Los pioneros. История Примеры глазами Сервантеса

Центр – Север: Кармело, Мартин, Лесмес I, Лесмес II, Муньос, Гарай, Атьенса, Коке, Сарра, Ди Стефано и Гаинса. После перерыва вышли Эйсагирре, Венансио, Мухика и Панисо вместо Кармело, Лесмеса I, Муньоса и Коке.

Леванте – Каталония: Доминго, Архилес, Биоска, Сегарра, Пасегито, Пучадес, Басора, Уилкес, Кубала, Сесар и Мачон. После перерыва вышли Бош вместе Пасегито и Марсет вместо Кубалы.

При входе каждому из 80 000 зрителей выдавался лист с гимном Сарры. Музыка к нему была написала композитором Урренгоэчеа, слова – Педро Монтесом. При выходе команд на поле, посредством звукоусилительной аппаратуры включилась музыка и публика пела хором. То было потрясающе. Текст таков:

«У Испании есть футболист, который является примером мужества, суровой закалки, смелого стиля и, несомненно, гордости. Его благородство известно, для болельщиков он великий футболист большого сердца. Его триумфы в «Атлетике» и национальной сборной обросли лаврами всемирного футбола.

Мы с радостью поем этому смелому человеку: да здравствует Мунгиа! Сарра, Сарра, Сарра.

Когда Сарра выходит на поле, ему аплодируют с надеждой все болельщики Испании, которых переполняют эмоции. Его прославленные цепи – звенья без конца. «Сан-Мамес», Рио-де-Жанейро, Коломбес и «Чамартин». С Антверпена не было в истории испанской команды нападающего, который уходил бы с большей реализацией на гол.

Мы с радостью поем этому смелому человеку: да здравствует Мангиа! Сарра, Сарра, Сарра».

Он не был уроженцем Мунгии (муниципалитета в Бискайе) как таковой, но имел отношение к местности, ибо его отец был начальником железнодорожной станции этого поселения. В Антверпене проводилась Олимпиада 1920 года. На ней сборная выиграла серебро.

Всё самое главное с круглым произошло позже. Выиграли белые, 4—3. Последний гол забил как раз Сарра. Ди Стефано был в превосходной форме и Рамон Мелькон, тренер, добавил к нему несколько молодых игроков, с которых начиналось обновление: Архилес, Бьоска, Сегарра, Бош, Гарай, Коке, Манчон. У Сарры осталось 823.000 песет, круглая сумма на тот момент.

В конце сезона он вышел в Сегунду с «Индаучу», который играл в Гарельяно, в двух кварталах от Сан-Мамес. Сарра сопровождал команду. Выезды к «Индаучу» были манной небесной, ибо клуб из Бильбао устраивал регулярные гарантированные акции. Они пели хором эти слова: «Мы с радостью поем этому смелому человеку: да здравствует Мангиа! Сарра, Сарра, Сарра».

Затем, один год в «Баракальдо» с той же историей. До тех пор, пока занавес наконец, не опустился.

Вслед за Саррой ушла эпоха. То, можно сказать, безвременье, продлившееся до середины 80-х, назовут гибелью богов и будут близки к истине. 27 лет между чемпионствами 1955/56 и 1982/83 (оба – в золотых дублях, это бискайская традиция) приучат лишь к терпению. Последний разрыв – 31 год без трофеев уже воспринимался как должное, а имена и традиции живут скорее, в исторических хрониках и на барже «Атлетик», чем в действительности.

Хабарра успела стать звездой за очень короткое время. Её никто не знал, пока она жила гражданской жизнью, развозя товары по реке Нервьон. Виной славы стала победа над «Лас-Пальмасом» 1 мая 1983 года, сделавшая Бильбао чемпионом. Болельщики были рады настолько, что традиционный моцион по улицам города в прямом смысле, угрожал физическому здоровью команды – игроков просто порвали бы на радостные сувениры. Между тем, страна должна видеть своих героев.

