Тайна портрета неизвестной дамы

– Кто я, скажу тебе, если готов ты следовать предназначению своему, а говорю я от имени Бога, и тех, на кого возложил он ответственность за этот мир, который создал.

– А на кого же возложил Бог ответственность за этот мир?

– Бог создал человека по образу и подобию своему, и на человека возложил он ответственность за все, что происходит на этой земле.

– Ты, человек, говоришь со мной, с человеком, от имени людей? – изумился Гаральд.

– Все люди, да не все человеки, – ответил путник. – Человеком становится тот, кто следует предназначению Божьему, и кто готов взять на себя ответственность за этот мир. Скажи, ты готов выполнить то, что предначертано тебе свыше?

– Но я не знаю, что предначертано мне, как я могу ответить?

– Поиск истины – вот твоя судьба.

– Поиск истины? Да, я люблю докапываться до сути вещей, я ведь не просто рисую пейзажи, я ищу суть, я хочу познать истину.

– Тогда скажи, готов ли ты искать истину, если тебе придется ради этого переплывать моря, идти через пустыню, сражаться с теми, кто станет у тебя на пути?

Гаральд посмотрел на путника, на долину, лежащую в своем великолепии перед ним, и тихо сказал:

– Готов.

– Тогда слушай, что расскажу я тебе, – сказал путник, присаживаясь на камень, и показал рукой на валун, лежащий рядом, предлагая Гаральду присесть, из чего следовало, что разговор будет долгим.

– Более трех тысяч лет назад, – начал свой рассказ путник, – жрецы бога Амона в Египте, получив знания, скрыли их от людей, знания дают власть, власть ведающих истину над толпой невежд. Даже с фараонами не делились они тем, что знали сами, власть их была безгранична, и решили они, что людей следует разделить на господ и рабов. Так было сотни, тысячи лет, и захотели они, чтобы было так во веки веков. Но Бог создал людей свободными, и не должны люди никого обращать в рабов и называть господином кого-либо из людей. Бог дал откровение фараону, по имени Эхнатон, и сказал Эхнатон людям, что есть лишь одни Бог для всех, живущих на земле, и имя ему – Атон. Он запретил почитать всех других богов, выстроил новый город, Ахетатон, и построил там храм Атона. Высшей ценностью религии Атона была любовь, Эхнатон и его жена, красавица Нефертити, являли собой образец такой любви. Египет во времена Эхнатона не вел ни одной войны.

Но знал фараон, когда он отойдет от власти, жрецы Амона уничтожат новую религию, вернут прежних богов и прежнюю власть. И решил он для спасения новой веры вынести ее за пределы Египта. Для этого выбрал он народ иудейский, который должен был принять и сохранить веру в единого Бога. Пророк из рода фараонов, по имени Ра Мозес, что означает дитя Солнца, должен был возглавить этот народ и увести его в новые земли. В Европе его называют Рамсес, иудеи называли его – Моисей.

Ветхий завет гласит, что Моисея нашла и воспитала семья фараона, но это вымысел. Царская семья никогда не стала бы воспитывать подкидыша, член царской семьи наследует власть, а власть не могут передать тому, в чьих жилах течет чужая кровь. Нет, Моисей был египтянином, он даже с трудом владел иудейским языком, и к нему был приставлен переводчик, Аарон, названный в Ветхом завете его братом, который и сыграл злую роль в судьбе Моисея. К тому времени, как вывел Моисей народ иудейский из Египта, Эхнатона уже не было среди живых. Жрецы Амона отравили его, вернули культ прежних богов и извратили учение, которое Моисей должен был дать людям. Вместе с Моисеем и иудеями тайно ушли и жрецы Амона, назвавшись левитами, они присвоили себе право быть священниками среди иудеев. Они подстрекали народ, оставивший свои жилища и вынужденный скитаться и терпеть лишения, к восстанию против Моисея, участвовал в заговоре и Аарон, сделав золотого тельца, он объявил его богом, который вывел народ иудейский из Египта, и призвал людей молиться идолу.

