оформлением каких-нибудь документов? Жизнь без учебы, без привычного расписания была одновременно и свободой, и вызовом. Иногда я чувствовала себя потерянной.

Выйдя из дома, я надела свои любимые наушники, включила плейлист с самой энергичной музыкой и зашагала по аллее, ощущая, как прохладный ветерок путает волосы. Обожаю это чувство свободы, когда можно просто идти, ни о чем не думая, растворяясь в ритме музыки и шуме города. У меня было идеальное настроение, даже несмотря на легкий привкус одиночества. Солнце ласково гладило лицо, листья под ногами шуршали, как страницы новой, неизведанной книги. Думала о том, что нужно зайти в книжный, присмотреть что-то новенькое, может быть, какой-нибудь фэнтези. Или драму. Что-то, что заставит меня забыть о повседневной рутине и бесконечных мыслях о «что дальше?».

И вот тогда… он. Джан.

Я увидела его издалека. Высокий, с этой его походкой, которая всегда казалась мне слегка надменной, но при этом такой чертовски притягательной. Волосы цвета воронова крыла, как я называла их про себя, и эта его аура… Ну да, «аура», как будто он какой-то киногерой. Хотя, постойте, он же и есть киногерой. Я моментально почувствовала, как внутри что-то ёкнуло, сердце сделало какой-то странный кульбит. В голове промелькнула мысль: «О, Джан! Привет!»

Я улыбнулась. Сама не заметила, как на моём лице появилась широкая, искренняя улыбка. Я уже приготовилась поднять руку, чтобы помахать ему, или хотя бы кивнуть, произнести это простое «Привет!».Мы ведь жили в одном районе, пусть и не пересекались часто, но виделись регулярно. Он ведь меня знает, да? Ну, хотя бы как «та русская девчонка». Да и он, вроде бы, не слепой.

Но он… он просто прошел мимо.

Пройдя мимо. Будто меня там и не было. Будто я – пустое место, прозрачный воздух, часть фона, на который он даже не удостоил взгляда. Его глаза, обычно такие выразительные, скользнули по мне, как по невидимому предмету, и двинулись дальше. Ни приветствия, ни кивка, ни даже мимолетного признака узнавания. Просто абсолютное, ледяное игнорирование.

Моя улыбка, повисшая в воздухе, медленно сползла с лица, словно тающий воск. Чувство, будто меня окатили ледяной водой. Я почувствовала, как по телу пробегает волна жара – от смущения, от унижения, от жгучей обиды. Как он смеет? Как он может так себя вести? Это уже не просто его «загадочная» отстраненность, это какая-то откровенная, неприкрытая грубость! Или это потому, что я «не из его мира»?Эта мысль кольнула особенно остро.

Что-то во мне, какая-то пружина, наконец, лопнула. Его высокомерного равнодушия – всё это вдруг взорвалось внутри.

«Постой!»– голос вырвался сам собой, звонкий и резкий, гораздо громче, чем я ожидала.

Джан, к моему удивлению, замедлил шаг. Повернулся. Медленно. С тем же выражением лица, будто я только что прервала его великую мысль о смысле мироздания.

«Да, я к тебе!»– мои руки сжались в кулаки. Я чувствовала, как щёки горят, но отступать было уже поздно. «Джан, скажи мне, почему ты такой противный и неприветливый?! Тебя что, родители не учили здороваться?! Или ты думаешь, что если ты… звезда… то тебе можно игнорировать всех вокруг и делать вид, что другие люди – пустое место?!»

Его лицо не изменилось. Ни тени эмоции. Только легкое, еле заметное поднятие брови. И этот взгляд, который, кажется, проникал насквозь, но при этом оставался абсолютно пустым.

Я стояла, задыхаясь от собственной смелости и глупости. Чёрт. Что я только что сделала? Сейчас он точно проклянет меня или скажет что-то такое, что я буду вспоминать с позором до конца своих дней, как ту русскую девчонку, что устроила скандал турецкой звезде в парке. Моё сердце колотилось, как загнанная птица, загнанная в ловушку собственной смелости.

Но он просто смотрел на меня. Смотрел так, будто видел впервые. Будто я была какой-то странной музейной экспозицией, которую он оценивал без всяких эмоций.

И это было даже хуже, чем если бы он крикнул в ответ. Это было… ничего. Полное, всепоглощающее ничего.