Коррекция

Василий воспользовался служебным телефоном на первом этаже.

– Выходим и ждём машину, – сказал он после звонка.

Через полчаса подъехал сто первый ЗИС, в котором находились два офицера ГБ.

– Михаил Старостин, – представился открывший дверцу подполковник. – Садитесь в машину. Оружие есть?

– Есть, – ответил Алексей. – Сдать?

– А вы как думали? – удивился он вопросу. – Сдают все, исключений не предусмотрено. Товарищ генерал-лейтенант тоже сдаёт, несмотря на родственные связи.

– Возьмите, – протянул Василий свой ТТ.

– А это моя пушка, – сказал Алексей, передавая метатель рукояткой вперёд. – Можете не осторожничать: в ваших руках не выстрелит.

– Вы не шутите? – подполковник с изумлением осмотрел оружие. – У него даже нет отверстия в стволе!

– Вас как по отчеству? – спросил Алексей и, получив ответ, добавил: – Я не склонен к шуткам, особенно сейчас. Если хотите, Михаил Гаврилович, я позже покажу, как он работает, а сейчас, может, лучше поедем?

– Ладно, давай, Николай, – сказал Старостин сидевшему за водителя капитану. – Всё равно ещё будет досмотр.

В первый раз их проверили, когда машина съехала с Можайского шоссе на дорогу, ведущую к даче Сталина. Увидев знакомых офицеров, машину сразу же пропустили, не спрашивая об остальных.

– Какой-то поверхностный осмотр, – высказался Алексей.

– Я старший сотрудник для поручений при Сталине, – сказал ему Старостин. – Если кого-то везу, значит, имею право. Это не последняя проверка.

Вторая проверка была у ворот на саму дачу, и здесь их тормознули, пока не вышел помощник коменданта Лозгачов.

– Пётр, это тот человек, о котором шла речь, – сказал ему Старостин.

– Оружие имеете? – спросил он Алексея.

– Сдал товарищу подполковнику, – ответил тот.

– Машину на территорию, – приказал Лозгачев. – А вас попрошу на досмотр.

Досмотр происходил не на самой даче, а в примыкающем к ней двухэтажном помещении охраны.

– Что имеется с собой? – спросил Алексея майор ГБ. – Выкладывайте всё, что есть в карманах.

– Это что-то вроде микроплёнки, но разделённой на кадры, – пояснил Алексей, выкладывая пакет с микрофишами. – А это устройство для их просмотра. Вот так его можно разобрать на две части и осмотреть. Это оптика, аккумулятор с лампой и устройство управления. Собираю и показываю в работе. Только хочу предупредить, товарищ майор, что просматривать кадры вам или кому-либо ещё категорически не рекомендуется, если не хотите продолжить службу за полярным кругом. Это привезено лично для товарища Сталина. И постарайтесь не повредить устройство для чтения, оно такое одно.

– Учтём, – ответил майор. – Всё выложили? Тогда разведите руки, вас осмотрят.

– Что под мышкой? – спросил один из офицеров, быстро прощупавший одежду.

– Кобура, – ответил Алексей. – Пистолет у Старостина.

Все запасные магазины он оставил жене.

– Снимите!

Пришлось снимать пиджак и освобождаться от ремней.

– Всё чисто, – сделал заключение проверяющий, ещё раз обшарив Алексея.

– Долго вы там? – заглянул в помещение Старостин. – О нём уже справлялись.

– Можно вести, – ответил майор.

– Товарищ подполковник, – обратился к нему Алексей. – Изъятые плёнки и устройство для их просмотра предназначены для Иосифа Виссарионовича, и мой визит к нему без них не имеет смысла. Кроме того, никому другому плёнки смотреть нельзя. Я уже предупредил товарища майора, но считаю нелишним сказать и вам. Поверьте, что это очень серьёзно. Принадлежность к ГБ не даёт право на знание всех секретов государства.

– Да, мне говорили, – сказал Старостин. – Я их заберу сам. А вы идите за майором и строго следуйте всем его указаниям. Я сейчас подойду.

Одним майором не ограничились, и на выходе из здания к ним пристроились два офицера. Все прошли через ворота на территорию дачи и дальше, к отдельно стоявшему большому двухэтажному зданию с верандами. Возле входа стоял ещё один офицер, который отступил в сторону, пропуская их через тамбур в просторную прихожую.

– Ждём здесь, – сказал майор Алексею. – Подойдёт подполковник, он вами и займётся.

Старостин не заставил себя ждать и вошёл следом за ними.

– Сейчас я о вас доложу, – сказал он и после стука вошёл в левую дверь.

Отсутствовал минуты три, после чего приоткрыл дверь и приказал Алексею зайти. Он вошёл в просторную светлую комнату, в которой не было другой мебели, кроме большого полированного стола, трёх стульев и кожаного дивана. В одном из углов комнаты находился камин. Сам Сталин сидел за столом, на котором лежали отобранные у Алексея вещи, и с любопытством на него смотрел. Алексей в свою очередь рассматривал вождя, отметив его усталый и нездоровый вид. Уже не новый серый китель хорошо вписывался в спартанскую обстановку комнаты. Он знал, что у Сталина на даче был кабинет, но от этой комнаты он отличался только отсутствием камина и чехлом на диване.

– Ты приехал сюда играть в молчанку? – с едва уловимым акцентом спросил Сталин.

– Жду, когда хозяин разрешит говорить, – ответил Алексей.

– Хозяин разрешает. Всё, что говорил сыну, правда?

– Если он точно пересказал мои слова… Он ведь сильно волновался. Если хотите, я могу и повторить. Только не помешает ли нам товарищ подполковник?

– Хочешь остаться со мной наедине? – усмехнулся Сталин. – Ты ещё не заслужил такого доверия.

– Иосиф Виссарионович, – упрямо сказал Алексей, – я ничего не имею против товарища Старостина, хотелось бы только знать, что из сказанного здесь станет известным его руководству.

– Ты так плохо относишься органам или испытываешь моё терпение? – спросил Сталин.

– Ну как хотите! – не скрывая досады, сказал Алексей. – Я понимаю, что со многим из того, что я скажу и вам передам, будут ознакомлены отдельные руководящие работники. Со многим, но не со всем же! А если вы опасаетесь меня, то товарищ подполковник вам от меня не защитник. Я пришёл помогать и делать дело, которое считаю для себя важнейшим в жизни, а не устраивать покушение.

– Поясни, – спокойно сказал Сталин.

– Я офицер Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооружённых сил СССР. Боевиков с такой подготовкой было немного и в России, у вас их нет совсем.

– А почему в России? – удивился Сталин.

– Потому что через сорок лет после моего рождения СССР развалили. Стал бы я идти сюда, рискуя жизнью, и что-то вам доказывать, если бы это не было так важно!