Притча о выборе. Сборник рассказов

Над головой свистел ветер, заметая снегом и самолёт, и неподвижное Сашино тело. Он знал, что оставаться на месте нельзя, нужно двигаться, несмотря на боль, если нельзя идти, то нужно ползти. Он полз, хватаясь за снег руками и упираясь здоровой ногой. «Только не останавливаться! – думал он. – Остановиться – замёрзнуть». Он временами терял сознание, приходил в себя и снова полз. Наступила ночь. Хотелось остановиться и уснуть, провалиться в блаженство ночи. Но он знал: сон – это смерть. Движение, только движение. Непогода под утро утихла. Но и силы покидали его. И тут он увидел…

Метрах в ста от него, по склону шли в связке два альпиниста. Он пробовал закричать, но только слабый хрип вырвался из груди. Сейчас они уйдут, и всё. Кроме группы Родионова здесь никого нет. «Ракету, надо дать ракету!» Саша окоченевшими пальцами расстегнул кобуру, вытащил ракетницу, и поднял руку. И только сейчас он заметил: за альпинистами тянулся красный лавинный шнур. «Склон лавиноопасен! Нельзя стрелять! Звук выстрела может вызвать сход лавины!» «Всё, всё, конец» Он уткнулся лицом в снег, в глазах потемнело.

Когда он открыл глаза, было тепло и тихо. Её лицо склонилось над ним, она улыбнулась:

– Ну, слава Богу! Пришёл в себя! Почему ты не выстрелил? Мы бы прошли мимо и не заметили тебя! Мне показалось, что кто-то смотрит на меня снизу, я обернулась и увидела тебя. Почему же ты не дал ракету?

– Склон лавиноопасен. Побоялся, что от звука выстрела сойдет лавина.

– От звука ракетницы лавина бы не сошла. Склон опасен, но не настолько, иначе бы Родионов не пошёл этим путем. Мы шли с ним на разведку маршрута, вчера снега много навалило, нужно было посмотреть, можно ли пройти к западному склону. Ты как себя чувствуешь? Двигаться можешь?

– У меня нога сломана.

– Дай, посмотрю. Нет, нога не сломана, это вывих. Сейчас попробую вправить. Не бойся, я – врач-травматолог. Профессия не лишняя в группе альпинистов.

Лариса сжала сустав, Саша застонал.

– Потерпи, потерпи, миленький, потерпи, я сейчас!

Он готов был терпеть любую боль, лишь бы снова услышать это «миленький»

– Ну, вот и всё. Как ты?

Пот катился с побледневшего лица, но боль прошла, стало легко и спокойно.

– Всё нормально, спасибо, – ответил он.

– Погоди, я сейчас тугую повязку наложи. Полежи пока, не двигайся. Родионов ушел к ребятам за помощью, они внизу, в базовом лагере остались. Вдвоём мы тебя не спустили бы. К вечеру Родионов с ребятами вернётся. Будем спускаться.

– Где мы?

– На базальтовом плато.

Их разговор прервал нарастающий гул лавины.

– Что это? – спросил Саша.

– Лавина. Далеко. Пойду посмотрю, лежи.

Выйдя из палатки, Лариса увидела, что лавина сошла не так уж и далеко от них, главное поняла она – помощь уже не придет, ни сегодня к вечеру, ни завтра. Скальные ворота, единственный путь на базальтовое плато, завален лавиной.

– Что там?

– Ничего, всё в порядке.

Прошел день, другой. Помощи не было. Погода снова испортилась. Поднялся ветер, низкие облака укрыли горы, окутали базальтовое плато туманом. Лариса отдавала все оставшиеся продукты Саше, сама уже четвертый день не прикасалась к еде.

– Ешь, ешь Саша, тебе поправляться надо.

– А ты ела?

– Да, конечно, – лгала она.

Родионов с группой вернулся в альплагерь за помощью. Из Южногорска прилетел командир авиаотряда Владимир Иванович Дёмин на «Як-12». Все они собрались у Николая Петровича обсудить возможные варианты спасательных работ.

– Через скальные ворота сейчас не пройти, – сказал Родионов. – А другого пути просто нет.

– А если подняться на Кемаль-Бурун по западному склону, и по восточному спуститься на плато? – спросил Николай Петрович.

– Подняться по восточному склону ещё можно, а спуститься никак нельзя. Там по пути два отрицательных склона. Если подняться по этому склону и пробить крючья, что мы и собирались сделать, то спуститься можно было бы. А так нет.

– Тогда остается одно, – сказал Владимир Иванович, – попробовать приземлиться на базальтовом плато на «Як-12».

– Лучше на вертолёте.

– Лучше. Но нету у нас в отряде вертолётов. Как только установится погода, полечу туда, может, удастся посадить самолёт.

– Не стоит, Владимир Иванович, – ответил Николай Петрович. – Хочешь к тем, двоим добавить ещё и себя? Там же никто на самолёте не садился.

– Вы тоже ходите там, где никто ещё не ходил. Вот и я попытаюсь сесть, где никто ещё не садился. Как ты говоришь: «Важен путь, который мы выбираем»?

Утром Саша услышал над плато звук мотора «Як-12».

– Самолёт! Слышишь, самолёт! – пытался он разбудить Ларису. Но она, обессилев от голода, слабо ответила: «Слышу, слышу», и вновь провалилась в забытье.

Саша вышел из палатки. Самолёт два раза прошел над самой площадкой, и сел. Саша помог Ларисе выбраться из палатки, радостно сообщив, что пилоту удалось посадить самолёт.

– Владимир Иванович, как Вам удалось здесь приземлиться? – спросил Саша.

– Приземлиться то удалось. Вопрос в том, удастся ли взлететь? Площадка короткая, плюс высота, да снежный покров. Помнишь рассказ О. Генри «Дороги, которые мы выбираем»? «Боливар не вывезет двоих». Сейчас именно тот случай. Кому-то придется остаться на плато.

– Я останусь! – крикнул Саша.

– Нет, нет! Ему надо лететь! Останусь я! – отозвалась Лариса.

Но Владимир Иванович только усмехнулся:

– Да во мне одном веса больше, чем в вас двоих. Так что, оставаться придется мне.

– А кто же взлетит? – спросил Саша.

– Вот ты и взлетишь.

– Но у меня нет опыта, я не смогу.

– Сможешь. Все когда-то приходится делать впервые. А за мной прилетишь потом.

– Но ведь… – начала Лариса и умолкла.