Служебный роман

– Страхуешься? Ладно, посмотрим, что получится, но я считаю – толк будет. У отца её с головой всё в порядке, и человек порядочный. Думаю, эта тоже не финтифлюшка. Я же говорю – навёл справки. Всё.

Я поехал. Буду к вечеру, тогда и поговорим о твоём сегодняшнем визите к компаньонам. Да и вообще… Дома как? Порядок? Ну и добро.

* * *

Давид ожидал Мери в машине. Молча завёл мотор, не проронив ни слова, довёз до дома. Только когда вошли в квартиру, Мери не выдержала:

– Что ты молчишь? Что тебе не нравится? Один раз не разрешил работать, второй… Но тут-то ты же видел: Анатолий Фёдорович, можно сказать, свой человек, Юрий Михайлович вообще с бородой. Что, они приставать будут?

Давид недовольно повёл плечами, молча сбросил туфли, сказал сквозь зубы:

– Я видел, там и помоложе люди есть. Кавказская кровь Мери закипела:

– Тебе бы вообще меня в клетке держать! Только такого не будет! Что тебе надо? В доме чисто, обед есть, я тебя люблю. Что ещё? А дома сидеть всё равно не буду! Хочешь – ходи со мной на работу, охраняй! Я все твои капризы исполняю. Но мы же не в горах – в Москве живём! Здесь все так живут! И все мои армянские подруги работают, ты знаешь! Мы же давно договорились: я буду работать, ты согласился, а как до дела дошло – не тут-то было! Давик! – Она подошла к мужу, погладила его по волосам, заговорила по-армянски: – Ну что ты, любимый? Что ты у меня такой ревнивый? Ты же знаешь: мне никто-никто не нужен. Ты у меня один, я тебя люблю, и буду любить всю жизнь…

Она прижалась к мужу всем телом. Давид сразу оттаял, обнял Мери, легко взял на руки и понёс в спальню…

* * *

На следующий день Мери появилась в офисе. Минимум макияжа, волосы на затылке забраны в пучок, строгое платье.

«Может, для начала так и нужно, – подумал Юрий Михайлович, – хотя… наши девчата одеваются более демократично». Он взял подготовленную заранее для Мери папку с документами, провёл ее в кабинет юриста, указал на рабочее место.

– Вот твой стол, компьютер, в шкафу бумага, ручки, карандаши, в общем – вся канцелярия. А всё это, – он обвел руками пространство комнаты, – теперь твой кабинет. Наш юрист уволился, так что ты здесь хозяйка. И старший юрист, и юрисконсульт в одном лице. Анатолий Фёдорович и назначил тебя не юрисконсультом, а юристом, хоть и временно. Но знаешь, самые постоянные сооружения – это временные. Так что, пока суд да дело, ты, считай, что вошла в руководство компании. Хотя сама понимаешь – какое ты руководство? Однако положение обязывает. Нужно правильно поставить себя в коллективе. Это не так просто. С одной стороны ты новенькая. И специалист пока никакой. Не строй иллюзий – люди у нас опытные, сразу раскусят. Так что нос не задирай, будь попроще. Как говорится, и народ к тебе потянется. Но, если начнёшь фамильярничать, заискивать перед старшими – пиши пропало. Дистанцию надо держать. Вот держать дистанцию – это искусство руководителя. А ты, получается, один, вернее, одна из руководителей. Надолго ли, не знаю. Начальника отдела нет, и когда будет неизвестно. Так что крепись. Работы будет много. Ты только не тушуйся. Запомни: грамотный специалист – не тот, который всё знает, а тот, кто знает, где что искать. Вот тут у тебя целая юридическая библиотека. – Он показал на полки, сплошь уставленные книгами, – ты должна знать, где что найти. Кроме того, работа у нас – это прекрасная юридическая практика. У тебя будет множество каверзных вопросов, которые ты сможешь задать своим преподам в универе, – он улыбнулся. – Кажется, так говорит современная молодежь?

Мери зарделась.

– Не стесняйся. Лови суть. Это главное. Для начала вот тебе папка с документами. – Он положил взятую с собой папку на стол. – Тут твои должностные обязанности, инструкция, внутренний распорядок компании, ещё кое-какие бумаги. Вечером первый экзамен. Буду принимать лично. Перед обеденным перерывом представлю коллективу. Ты не одна здесь девушка, найдешь со временем подружек, освоишься. Только будь посмелее. А то вижу: чуть что – краснеешь. Народ у нас хороший, дружный. Не обидят. По мелким вопросам смело обращайся к Наташе, она поможет. Ну а по остальным – ко мне. Всё, осваивайся. До обеда я ещё загляну к тебе.