Таким образом, в порту была истребована одна из доживающих посудин и команда, в том числе, экс-спортивный директор «Барселоны» Андони Субисаррета, дипломированный отморозок и классный защитник Андони Гойкоэчеа, легенда и любимец Даниэль Руис Басан, или, просто Дани, другие официальные лица предстали перед благодарной публикой на дистанции.

Получилось даже лучше. Без пробок, с большей свободой манёвра и большей аудиторией – набережные по обе стороны были заполнены и совсем необязательно было щемиться в центр города для того, чтобы посмотреть на золотодобытчиков.

«Это было во многом вынужденное решение. Победы ждали, атмосфера в городе была близка к взрывоопасной и тяжело было представить, к чему привёл бы выплеск неконтролируемых эмоций. Ну и потом, шествие по улицам случалось уже много раз, стало всеобщей традицией. Хотелось дать что-то своё, выделиться на общем фоне. Так и появилась эта мысль. Я не помню, кто её предложил. Кажется, это был Санти Уркиага» – вспоминал главный тренер Хавьер Клементе.

Интересное наблюдение от сайта Атлетик Бильбао Ру[1 - http://athletic-bilbao.ru/]: «Идея использовать баржу как символ побед пошла от традиционной песни «По реке Нервьон спускалась баржа….» – пишет Олег Андреев (De Marcos). Он же замечает, что баржу, собственно, можно считать историческим символом команды. Она, как вид транспорта, была незаменима при транспортировке железа на фабрики Бискайи. Некоторые шли под красным флагом, что тоже символично – опасность для соперников, страсть для своих футболистов, надежда для болельщиков.

Своего следующего, после победного 1984 хабарра «Атлетик» так и не дождалась. В мае 2012 она причалила к Морскому музею, расположенному в непосредственной близости от «Сан-Мамес». На штурвале был капитан 60-х – 70-х Хосе Анхель Ирибар.

Он появился в составе из-за травмы хранителя Кармело Очандатегуя, вытянувшего в Малаге очередной мяч из угла ценой сотрясения мозга. Когда восстановился, вернулся в ворота и Ирибар на семь месяцев вернулся на скамейку. Это потом он закроет все вопросы о том, кто является лучшим вратарём Испании.

Его значению немало способствовала победа в чемпионате Европы – 1964. Клубные титулы почти обошли стороной. Бильбао дважды выигрывал Кубок, выходил в финал Кубка УЕФА, но на фоне заложенных традиций этого было объективно немного. Что поделать, если среди басков не находилось ни Ди Стефано, ни Кубалы, собственно, и обеспечивших конкурентное преимущество двоих титанов?

Ирибар был ровней и им, и Крайфу и Сантильяне, с которыми пересекался непосредственно на поле. Его авторитет был столь высок, что сходило с рук даже то, что называется «20 лет Соловков».

5 декабря 1975. Дерби с «Реалом Сосьедад». Два капитана – Игнасио Кортабарриа и, собственно, Ирибар выходят с басконским флагом, демонстративно заявляя, что им плевать на всяческие запреты. Безусловно, в этой акции больше PR, чем истинно гражданского бунта – запрет на любую неиспанскую символику ещё формально действовал, но Франко скончался двумя неделями ранее и в воздухе, несмотря на календарь, звенела весна и пели птицы. Тем не менее, не отдать должного креативу мышления нельзя. Свой эскудо в дело скорейшей демократизации.