Моисей, вернувшись с горы Синай после молитвы, был поражен вероломством своего соратника, Аарона, восставшие убили пророка, разбили скрижали с заветами Божьими. Восстание было жестоко подавлено левитами, и место Моисея занял жрец Амона, чтобы народ не заподозрил подмены, он покрывал свое лицо во время беседы с людьми, сославшись на то, что от лица его исходит сияние, которое может напугать людей. Вместо разбитых скрижалей он показал людям новые, на тех, разбитых, было начертано: «Бог – есть любовь», а на тех, что были даны взамен: «Око за око – зуб за зуб».

Прошли века, родился Иисус, пророк, он получил откровение от Бога, чтобы донести истину до людей. Он дал людям Новый завет, но жрецы Амона вновь исказили закон, объявив Христа Богом. Христос учил, чтобы люди не делали себе идолов, а они сделали идолом его. Все Евангелия написаны людьми спустя столетия после того, как Христос учил народ истине, но есть записи слов Иисуса, написанные теми, кто был свидетелем и участником тех событий. Это доклады Антония, ближайшего помощника Понтия Пилата, своему начальнику. Жрецы Амона знают об этих документах, они поведали об их существовании ордену тамплиеров, который служит им. Тамплиеры ищут эти записи, чтобы скрыть от людей истину, которую нес им Христос.

Ты можешь найти эти документы раньше их. Это трудный и опасный путь, скажи готов ли ты пройти его до конца, так, что ни угроза гибели, ни людское забвение не остановят тебя? Посмотри мне в глаза.

Гаральд посмотрел в глаза путника и повторил:

– Я готов, но скажи мне, кто ты?

– Я жрец Атона, потомок одного из тех, кому удалось уцелеть после того, как повержена была истина, которую нес людям Эхнатон. Предки мои, жившие во времена Христа, сохранили документы и оставили тайные знаки, чтобы можно было найти их. Жрецам Амона эти знаки неведомы, ты художник, рисуй места, которые я тебе укажу, и ты найдешь тайные знаки, и отыщешь записи речей Иисуса.

– А потом? Что с ними делать потом?

– Донести до людей истину, которая написана там.

Варавва

Дом, где некогда родился царь Давид, стоял на холме, на окраине Вифлеема. Окруженный высокими стенами, сложенными, как и сам дом, из серого, грубо отесанного камня, выглядел он мрачным и суровым, словно старый воин на склоне лет.

Когда необычной яркости звезда возникла на фоне ночного неба, повиснув над самым домом Давида, трое путников постучали в ворота. На вопрос, кто беспокоит жителей в столь поздний час? Один из них ответил:

– Мы, жрецы, пришли с Востока, ибо видели звезду, которая привела нас сюда. Не здесь ли родился великий вождь, который спасет народ Иудейский от рабства римского, как сказано о том в Писании?

– Мириам родила младенца, отец его, Иосиф, дал ему имя Иисус, как было велено пророком.

– Мы пришли поклониться ему, – ответил путник, – ибо он и есть царь Иудейский из рода Давида и Соломона, имя ему Бер Авва, Сын Божий, именем этим называют всех наследников царского рода.

Путники вошли в дом, низко поклонились младенцу и положили у колыбели его дары: золото, ладан и смирну. Иосиф, отец новорожденного, накормив гостей, уложил их спать, отведя самые почетные покои. Наутро жрецы, еще раз низко поклонившись младенцу, покинули дом.

А по Иерусалиму, который жрецы посетили прежде, чем отправились за звездой в Вифлеем, распространились слухи о рождении вождя, царя Иудейского, который спасет народ от римского рабства. О том, что рождение мессии изменит тяжкую долю еврейского народа, давно предрекалось пророками, и вот жрецы, пришедшие с Востока, возгласили – свершилось пророчество, родился тот, кто поведет за собой народ.

Дошла эта весть и до царя Ирода, приведя его в состояние тревоги и крайнего беспокойства, кто может претендовать на трон, кроме его законных наследников? Но мнение народа, порожденное предсказаниями пророков, может стать серьезным препятствием для династии Ирода. Его, выходца из чуждой, враждебной идумейской земли, народ иудейский не любил. Трон получил он не по праву наследования, а из рук римского кесаря, после того, как привел римские легионы к стенам Иерусалима. И когда голова Антигона, последнего законного монарха династии Хасмонеев, слетела с плеч, Ирод стал царем, признанный Римом и ненавидимый народом.

