Попугай Айсберг и тараканье мороженое

– Ишь ты, каки гости пришли! Лапушки мои. И птичка белая у них. Это хорошо! Тебя – в могилку, птичку – в суп. Ох, и наваристый будет супец! Ну, милок, как тя убивать-то? Могу – лопаточкой по головушке, а могу и живьём сварить. Выбирай! У нас тута демократия!

Но Хозяин молчал. Тогда за него ответил Айсберг:

– А ты для супа морковку-то хоть посадила, огородница?

Огромная старуха в недоумении уставилась на говорящую птицу.

– Чего молчишь? Я говорю: на огороде-то у тебя морковка посажена? Или нет?

– Каком таком огороде? У меня, милок, не огород, а кладбище!

– Ой, не ври. Я же вижу, что ты с огорода пришла. Только вот света тут у вас маловато  для морковки. А картошка у тебя есть? Пожарить можно будет. Ну, признавайся, старая! А то у нас, видишь, яблок полно, но одними яблоками сыт не будешь! Хочешь, давай меняться: одно яблоко – на одну картошку?

– Ох, нет картошки, милый, нетути, чего нет, того нет.

– Ну, ладно. На нет и суда нет. А помидоры? Без помидорчиков суп – не суп.

– Где ж их взять, помадоров? Откель?

– Лопата у тебя есть – посади! Что ты – безрукая-безногая?

– Ой, не умею я. Я усю жизню только могилки копаю, а в помидорах я того, без понятия, некопитентная, милый.

– Некомпетентная? – осмелился переспросить Хозяин Айсберга.

– Во-во, не секу я в ентих помадорах ни уха, значит, ни рыла, так-то, милок.

– Эх, ты. Всю жизнь прожила, а ума не нажила: старая – а сама как малая: даже помидоров посадить не можешь. Может, капустка, хоть, есть?

– Ой, извини, соколик. Окромя могилок да крестиков, ничё у меня нет.

– Эх, бабуся! Даже гостей тебе нечем порадовать! А я-то надеялся, что ты вкусным угостишь! Эх, ты, кочерыжка старая! Хрычовка без морковки! Грымза с лопатой! Развалина могильная!

Айсберг, наверное, ещё долго ругал бы бедную старуху, если бы та со стыда не   начала быстро уменьшаться в размерах, съёживаться, скукоживаться, таять, сжиматься. А вот лопата так и осталась огромной. Старуха уже не могла её держать, и лопата, зазвенев, упала прямо на рельсы.

Хозяин повернулся к Айсбергу:

– Ты зачем пожилую женщину обижаешь?

– А чего она такая негостеприимная! Я к ней в гости пришёл, а тут ни картошки, ни капусты, ни помидоров – ничего. Так разве встречают гостей? И какая она женщина? Она привидение!

Пока Айсберг с Хозяином пререкались, призрак уменьшился до размеров обычного человека, стал бесформенным, как облако пара, и совсем прозрачным, и это прозрачное облачко снова всосалось под ту же вагонетку, из-под которой появилось, и исчезло.

Айсберг на прощанье заметил:

– Ты смотри, старая перечница, к следующему разу приготовь нам капустки, картошечки, морковки, лучка, чесночка, помидорчиков, да и огурчиков тоже. Не забудь также кабачков, баклажанов, редиски, болгарского перца, гороха…

Тут Хозяин, явно приободрившийся после исчезновения старухи, перебил Айсберга:

– Тебе помочь?

– Ну, давай!

– Также хотелось бы артишоков, брокколи, кольраби, латука, майорана…

Но тут уже Айсберг его перебил:

– Ты чего по-турецки заговорил? Я тебя перестал понимать, а бабуся тем более!

– И вовсе не по-турецки…

– Ладно, пошли отсюда. Ничего интересного всё равно уже больше не будет!

Айсберг сел на плечо Хозяина, тот забрался в вагонетку, которая, тарахтя и скрипя, потащилась дальше.