Вместе с Ирибаром мы проходим по старому «Сан – Мамес», проникаясь атмосферой чрез свидетельства очевидца:

«Домашний дебют был торжеством несправедливости. Тогда Мадрид объективно превосходил всех по игре. Этому можно было противостоять за счёт организации игры и самоотдачи. И тогда вступали судьи. Так было и в том матче. Оруе, действительно, сбил Мануэля Буэно, который, кстати, вообще не должен был играть – он в последний момент заменил травмировавшегося Хенто. Но фол был до штрафной площади. Арбитр поставил пенальти. Когда к мячу подходит Пушкаш, любой голкипер понимает, что он тут – лишний. Можно рассчитывать на то, что венгр промахнётся, но нет ни одного шанса справиться с его ударом. О футбольном благородстве можно говорить много и случались даже прецеденты, я говорю о поступках Сарры, умышленно не забивавшем мячи в некоторых матчах, но когда идёт принципиальная схватка, команды цепляются за каждый мяч и любую возможность. Первейшее благородство – долг перед командой. Естественно, что Пушкаш не промахнулся. Я пытался среагировать, но с тем же успехом можно было попробовать на велосипеде обогнать поезд.

Хотя я играл на «Сан-Мамес» ещё раньше. Тогда я был вратарём «Басконии» и в одном из матчей мы принимали соперника на главном стадионе. Нет проблем, выиграли 2:0. Вы представьте воодушевление простого деревенского парня, играющего на арене, о которой он до того только слышал. Она всегда вызывала и вызывает во мне три последовательных сплетения: великий стадион, великие игроки, великие команды – я говорю и об «Атлетике» и о соперниках. Все они достойны уважения. И, не знаю, как объяснить, но тогда было предчувствие, что я здесь ещё сыграю и не раз. Я смеялся сам над собой – не буди воображение, Хосе. Ты себя ещё в сборную отправь и выиграй с ней чемпионат мира. Но вот мира не получилось, Европу – да. Это выходит, что я – пророк?

После того матча президент «Индаучу» Хайме Оласо, мой футбольный отец, пригласил меня на обед и рассказал об интересе «Атлетика». «У меня галлюцинации» – только и мог я тогда сказать.

Первый год прошёл в тени Кармело. Это было правильно. Вот никогда не считал себя выдающимся вратарём. Качественным – да, хорошим – возможно, но, попав в эту атмосферу, увидел, как многому мне надо учиться. Мы и учились. Вместе, постепенно Кармело сам подводил меня к основе. И, насколько я знаю, именно он сказал слова: «Парень готов для основы». Потом был матч на «Вильямарине» против «Бетиса», то самое класико и история, растянувшаяся на 18 лет. Сейчас понимаю, что уходить стоило раньше гола, пропущенного после скидки Чучи в матче с «Реалом». Так получилось, что я начал и закончил поражениями от этой команды. Там была моя ошибка, безусловно. И люди, воспевавшие меня совсем недавно, теперь требовали отставки. Это справедливо. Ведь, как сказал Ди Стефано, именно публика ставит тебя в состав и она же убирает с поля.

Отдельный отпечаток оставил 1977 год. Мы играли в двух финалах, однако в Кубке Короля по пенальти уступили «Бетису» – решающий не забил я, попытавшись подражать стилю исполнения Дани, что получилось очень неудачно, а в финале Кубка УЕФА нас сгубило правило гола на чужом поле, считающегося за два. Дома мы обыграли «Ювентус» – 2:1, но ранее в Турине уступили 0:1. Это – те эпизоды, которые я и потом много раз прокручивал в голове, пытаясь понять, что в них можно было сделать по-другому. Думаю, со второй попытки я бы принимал иные решения. Но футбол хорош и страшен тем, что каждый эпизод в нём решается раз и навсегда.

Были, конечно, и моменты счастья. Высшее – это даже не победы в Кубке. Куда более значимым было класико-1970, когда мы вынесли «Мадрид» 5:0, а Субиага забил три мяча. Здесь даже неважно, на каких местах идут команды (хотя то, что в том чемпионате мы обошли их, став вторыми, особенно приятно). Просто это – мощнейший клуб и наш самый главный раздражитель. Если «Барселона» – чисто спортивное соперничество, то Мадрид оценивали и будут оценивать в том числе, по политическим мотивам. Думаю, тот матч следует назвать главным для меня на «Сан – Мамесе».

