Коррекция

– Через твою службу?

– В мою службу лучше не соваться: сразу повяжут. И доказать свои слова будет не легче, чем у вас.

– А описание реактора?

– Нужно дожить до того времени, когда его построят, и желательно не в камере. А если не заинтересовать серьёзных людей, мои микрофиши по науке могут попасть вообще не к тому, к кому нужно. Объявят галиматьёй и сунут куда-нибудь на хранение. Паспорта закажем у преступников. Что сделала круглые глаза? Знаю я одну группу, которая довольно долго изготавливала паспорта и другие документы на вполне приличном уровне. Начали с подделки чужих паспортов сразу после войны, а повязали их только в начале восьмидесятых. Всё упирается в деньги, их потребуется много и не только для покупки документов. Нужно оплачивать жильё и на что-то жить.

– Продашь монеты коллекционерам?

– Монеты будут запасным вариантом. После войны народ жил бедно, и большинству было не до коллекций. Наверное, были и среди них богатенькие, но я таких не знаю, а искать – это время. Я ведь рассчитывал на восьмидесятые годы, а здесь никого не знаю и сам официально не существую. Хорошо, что многое запомнил с учёбы. Есть в Москве группа не очень законопослушных граждан, по которым я кое-что помню. Большие любители золота, валюты и драгоценностей. Им можно продать царские червонцы, они не сильно интересуют коллекционеров. Ну и пару серёжек с алмазами. На первое время денег должно хватить. Но публика это опасная, а я пойду не по наводке, а сам по себе, поэтому принять могут по-разному. И зачем ты мне там нужна? Чтобы я за тебя трясся? Я, если что, дам дёру, а как далеко ты сможешь бежать на этих каблуках?

– И куда ты хочешь меня деть?

– Я думаю, что мы где-то под Москвой. Вряд ли тот, кто нами играет, забросит к чёрту на кулички, поэтому сейчас поищем съезд с дороги и пойдём искать деревню. Договорюсь с кем-нибудь о тебе на несколько дней и буду добираться до Москвы.

– А если мы от неё далеко?

– А вот это будет плохо! Без денег и документов мы далеко не уедем. Не хотелось бы опускаться до банальной уголовщины. Но давай пока об этом не думать. Найдём деревню и всё выясним. Судя по пустынному шоссе, сегодня воскресенье. Сколько сейчас, часов десять?

– Наверное, больше, – посмотрела на солнце Лида. – Смотри, вон там отходит дорога! Только на ней почему-то нет асфальта.

– Как раз то, что нужно, – одобрил Алексей. – Обычная грунтовая просёлочная дорога, и даже пыли не очень много.

– А как я пойду по ней на каблуках?

– Нормально пойдёшь, – успокоил муж. – Дождей давно не было, и дорога твёрдая как камень. Главное – следи, чтобы каблук не угодил в какую-нибудь трещину. Поломаешь свою шпильку, а мне потом нести тебя на закорках. Представляю, как на нас отреагируют в деревне. Мужики в костюмах вроде моего не появлялись там со дня её основания, а такие женщины, как ты, сродни космическим пришельцам. Не устала?

– Если бы не упражнения, ты меня уже нёс бы, – ответила Лида, – а так ещё немного пройду. Эх, были бы туфли без каблуков!

К счастью, долго идти не пришлось. Минут двадцать дорога шла по лесной просеке, но потом лес закончился и пошли поля. Дорога взобралась на невысокий холм, а с него спустилась прямо к деревне, недалеко от которой протекала небольшая речка. Дома стояли в линию вдоль дороги, а за ними до самой реки шли огороды. На дороге не было никого, кроме игравших в мяч мальчишек.

– Точно воскресенье, – сказал Алексей. – В полях никого, да и здесь не видно, чтобы кто-то надрывал пуп. Ребята, а что это у вас так безлюдно?

Мальчишки, к которым обратился Алексей, оставили свой мяч и несмело приблизились.

– Так ведь обед, дяденька! – ответил самый старший на вид.

– А участковый у вас живёт или бывает наездами?

– Дядька Степан здесь живёт, – сказал тот же малец. – Ездит он к соседям на лисапеде. Считайте отсюда пятую хату.

– А Москва далеко от вашей деревни?

– Далеко! – вздохнул мальчишка. – На телеге не доедешь, только на машине.

Поблагодарив ребят, пошли к указанному дому. С его хозяином столкнулись у калитки. Парень чуть старше двадцати лет в непривычной для Алексея милицейской форме вёл к калитке велосипед. Увидев Самохиных, он прислонил его к дереву, одёрнул гимнастёрку и решительно направился к калитке.

– Майор второго управления МГБ Вербицкий, – назвал себя Алексей. – Вы здешний участковый? Предъявите документы!

Младший лейтенант в замешательстве остановился, потом поспешно расстегнул карман гимнастёрки, вынул из него удостоверение и протянул Алексею.

– Участковый уполномоченный Степан Махров, товарищ майор!