Нелегко далось ему это царствование, чтобы подавить недовольство, ему пришлось казнить сорок пять членов синедриона, предать смерти свою первую жену и жениться на Мириам, Хасмонейской принцессе, но и ее он казнил, и двух сыновей, ею рожденных, последних из Хасмонеев. Было много крови, но он никогда не жалел о содеянном, он всегда был уверен в своей правоте, и тогда, когда служил Марку Антонию и Клеопатре, и тогда, когда принес присягу их врагу, Октавиану.

Неужели все это напрасно? И угрожает ему несмышленый, только что появившийся на свет младенец? Нет! Не бывать этому!

Ирод велел позвать Марка, римлянина, приближенного им к своей персоне еще во времена Антония и Клеопатры, иудеям он не доверял.

– Слышал ли ты, Марк, – спросил Ирод, – говорят, будто в Вифлееме родился вождь, новый царь Иудейский?

– Не стоит предавать слухам слишком большое значение, повелитель, – ответил Марк. – Тот, кто распространяет подобные слухи, просто глупец. Только кесарь может решить, кому может принадлежать трон, не слухи же управляют миром.

– Ты не прав, Марк. Тот, кто распространяет слухи, знает, мысль, якобы случайно брошенная в толпу, и толпой этой подхваченная, может изменить мир. Приход вождя, который освободит народ иудейский от Рима, предсказан пророками. Я хочу, чтобы об этом забыли, чтобы никто никогда не вспоминал о младенце, родившемся в Вифлееме.

– Но я не могу заткнуть рот каждому в этом городе, – усмехнулся Марк.

– А я и не требую от тебя затыкать гражданам рты, я хочу, чтобы ты устранил саму причину этих слухов.

– Повелитель хочет, чтобы я убил младенца?

– Ты правильно понял меня, Марк, – ответил Ирод.

– Но как я найду его? – удивился Марк. – Волхвы, что пришли с Востока, бросив слух в толпу иудеев, ушли, они не вернулись в Иерусалим.

– Так убей всех младенцев! – закричал царь, ударив о землю жезлом, глаза его налились злобой, на губах выступила пена. – Всех! Всех! Всех, кто родился в этом проклятом городе! Всех младенцев от двух лет и менее!

– Я римлянин, – ответил Марк, – я могу исполнить твой приказ, но ты иудей, как возьмешь ты на душу грех сей? Душа младенца безвинна.

– Я не иудей, – ответил Ирод, взрыв бешенства мгновенно утих, он снова был спокоен и уверен в себе, – я идумеянин, а идумеяне всегда были врагами иудеев, и мне плевать, безвинны ли души младенцев иудейских. Иисус Навин истреблял филистимлян: и детей, и женщин, и младенцев, и овец их – еврейский Бог благословил его на это, так и мои Боги благословят меня на истребление младенцев иудейских. Только не торопись, Марк, убивать первого, кто попадется тебе, сперва выведай все: кто, где, когда и у кого родился, только потом действуй, иначе они укроют того, кого мы ищем.

– Я сделаю все, как надо, повелитель, – ответил Марк.

Несмотря на то, что население Иудеи, в большинстве своем, просто ненавидело царя Ирода, сеть тайных осведомителей охватывала не только всю Иудею, а и Галилею, и Самарию, и Идумею, и ни одно событие не могло пройти мимо его внимания незамеченным. Пользуясь этой разветвленной сетью, Марк начал собирать сведения о всех младенцах, родившихся в Вифлееме и его окрестностях в то время, как яркая звезда зажглась на небе над Иерусалимом, а так же тех, кому на этот момент было отроду не более двух лет.

Ни Иосиф, ни Мириам, ни домашние их еще не ведали об опасности, нависшей над ними, когда в поздний вечерний час одинокий путник, закутанный до глаз плащом, постучал в ворота дома Давида, слуга открыл ему, и он попросил позвать хозяина. Иосиф, недовольно ворча, вышел на зов слуги. Выглядел он уставшим и осунувшимся, весь день младенец вел себя беспокойно.

– Собирайся, Иосиф, – сказал путник, не открывая лица, – бери младенца и матерь его и беги в Египет, царь Ирод ищет младенца, чтобы уничтожить его.