И он вышел.

* * *

Месяц пролетел незаметно. Мери стала полноправным сотрудником фирмы. Она участвовала в совещаниях руководства, готовила различные документы, консультировала сотрудников по юридическим вопросам и училась сама.

Однако что-то мешало ей запросто общаться с женской половиной коллектива. Она была приветлива, мило здоровалась со всеми, но как-то дистанцировалась от женского общества. На обед не ходила – пила кофе в своём кабинете, не курила, ни разу Карелин не видел её болтающей с товарками. С мужчинами Мери тоже была мила, могла поговорить о погоде, последних новостях, но не более того, и только у себя в кабинете. Одевалась скромно, чаще всего в джинсы и кофточку. Мужички поглядывали на Мери, нередко без дела наведывались в её кабинет, пытались заигрывать, шутить, но дальше этого дело не доходило. Она оказалась серьёзной и трудолюбивой женщиной. Нельзя сказать, что семи пядей во лбу, но в отсутствии старания её упрекнуть было нельзя. Она изучала документы, многие из которых видела впервые, читала методические пособия, справочники, копалась в Интернете, ища ответы на многочисленные вопросы, которые ей задавала жизнь в компании. Однако глаза её, как говорится, не горели.

Чаще всего Юрий Михайлович, заходя в кабинет юриста, видел её задумчивой и мечтательной. Где-то далеко витали её мысли. По каким просторам: горам родной Армении, тёплым морям или далёким островам и странам? Это было неведомо. Да Карелин и не пытался расспрашивать об этом Мери. Для себя он сделал вывод, что мечтательность – главная черта её характера. Длинные коридоры, кабинеты, сами стены офиса – это было не её. Но ей нужен был опыт работы, юридические знания, и она старалась.

Заметил Юрий Михайлович в Мери и некоторую бытовую хитрецу. Едва он переступал порог её кабинета, мечтательность Мери быстренько исчезала, она щёлкала «мышью» компьютера и, предваряя его вопросы или замечания, сама просила о чём-либо, тем самым обращая его из начальника в доброго наставника. Слушала пояснения внимательно, кивая головой и не сводя с него своих черных персидских глаз. Как тут выдержать начальственный тон? Пока Юрий Михайлович отвечал на вопросы Мери, сердце его оттаивало, а к концу беседы он нередко чувствовал себя ещё и виноватым. Как же – у девочки нет ни опыта, ни запаса знаний, а он (такой-сякой) вовремя не помог, не разъяснил, ну и т. д. и т. п.

Знаний у Мери действительно было маловато. Обращаться к Смоленцеву за помощью она стеснялась, да того частенько и не было на месте, а когда он появлялся, в приёмной выстраивалась целая очередь. С Наташей отношения тоже как-то не складывались. На первый взгляд всё было нормально: Наталья Александровна внимательно выслушивала Мери, подсказывала, где и что можно найти, к кому обратиться. Но в её советах ощущалась сухость и плохо скрываемая недоброжелательность. В конце концов, Мери стала избегать общения с ней. Другое дело Юрий Михайлович. Мери сразу почувствовала его внимание, стремление помочь, не ущемляя её самолюбия и амбиций. Странно, он и поругивал её как-то по-особенному. «Почему так получается? – думала она. – Карелин меня ругает, а мне совсем не обидно. Может, потому, что на самом деле не ругает, а учит? Поворчит, поворчит, а потом шоколадку сунет. Да ещё по головке погладит. Наверно, нравлюсь я ему. Ну, и ради бога. Не пристаёт же! Ещё чего не хватало!» На самом деле ей было приятно его внимание, и постепенно так сложилось, что по всем возникающим вопросам Мери обращалась только к Юрию Михайловичу. Иногда это были серьёзные вопросы, а чаще помощь требовалась пустяковая. Когда Карелин заходил к ней, Мери встречала его мечтательным взглядом своих удивительных глаз. Улыбалась, не скрывая, что рада его приходу. Ему бы следовало поругать её, покритиковать за то, что сама не разобралась, что ответ на вопрос лежал на поверхности. Но у него на это не хватало духу. И Юрий Михайлович терпеливо объяснял ей суть вопроса, а она восхищенно лепетала: «Ой, как просто! А я и не додумалась! Вот спасибо, теперь буду знать».