– Возьмите, лейтенант, – вернул ему документ Алексей. – Вы должны всех здесь знать. Мне нужно на несколько дней оставить жену у приличных людей. Она у меня горожанка, корову и ту видела только в кино, а тут, понимаешь, загорелось пожить в деревне. Почему не сделать женщине приятно? Посоветуйте, к кому лучше обратиться. Естественно, я хорошо заплачу. Это всего дня на три-четыре и только для неё. Я думал отдохнуть вместе, но не получилось: срочная работа.

– Конечно, товарищ майор! – кивнул Степан. – Я думаю, можно поговорить с нашими соседями. Вот эта хата. Дети с ними уже не живут, но старики крепкие. И им веселее, и ваша жена попробует деревенскую жизнь. Давайте я пойду с вами.

Дед Трофим – крепкий старикан лет семидесяти – большой радости не выказал, но и отказываться не стал, а вот его жена – полная, но очень живая женщина лет на десять моложе его, наоборот, искренне обрадовалась.

– Что там на пять дней, пусть и дольше остаётся! – сказала она Алексею. – Только обувка у неё неподходящая. Я поспрашиваю что-нибудь у соседей, но обувка не платок, не всякая на ногу налезет. Что же вы свою жену в таком привезли?

– Постараюсь исправиться, – пообещал Алексей. – Если быстро обернусь, всё привезу. Куда вы её определите?

Хозяйка отвела их в комнату и оставила одних.

– Непривычно? – посмеиваясь, спросил он жену, которая круглыми глазами осматривала своё новое жилище. – Тебя ожидает много открытий, главное, постарайся дожить до моего возвращения. Давай я отберу червонцы, а ты выдели те украшения, которые не сильно жалко. А это у тебя что?

– Магазины к твоему метателю, – ответила Лида. – Все брать не стала, только с цветовой маркировкой. Думаю, что тебе их хватит.

– Мне их теперь хватит на небольшую войну, – проворчал Алексей. – Спрячь получше, не дай бог, кто-нибудь уколется. Всё, червонцы я отобрал.

– Возьми серьги. – Она протянула ему золотые сережки с бриллиантами. – Как думаешь добираться?

– Чёрт его знает! – задумался муж. – В своём времени без колебаний проголосовал бы на дороге. Довезли бы без денег и не спросили бы о документах. А сейчас можно легко нарваться. Дед сказал, что до окраин Москвы километров тридцать. Можно было бы и пробежаться по тёмному времени, но не очень хочется. Одним словом, посмотрю. Вид у меня неподходящий для голосования на дорогах. Сейчас народ одевается просто, многие вообще ходят в военной форме, сняв погоны, а тут какой-то тип в лесу, одетый как на дипломатический приём. Вот что ты подумала бы?

– Я не знаю вашей жизни, но если всё так, как ты говоришь, я не остановилась бы.

– Ага, – вздохнул он. – Трус промчится мимо, а остальные остановятся и потребуют документы. После войны был такой всплеск преступности и бандитизма! И ещё будет из-за амнистии. А я не имею ни малейшего понятия, какой режим контроля на въездах в Москву. Не хотелось бы шуметь. Слушай, солнышко, через коммуникаторы можно связаться напрямую?

– Можно, но очень недалеко. С изображением километров на десять, а в голосовом режиме в несколько раз дальше. Извини, точнее не скажу.

– Тогда постарайся не вызывать меня без необходимости, а то могут быть паршивые сюрпризы. Ну всё, давай я тебя поцелую и побегу.

До того как начало темнеть, он дважды проголосовал, когда проезжавшие не внушали опасения. Видимо, опасения вызвал он, потому что никто не остановился. Часто в обе стороны двигались военные машины и несколько раз промчались грузовики, в кабинах которых не было свободных мест. Когда стемнело, побежал трусцой по обочине дороги, уже не обращая внимания на автомашины. По расчётам Алексея, осталась половина пути, когда рядом затормозила легковушка.

– Так и будете бежать до самой Москвы? – с насмешкой спросила молодая женщина в военной форме, приоткрывшая дверцу водителя. – Садитесь рядом, так и быть, подброшу.

– И не боитесь? – спросил он, садясь в салон. – Вдруг я вооружён и очень опасен?

– Василий, он нам опасен? – спросила женщина.

– Не-а, – послышалось с заднего сидения. – Не станет он бузить, да и голову свернуть недолго.

– И намного вы сократили мой пробег? – спросил Алексей, не обращая внимания на подначки. – На час?

– А это смотря на то, куда вам нужно бежать, – она заразительно засмеялась, вызвав у него улыбку. – До предместья, может, и на час, но Москва большая, а ночью бегать по окраинам… Я сама москвичка, но не стала бы этим заниматься. Можно легко заблудиться, да и небезопасно. Ладно, скажите лучше в знак ответной любезности, откуда вы такой взялись?

– Намекаете на костюм? – спросил Алексей. – Не хочу врать, а правде вы не поверите. Но за помощь спасибо. Я уже вдосталь намотался, а нужно ещё где-то устраиваться на ночь. Реально устроиться в гостиницу?