Счастливчик Ген

Тотчас в мои волосы вцепилась чья-то рука и без всякой жалости задрала голову. Уставившись мне в глаза, хозяйка дома начала что-то гневно выговаривать. Видимо, ругала по поводу лжи о моей неспособности вести разговор.

– Отпустите, – попросил я. – Больно же. Ну не могу я говорить на вашем языке. А есть сильно хочется.

Старшая из женщин перестала кричать, и обе озадаченно посмотрели друг на друга. Затем меня опять осмотрели. Особого внимания почему-то удостоились уши. Закончив с осмотром, женщины о чём-то поговорили, затем младшая подошла к плите и загремела посудой. Через несколько минут мне в руки сунули глиняную тарелку, полную умопомрачительно вкусной каши с мясом, которую я, забыв о слабости, быстро умял. Сразу захотелось спать. Девушка забрала у меня пустую тарелку и ушла, а хозяйка для чего-то достала кошелёк и высыпала из него на стол небольшие, судя по цвету, серебряные монеты. Пересчитав их, хозяйка о чём-то задумалась, потом решительно ссыпала обратно в кошелёк, завязала его и опустила в складки платья, где, видимо, находился карман. Потом поднялась со стула и жестом приказала мне сделать то же самое. Я немного отдохнул и поел, так что ноги уже держали. Она вывела меня из дома и, не оглядываясь, куда-то пошла. Я потащился следом, надеясь, что понял правильно, и меня пригласили с собой, а не просто выставили из дома. К счастью, долго идти не пришлось. Минут через десять мы подошли к одноэтажному дому меньших размеров, чем дом моей спутницы. Забор отсутствовал, и женщина поднялась по ступенькам и постучала в дверь специально для этого закреплённой колотушкой. Послышались шаги, и дверь отворила девушка. С ней состоялся короткий разговор, после чего нас пригласили войти и привели в комнату, в которой находился пожилой мужчина с роскошной седой шевелюрой. При виде нас он учтиво приподнялся со стула, что-то сказал и приглашающе махнул рукой в сторону стульев. Надеясь, что понял его правильно, я с облегчением сел на один из них. Моя спутница что-то долго объясняла седому, после чего положила кошелёк на стоявший перед ним столик. Мужчина подошёл ко мне, взял за подбородок и приподнял голову, чтобы смотреть в глаза. Не в моём положении было показывать характер, но я разозлился. Одна в благодарность за то, что я чуть не надорвал пуп с её корзиной, тягает за волосы, а другой хватает за подбородок! Я хотел дёрнуть головой, но не успел. Всё закружилось, в глазах замелькали цветные пятна, и зашумело в ушах. Седой убрал руку и опять сел в своё кресло. Он что-то сказал, и с небольшой задержкой слова сложились в осмысленную фразу:

– Как вы себя чувствуете, молодой человек?

– Я вас понял! – воскликнул я, но он отрицательно покачал головой.

– Для того чтобы мы поняли ваши слова, вы должны этого захотеть. Я вложил в вашу голову наш язык, и к каждому слову приложен образ, которому оно соответствует. Вы подсознательно переводите звуки нашей речи в цепочку образов и подставляете вместо них наиболее подходящие по смыслу слова своего языка. На самом деле всё сложнее, но принцип должен быть ясен. Поскольку ваше подсознание ещё плохо ориентируется в новом языке, вы будете понимать значение сказанных фраз с небольшой задержкой. Но после небольшой практики это пройдёт и чужая речь будет восприниматься легко и естественно. А вот говорить будет сложней. Мало знать, как звучит слово, его надо уметь выговорить. Помимо разговорной речи, вы получили грамотность. Но должен предупредить, что надо тренироваться в написании слов. Если не закрепите полученные знания, то через две декады всё забудется, и придётся повторять сеанс или учиться писать самостоятельно.

Я сосредоточился, захотел говорить на чужом языке и поблагодарил:

– Спасибо за знание. Без языка очень плохо, а сам я быстро не выучил бы.

– Благодарить надо госпожу Альшу, – отозвался седой. – Она оплатила твоё обучение. Откуда ты взялся? Никогда не слышал такого языка.

– Я издалека, – тщательно подбирая слова, ответил я, – но откуда и для чего сюда прибыл, пока сказать не могу.

– Сколько тебе лет? – спросил седой.

– Скоро исполнится пятнадцать.

Оба с удивлением на меня уставились. Седой даже встал и обошёл вокруг меня, а потом подвёл итог своим наблюдениям.

– Черты лица детские, а по росту я дал бы тебе не меньше семнадцати лет. И очень странная форма ушей. Тебе их не оттягивали?

Только теперь я обратил внимание на его уши. У женщин они были прикрыты волосами, да и многие мужчины носили волосы до плеч, которые тоже скрывали уши, но у седого волосы были собраны в хвост. Понятно, почему он спрашивал про мочки: на его ушах с почти круглой раковиной они практически отсутствовали.

– Я такого не помню, – ответил я.

– Ты меня заинтересовал, – сказал он, снова усаживаясь в кресло. – Понятно нежелание рассказывать о себе незнакомым людям, но, если захочешь познакомиться поближе, приходи. Помогу советом и не только. Я не всегда работаю за деньги. Не пренебрегай таким предложением, я редко кому их делаю.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я и вспомнил о том, что мне некуда идти. – Не могли бы вы сказать, где я смогу заработать в вашем городе на еду и ночлег? Так получилось, что у меня нет с собой ничего, кроме одежды.

– Об этом можешь не беспокоиться, – улыбнулась мне госпожа Альша. – Пока останешься у меня, а там посмотрим. Благодарю вас, почтенный Маркус, нам с мальчиком пора домой. Я не думала, что он так молод, и дала нести продукты с рынка, так он у меня дома упал вместе с корзиной. Главное мы сделали, и теперь он сможет отдохнуть.

– До свидания, госпожа Альша, рад был вас увидеть и помочь. Как тебя зовут?

– Зовите Геннадием.

– Странное имя, никогда такого не слышал. Оно слишком длинное и тяжёлое для языка, к тому же будет привлекать к тебе ненужное внимание. Предлагаю сократить до Гнадия. Такое имя есть у горцев. Ну а я, как ты уже слышал, маг Маркус Страд.

С новым именем в сопровождении сердобольной госпожи Альши я направился к её дому. По пути постарался хоть что-нибудь узнать о стране, куда меня занесло, и о старом маге, наделившем меня знанием языка.

– Госпожа, Альша, можно узнать, что умеют делать маги?

– Тебе лучше называть меня по имени – Клара, – ответила она. – А маги… Неужели у вас их нет?

– У нас жизнь сильно отличается от того, что я вижу у вас. А как называть по имени? Госпожа Клара?

– Госпожа – для посторонних. Домашние называют друг друга по именам или по степени родства. А ты, пока будешь жить у нас, считай себя членом моей семьи.

– А кто ещё в семье? Та девушка?

– Алина? Нет, это служанка. Моя семья разбежалась. Сын служит в королевском флоте, и я вижу его не каждый год, а дочь вышла замуж и уже пять лет живёт у побережья. За всё время они с мужем так меня и не навестили. Сначала муж не мог оставить дело, а потом родилась внучка. В этом году обещали приехать, если опять что-нибудь не помешает. Муж погиб больше десяти лет назад во время войны, так что пока вся семья – это одна я.

– Расскажете о магах?

– Они вылечивают любые болезни и могут подчинить себе человека или нескольких. Это зависит от силы и опыта мага и от самих людей. Ещё передают какие-нибудь знания и навыки и умеют предсказывать погоду. Есть и другие способности, но я сама толком не знаю. Зачем это мне?

– А могут швыряться огнём?

– В первый раз об этом слышу. Где ты мог такое видеть?

– Читал в книге.

– Это ерунда! Если бы такое можно было делать, все маги служили бы в армии короля, и тебе пришлось бы самому учить язык.

– Расскажите о королевстве, а то я ничего о нём не знаю.

Из рассказа Клары я узнал, что королевство называется Орсел и оно протянулось с севера на юг почти на тысячу лиг. Я не знал, что такое земная лига, но мой внутренний переводчик дал именно такое название и подсказал, что в лиге тысяча шагов. На севере его омывало тёплое море, в котором можно было купаться круглый год. На юге нас отделяла от соседей гряда высоких гор, не имевших пригодных для лошадей проходов, а на западе и востоке королевство Орсел граничило с несколькими другими. Через эти границы время от времени наведывались армии соседей. Больших войн не было, но мелких конфликтов хватало. Сейчас правил король Игнар Орсел. Род королевской династии совпадал с названием королевства как у нас, так и у соседей. Большинство обычаев и верований тоже не имели больших отличий. Об остальном мире у Клары было довольно смутное представление. Как и у нас, короли правили, опираясь на дворян, которые делились по степени знатности. В моём внутреннем словаре были герцоги, графы и бароны. Не имеющих титулов дворян он назвал шевалье. Я не знал, почему все эти названия были заимствованы из истории Европы. Видимо, уклад жизни здесь мало напоминал средневековье Руси, хорошо известное мне по трём прочитанным книгам Яна.

До дома Клары было недалеко, и, хотя мы не спешили, дорога не заняла много времени. Встреченные нами мужчины провожали меня неодобрительными взглядами. Когда я спросил, чем это вызвано, Клара сказала, что здесь не любят чужаков, а одежда и отсутствие шляпы выдают меня с головой.

– Поэтому завтра идём к портному и заказываем нормальную одежду, – добавила она. – Пока на тебя только пялятся, а кончиться может плохо. На тебе не написано, что ты несовершеннолетний.

– А с какого возраста у вас считаются совершеннолетними?

– Когда как. Для парней это обычно шестнадцать лет, а для девушек на год меньше. Родители сами решают, созрели ли их дети для самостоятельной жизни.

Хотя служанка была дома, Клара, уходя, заперла дверь своим ключом, и теперь её пришлось открывать.

– Надо заказать для тебя ключ, – сказала она. – У нас принято запирать входную дверь. Грабежи очень редки, но зачем искушать судьбу?

В доме она позвала служанку:

– Алина, подойди к нам. Этот мальчик будет какое-то время жить у нас. Относись к нему, как к моему сыну.

– Мальчик? – удивилась девушка.

– Пусть тебя не вводит в заблуждение его рост. На самом деле ему ещё нет пятнадцати. Звать его… Мне не нравится имя, которое придумал Маркус, – обратилась она ко мне.

– У меня есть короткое имя – Гена.

– Уже лучше, но оно больше подходит для девушки. Давай, назовём тебя Ген. Коротко и звучит по-мужски.

– Так тоже иногда обращаются.