Ну а то, что играл без перчаток… Не любил я их. Нормальные появились уже только к концу моей карьеры – несколько пар по дружбе подогнал Питер Шилтон, до того они были большей частью, на основе шерсти и скорее, мешали, чем помогали фиксировать мяч. Особенно в дождь. Набухали очень быстро».

А потом пришёл Субисаррета. За пять сезонов «Бильбао» пропустивший лишь один матч. Тот период – начало 80-х был расцветом баскского футбола. Чемпионаты 1980/1981 и 1981/1982 выиграл «Реал Сосьедад», выбитый с вершины соседом – конкурентом.

Ту команду собирали с 1981, когда «Атлетик» возглавил Хавьер Клементе. Опыт Гойкоэчеа, Лисенразю и Дани, приправленный азартным талантом Субисарреты, Уртуби, Урикаги и Маноло Сарабии, занимавшего промежуточную позицию между оттянутым форвардом и разыгрывающим, что стало предвестником революции, делали команду ярчайшим явлением сравнительной современности.

Сарабию можно считать революционером в двух проявлениях. Его расположение на поле впоследствии привело к изменению стратегий и тактик, слив эти две позиции практически воедино – так, или, примерно так действуют Рональдинью, Месси, или, Криштиану, а его лидерские амбиции привели к концу эры Клементе и, по сути, к окончанию трофеев Бильбао. Лишь в 2015 баски взяли Суперкубок, побив «Барселону» – 4:0, 1:1, таким образом, реваншировавшись за поражение в финале Кубка 1:3.

«Он больше не будет играть со мной за «Атлетик» – сказал тренер, взбешённый очередным спором вокруг тактического рисунка. «На разборе матчей Маноло всегда возражал, что бы ни говорил главный тренер. Здесь не было конструктива. Только столкновение личностей и характеров» – рассказывал Хосе Мари Нуньес.

Дело в том, что в какой-то момент Сарабиа перестал попадать в основной состав. Из тактических соображений. Не имевших ничего общего с тем, что он показывал на поле. Статистика была внушительна – 9 мячей в 25 матчах чемпионата и Кубка УЕФА.

Клементе объяснял это тем, что старая идея изжила себя и для продолжения конкурентоспособности он должен был придумать что-то новое. Естественно, что это было принято и понято не всеми. В частности, ряд игроков и приближенных к команде журналистов нашли ситуацию выходящей из-под контроля.

Так и получилось. Игрок мог не выполнить установку главного тренера, а потом в интервью откровенно рассказать о том, что сделал это умышленно, ибо, во-первых, он видит футбол по-другому, во-вторых, он не видит Клементе на тренерской скамейке.

Болельщики выступали на его стороне, распевая имя, когда Маноло, не попадающий даже в запас, смотрел матчи с трибуны «Сан-Мамес». Тренер объяснял изгнание невероятным физическим состоянием – «никогда не видел игрока, способного довести себя до этого». Те слова были сказаны в глаза и получен резкий ответ. Даже Гойкоэчеа, никогда не бывший образцом благородства хотя бы в чём-то, повелел заткнуться.

Спустя время Сарабиа не хотел о том вспоминать, поясняя лишь то, что был разгневан изгнанием из состава, что автоматически лишило его чемпионата мира. Окончательный взрыв случился, когда руководство попыталось прийти к компромиссу – оштрафовать тренера и отстранить игрока даже от тренировок, но Клементе сказал, что сосуществование невозможно. Объяснение просто: «даже Ирибар не позволял себе требовать места в основе. Он просто работал и доказывал, что он того достоин».

Мнение, безусловно, непопулярно среди болельщиков Бильбао, но оно честно. Эта команда была слишком заточена на результат для того, чтобы стать основанием долгосрочного проекта. Он мог быть реализован на каком-то этапе. Но когда ведущий защитник Гойкоэчеа искренно, как реликвию хранит бутсу, которой он сломал лидера «Барселоны» Диего Марадону (в его же списке скальпов значится Бернд Шустер, вообще пропустивший чемпионат мира), а игроки ставят себя в состав, опираясь на мнение общественности, это говорит о смещённых понятиях. Люди просто забыли о том, что футбол – сначала игра, потом – всё остальное. Ничего общего с благородством Сарры это уже не имело.

И не являются ли все последующие неудачи следствием той политики, к сожалению, не претерпевшей изменений? Возможно, когда-то «Атлетик» выстроит команду из местных воспитанников, каждый из которых будет столь талантлив, что команда будет обречена на победу.

Яркие интересные личности появляются здесь всегда. Достаточно вспомнить, например, чемпиона мира и Европы Биксена Лизаразю, о котором Зидан говорил, что именно он являлся лидером сборной Франции по игре и духу. Здесь работал Марсело Бьелса, олицетворяющий собой новую аргентинскую школу и все – Симеоне, Мартино, Бериссо считают за честь называться его учениками. Но Бильбао в целом пошёл очень спорным путём самоидентификации, любыми путями сохраняя игроков баскской крови, пусть даже насильно и с прямым экономическим ущербом для себя: Хави Мартинес и Андер Эррера сбегали из Лесимы, проводя опцию выкупа своих контрактов постскриптум, через офис Ла-Лиги, а Фернандо Льоренте ушёл по свободному трансферу.

Такого подхода временами хватает для конкурентной борьбы за высокие места, но объективным максимумом становится попадание в группу Лиги Чемпионов, или, в финал Кубка Короля/Лиги Европы.

Вероятно, басконская идеология просто перестала соответствовать современным реалиям. Значит, нужно её менять. Либо, отказываться от борьбы за титулы, храня свои немалые исторические заслуги.

Глава 3 «Аренас»: Таинство отцовства

В действительности, чемпионат Испании начался в 15 километрах от Бильбао. На самом побережье, там, где Нервьон впадает в Бискайский залив, есть городок Гечо. Сейчас он стал частью города, элитным районом. Его команда вернулась в Сегунду Б через много лет в Терсере. Безвременье и забытье сменили взлёт.

Кроме того, изменились времена. Стартовые условия у всех были примерно одинаковы. Затем, как любые бизнес-проекты, одни пошли радикально вверх, другие держатся на плаву, но не блистают, третьи уходят в откат. Эта часть повествования занудна, длинна, не представляет из себя абсолютно никакой художественной ценности и очень малую историческую. Её значение в одном: показан путь малой команды. Пытавшейся быть большой, сделавшей очень значимое, но не подчинившей себе обстоятельства и обжегшей крыла. История очень жизненна. Значимая именно своей узнаваемостью. В которой нет сияния славы и даже местные газеты не уделят ей больше двух абзацев хроники. Обычная серая монотонность. Где-то по пути рассыпающаяся перлами. Которые нужно просто увидеть.

Мы начинаем даже не с 1927, когда вице-президент клуба Хосе Мария Ача Лауреа придумал провести объединённый чемпионат, а с момента основания. Чтобы лучше понять значение «Аренаса» тех времён и увидеть начальную фазу испанского футбола.

Тег «Recreativo» – развлекательный актуален и здесь. В 1901 году группа заражённых футболом начинает собираться для того, чтобы просто погонять мяч. В 1903 доигрались до победы в «Кубке Атлетика» – высшая награда регионального уровня того времени, обыграв в финале «Чичисту», ставшую прообразом «Реала Сосьедад».

Собственно, «Аренас» появится лишь в 1909. Клуб возглавил Педро Гастаньяга, под руководством которого был сформирован состав, в 1910-х игравший очень эмоциональные сцены в объединённом театре северных провинций.