Вскоре серый туман поредел, а потом и совсем рассеялся, и Айсберг с Хозяином увидели дверь с надписью «Выход. Уходи и дрожи».

Хозяин выбрался из вагонетки со словами:

– Наконец-то! Я уж думал: живым не выберусь!

– Да? А по-моему, нас нагло обманули! Ничего страшного тут вообще не было! Хочешь, я сделаю намного лучше?

– Ты? Ты собираешься открыть Комнату Страха?

– Почему бы и нет? Я на них нагоню такой жути, что они все очумеют!

– Может, не надо?

– Надо! Я им всем покажу, что такое настоящий страшный страшнейший страшенный страх, а не все эти смешные скелетики-мышки-бабульки. И этому, как его, Дураку Хоррору – тоже докажу!

Через несколько дней Комната Страха «33 скелета и одно привидение» отправилась в другой город.

На следующее утро после её отъезда изумлённые горожане могли наблюдать, как на то же место на центральной площади города периодически подъезжает какой-то обшарпанный грузовик и вываливает ветки, старые листья и даже стволы деревьев. Это происходило много-много раз, и в результате посреди площади нагромоздили целую гору. Похоже было, что какой-то великан собирается разжигать тут костёр, чтобы пожарить мамонта на ужин.

Затем появились двое рабочих, в которых можно было, при желании, узнать Трампа и Хозяина Айсберга. Оба нарядились в оранжевые комбинезоны, а на головы напялили каски, тоже оранжевые. У одного из рабочих на плече сидела птица: конечно же, это был белый попугай.  У другого поверх каски красовалось огромное сомбреро.

Рабочие рьяно принялись за дело, а Айсберг – это, понятно, был он – командовал. На следующее утро ещё более изумлённые горожане обнаружили на площади громадное гнездо. В высоту оно было с двухэтажный дом и занимало почти половину площади. Некоторые попытались представить себе птицу, которая будет жить в этом гнезде. Судя по всему, она размером с небольшой пассажирский самолёт. Но потом сбоку, со всех четырёх сторон, на гнездо повесили таблички: «Комната Страха Маэстро Айсберга». Затем привезли и прислонили к краям гнезда четыре деревянных лестницы.

Хотя билеты в новую Комнату Страха оказались в три раза дороже, чем в прежнюю, народ валом повалил туда. Всем было страшно интересно, что такое опять придумал Айсберг.

Внутри «гнёздышко» (размером со школьную столовую) разделяли на три отделения невысокие загородки из веток. В первом отделении нужно было высиживать куриные яйца. Они лежали в гнезде на подстилке из ваты. Если посетитель вставал с гнезда без разрешения, Айсберг орал ему прямо в ухо: «Сидеть! Не двигаться!!!» – и больно клевал в ухо. За раздавленное яйцо полагалось шесть ударов по заду веткой. Сидеть на яйцах приходилось не меньше четырёх часов. Только после этого Айсберг разрешал «наседке» смениться. Когда вылуплялись цыплята, их полагалось кормить специально приготовленной кашкой (её варил Хозяин).

Во втором отделении кормили уже самих намучившихся «наседок» – мороженым. Однако мороженое это отличалось одним коварным свойством – оно почему-то быстро таяло. Стоило его лизнуть, как оно уже текло по подбородку, по шее, по рукам, по одежде, перемазывая всё вокруг. Между тем, за одну каплю мороженого, упавшую вниз, тоже полагалось наказание: провинившемуся следовало тридцать три раза подпрыгнуть на одной ножке и столько же раз громко прокукарекать. Прыгать по сучьям и веткам было ужасно неудобно.

Наконец, в третьем отделении стояли старые табуретки (Трамп подобрал их на помойке) и такой же ветхий стол. За столом сидел Трамп. Тут посетители должны были прослушать лекцию о том, как правильно высиживать яйца. Оказалось, что Трамп в этом великолепно разбирается.

Он говорил: