Донской хронограф. Хронологическая история донского казачества. Том 3

Впоследствии, когда казаки узнали из государевой грамоты о том, какое жалование царь им пожаловал, Войско отправило в Москву ещё одну легковую станицу, с челобитной. В ней казаки били государю челом и просили о прибавке жалованья. Алексей Михайлович рассмотрел челобитную и указал отправить на Дон дополнительное жалованье в 2000 рублей. Дополнительное жалованье было послано в Воронеж с донским атаманом Родионом (Осиповым) Калужениным.

11 марта Войско отправляет в Москву легковую станицу во главе с Родионом Осиповым, сыном войскового атамана, состоящую из 12 казаков и 3 донских татар. Кроме войсковой отписки о действиях казаков и воеводы Якова Хитрово под Каланчинскими башнями и Лютиком, в феврале этого года, станица везла в Москву и языка, татарина Батырша.

1 апреля Войско Донское отправило в Москву легковую станицу атамана Родиона Осипова (Калуженина), с войсковой отпиской и тремя взятыми ими ранее татарами. В отписке казаки сообщали Алексею Михайловичу о своих службах и походах за языками, в феврале – марте этого года. А также били челом государю, с просьбой пожаловать их государевым жалованьем.

24 апреля 1662 г. Алексей Михайлович отправляет на Дон свою грамоту с изъявлением похвалы казакам за их службу и поход с воеводой Яковом Хитрово под Каланчинские башни и взятие ими языков: «… и мы, великий государь, вас, атаманов и казаков за вашу службу жалуем и милостиво похваляем». Жаловал царь, согласно казачьему челобитью, Войско Донское, 2000 рублями, отправленными на Дон, вместе со станицей Родиона Осипова. Кроме того, царь, как и в прошлой своей грамоте от 10 марта 1662 г., призывал казаков идти воевать Крым, вместе с его воеводой Яковом Хитрово, запорожскими казаками гетмана Брюховецкого и калмыцкими тайшами.

Опустошительные рейды татарской конницы на Украине, склоняли чашу весов победы в сторону польско-крымской коалиции. И потому Алексей Михайлович, опасаясь вторжения неприятелей на Левобережную Украину, зимой отправляет на Дон, Войску Донскому грамоту, с призывом идти весной громить Крым, и отвратить тем самым хана от Украины. Сойдясь в Круг, казаки заслушали государеву грамоту: «Соберите все свои силы, ниспровергните твердыни вражеские; победите самую природу и возжгите пламень опустошения в областях крымских; слава поведёт вас на брань, а мои щедроты».

Казаки тотчас откликнулись на этот призыв, и отправили во все донские городки грамоты, извещая об общем сборе в Главном Войске. Получив грамоты, казаки, бывшие в городках по Дону и запольным рекам, оставив часть товарищей для охраны своих жилищ, прибыли весной в Главное Войско, где снарядили 26 морских стругов. Сойдясь в Круг, казаки снова выбрали войсковым атаманом Осипа Петрова, походным атаманом был избран Корнила Яковлев. В морской поиск вышло свыше 1000 донских казаков, к которым присоединилась часть русских служилых людей.

Однако азовские турки узнали от перебежчиков о готовящемся походе и решили перекрыть Казачий ерик, чтобы не допустить казаков в море. Для этого, у ерика, на Казачьем острове, азовцы спешно возвели укрепления: насыпали валы шанцев и установили на них пушки. Рядом вырыли окопы, и засели в них с ружьями: «Крымский царевич калга Иширин бей и визерь с Темрютскими Черкесы и с Нагайцы, и с Азовскими воинскими со многими людьми под Азовым на казачьем ерке поделали шанцы накрепко на верхнем и на нижнем устьях; и на тех шанцах Янычена с огненным боем засели, и бой великий был с утра и до вечера».

Для Войска эти приготовления не остались незамеченными. На общем совете было решено прорываться к морю всеми силами. 17 апреля 1662 г. казачьи струги двинулись к донскому гирлу, вслед за ними, сушей, шло всё казачье и государево войско, для обеспечения безопасного прохода судовой рати. При его приближении к укреплениям, турки открыли огонь. Завязался бой: « =… и в тех государь шанцах, те крымские и азовские люди с огненным боем и пушками сидели, и у нас холопей твоих, с ними бой великий был; и за тем, государь, великим боем милостью Божиею и твоим государевым царёвым и в. князя Алексея Михайловича всея Великие и Малые и Белые России самодержца щастием тех крымских и азовских людей из шанцев выбили, и шанцы их мы, холопи твои, взяли, и в тех, государь шанцах мы сами засели; а в то государь, время мы, холопи твои Казачий ерик раскопали и струги морские, 26 стругов с войском на море пропустили дал Бог здорово». Выбитые из шанцев азовцы и татары пытались воспрепятствовать земляным работам донцов и русских ратников, но всякий раз были с большим уроном отбиты.

Азовский паша, видя, что своими силами не может воспрепятствовать неприятелям, отправил к крымскому хану гонца, с просьбой прислать войска для блокирования гирла и недопущению казаков в Черкасский городок, при их возращении. Получив это известие, хан немедленно отправил к Азову своего сына с 3000 сейменов (постоянное ханское войско), где к ним должны были присоединиться 10000 кубанских нагаев. Однако казаки и русские служилые люди ушли в Главное Войско до прихода татар. Вернувшиеся в Черкаск казаки отправили в Москву легковую станицу с отпиской о донских делах, во главе с атаманом Григорием Кузминым.

Очевидно после всех этих событий Войско Донское отправило в Москву легковую станицу атамана Григория Кузьмина, с отпиской о произошедших событиях и планах крымского хана.

В войсковой отписке донских казаков, привезенной в Москву 12 мая 1662 года, в числе прочего говорилось: «…Апреля в 17 день, по твоему, великого государя, указу отпустили мы, холопы твои, войска на твою, великого государя, службу, стругами на море на Крым и на крымские улусы, а твой государев стольник и воевода Яков Тимофеевич Хитрово и с твоими государевыми ратными людьми пошел с войском на Крым же, на крымские улусы, вместе, и мы, холопы твои, войско и твоего государева стольника и воеводу Якова Тимофеевича и твоих государевых ратных людей ходили провожать, и уведав, государь, крымские и азовские люди, что войско идет на твою, великого государя, службу на море, шанцы они сделали против Казачьего ерека, на Калачинском острову, на устье, и в тех, государь, шанцах, те крымские и азовские люди с огненным боем и с пушками сидели, и у нас, холопов твоих, с ними бой великий был, и затем, государь, великим боем, милостью Божиею и твоим государевым царевым и великого князя Алексея Михайловича, всея Великие и Малыя и Белыя России самодержца счастьем, тех крымских и азовских людей из шанцев выбили, и шанцы их мы, холопы твои, взяли, а в то, государь, время, мы, холопы твои, Казачий ерик раскопали и струги морские, 26 стругов, с войском на море пропустили, дал Бог здорово».

31 мая дворянин Окороков, приняв государево жалованье Войску Донскому, был отпущен воеводой Иваном Солнцевым на Дон.

В июне 1662 г. на Дон, в помощь Войску Донскому, пришли российские полки князя Каспулата Черкасского, старого знакомца казаков и думного дворянина Замятни Леонтьева. С их приходом война с турками и крымцами разгорелась с новой силой, оттягивая на Дон значительные силы мусульманских владык. Объединённые силы Войска, русских полков и калмыков, совершили походы на Тамань, под Азов и Перекоп, опустошая земли крымских татар, нагаев и темрюцких черкесов.

Так 700 или 800 донских казаков, под командой атамана Степана Разина, соединившись с калмыками и запорожцами, совершили поход под Перекоп, где погромили многие татарские улусы и отогнали большие стада скота. На обратном пути казаков и калмыков настигла погоня. В завязавшемся бою татары были наголову разбиты и обратились в бегство. В одном из этих сражений был тяжело ранен сам крымский хан.

Не смотря на ожесточённую войну на Украине, переговоры между Москвой и Бахчисараем не прерывались. Крымский хан продолжал требовать от Москвы невозможного, но Алексей Михайлович, был твёрд в отстаивании позиций России. Царь был доволен действиями казачества. Впервые на переговорах с Крымом, Алексей Михайлович, без всяких оговорок и обиняков, признал действия Войска Донского правомерными и обвинил азовцев и крымцов в нарушении мирных договоров и нападении на казачьи городки и русские украины. И только поэтому казаки дают отпор туркам и крымцам.

Крымский хан, бывший вне себя от разбоев и разорений, чинимых казаками и калмыками, обратился к турецкому султану с просьбой прислать строителей и войска, для закладки двух новых крепостей в донском гирле и Миусском лимане. Об этом в Войске стало известно от языков, взятых казаками во время их совместного похода под Азов с русскими полками. Где их объединённые силы разгромили предместья города: «… а в расспросе вам те языки сказали, что крымский хан хочет идти сего лета к вам на Дон полем коньми, а морем каторгами и усть Миуса реки и на казачьем ерике ставить новые крепости, и вас атаманов и казаков с Дону сбить, чтоб реки Дону вас на море теми месты не пропустить».

Но вскоре хан, получивший ранения при отражении стремительного набега донских казаков в июне 1662 г., был вынужден отказаться от этих планов. Отписку об этом поиске под Азовом, Войско отправило 3 мая 1663 г., с легковой станицей атамана Якова Гаврилова. В Москве же подробности этого столкновения, уже были известны со слов перекопского мурзы Карашбея Шагина: « … приходили де под Перекоп калмыков 400 человек, царёвы и нурадиновы шатры сбили и многих в бою татар побили, и взяли на том бою крымского мурзу, а царя и нурадына царевича отстрелили (ранили стрелами), свалясь (спешась) с лошадей пеши семени (сеймены), а только б не семени, и царя калмыки взяли; а за Перекопью взяли на жниве и на сенокосе татар человек с 200 и стада многие конские и животинные отогнали, а у калмыков на бою взяли одного человека».

Несколько позднее, казаки и калмыки, ободрённые успехом своих набегов, вновь появились под Перекопом, погромив улус Карашбея Шагина, и отогнали большие стада скота (коней, коров и овец). Собрав 500 татар мурза Карашбей бросился в погоню и настиг неприятелей, но был наголову разбит. Заманив татар в ловушку, казаки и калмыки вырубили свыше 400 крымцов: «Приходили к Перекопи калмыки с донскими казаками, конные и животинные стада отогнали, а перекопский бей Караш ходил за теми калмыки и за теми донскими казаки с ратными людьми, а ратных людей у него было 500 человек; и у Караша с калмыки, и с казаки был бой, и с того бою Караш прибежал в Перекоп не с большими людми, а ратных людей на том пропало с 400 человек».

Тем временем, судовая рать донцов и россиян во главе с Корнеем Яковлевым и воеводой Яковом Хитрово, предала огню и мечу крымское побережье: взяли и разорили Керчь и близ лежащие селения, где захватили большое число ясыря и освободили многих пленных россиян: «Керчь с уездом разорили, и ясырь многой поимали, и наших в. государя взятых пленных людей многих из плену освободили, да и с теми же своими станичниками прислали к нам, великому государю». У берегов Кафы казаки и россияне захватили большой торговый корабль: «Да они ж де взяли на море корабль, а шол тот корабль ис Кафы в Царь-город со пшеницею и с ясырём… а тою де пшеницею государевы ратные люди и они, Донские казаки, на море и на осаде кормились, варили и ели». Впоследствии об этом говорил в расспросных речах дворянин Окороков: «А казаки были на Керче городок и посад взяли, и выжгли, и вырубили, и многих в полон имали».

Русский же посланник в Крыму Яков Якушин получил известия от мурзы Маметши, о погроме донскими казаками 3 июля крымских берегов у селения Ипельи, где в ходе боя было взято в плен два казака. Они под пыткой показали, что незадолго до этого громили анатолийское побережье Турции, разорив и предав огню множество селений под Трапезундом и Унгой (?).

«…Июля в 5 день посылали посланника к Маметше князю переводчика Кутломаметя, и Маметша князь ему сказывал: донские казаки объявились июля в 3 день, под Игелью, выходили на берег для добычи, и в то время взяли у них двух человек донских казаков, и те казаки в расспросе сказали, были они за морем на Анадольской стороне под Трапизоном, в Унге многие места пожгли».

4 июля 1662 г. на Дон, с государевым жалованьем и грамотой прибыл дворянин Алексей Окороков, сопровождаемый зимовой станицей Корнея Яковлева. Казаки торжественно встретили караван государевых судов: стреляли из пушек и ружей, били в колокола: «И мы, холопи твои, … и принели у тово твоего государева дворянина, у Алексея Окорокова твоево царского денежного жалованьям десеть тысеч рублёв денег, двести половинок сукон анбурских, сто пуд зелья ручново, сто пуд свинцу да хлебных всяких запасов пять тысеч чети, да четыре пушки больших медных, да две пушки вогненки (?), и ядра нарядные, и порог (порох) с великою честью».

Взяв большую добычу, казаки решили вернуться в Черкаск. Однако к этому времени, турки и татары вновь укрепились у Казачьего ерика и его окрестностях. Узнав об этом, Походный атаман Яковлев отправляет на лодках нескольких казаков в Главное Войско, с известием о своём возвращении. Получив эту весть, почти все казаки и русские ратные люди вышли из Черкасска, для оказания помощи своим собратьям. Корнила Яковлев, видя, что турки и татары сильно укрепили свои позиции, не стал рисковать взятой добычей. Оставив на стругах 300 человек во главе с воеводой Хитрово, он приказал им идти в устье Кальмиуса (Миуса), где они будут встречены основными силами Войска.

Остальные казаки сошли на берег, где решили проложить себе дорогу силой оружия. Атакованные с двух сторон азовцы и татары, не выдержав мощного натиска донцов, были разбиты и отступили, понеся потери: « … а донские казаки, которые были на море, покиня струги на Азовском море, пошли на Дон сухим путём, и у калги-царевича и у азовского паши с теми донскими казаки был бой у Свинного протоку и донские казаки большим боем прошли на Дон, а которые донские казаки на том бою взяты, и те казаки в расспросе сказывали, – оставили они в стругах на Азовском море 300 человек и велели идти в Кальмиус (Миус), и дожидаться с Дону, от себя выручки».

Пока в гирле Дона шло сражение, казачьи струги приплыли в устье Миуса и сели в осаду, построив укреплённый городок: «А в Миюсе, государь, речке наши Донские казаки и воевода Яков Хитрово с твоими государевыми ратными людьми в городке сидели недели с четыре и больши у твоих государевых стругов». Вскоре туда подошла сухопутная рать Войска Донского. Затопив суда и перегрузив добычу на телеги и вьючных коней, казаки двинулись к Черкасску степями.

Однако крымцы и азовцы, потерпев поражение у Свинной протоки, решили взять реванш. Узнав от пленных казаков о намерениях их собратьев идти с добычей сухим путём, азовский паша отправил янычар на помощь калге Иширин Гирею. Тот выступил на перехват донцов и настиг их на реке Тузлов. Но для казаков, такой оборот событий не стал неожиданностью. Насыпав вал и вырыв окопы, они устроили земляной городок, из которого в течении 13 дней (по другим данным 11 дней) отражали все приступы татар и турок: «… и сидели они на степи в осаде… окопався 13 дней, и к ним приступали безпрестанно жестокими приступы; и на тех приступах многих Татар они побили». Среди убитых, оказались и многие знатные люди: «… и мурзу у них Асламбека на том бою убили, и бердника Азовского, которой под твои государевы украинные городы и на Тар (Тор?) с Азовцами и с Крымскими людьми хаживал войною, убили ж».

Потерпев неудачу при попытках взять штурмом, укреплённый казачий лагерь, калга решил взять осаждённых измором: «… и хотел их тот царевич калга войско наше в окопе мором выморить». Но казаки везли с собой захваченное на турецком корабле зерно, которое и спасло их от голодной смерти. К сожалению, последующий фрагмент войсковой отписки утрачен, и мы можем лишь предполагать, что казаки и русские ратные люди, внезапно выйдя из укреплённого городка, наголову разбили войска крымского царевича и вернулись в Войско.

По приданию во время этой осады, казаку Ивану Стародубцеву привиделся образ Божьей Матери Одигитрии, с требованием возвращения её иконы в монастырь на реке Вилие, близь Вильны. В случае если донцы не сделают этого, все их предприятия ждут беды и неудачи. Икону казаки в качестве трофея привезли в Черкасский городок в 1656 г. возвратясь из Литвы, где они были в походе вместе с русскими войсками. Это было уже не первое появление образа Божией Матери Одигитрии, но казаки всё медлили, не решаясь расстаться с драгоценной реликвией. Теперь донцы твёрдо решили возвратить икону в монастырь. После своего возвращения в Главное Войско, донцы украсили оклад иконы золотом и драгоценными камнями, и отправили её с легковой станицей в Москву, во главе с атаманом Осипом Галактионовым, с просьбой передать икону в Вильно после заключения мира с Польшей. Произошло это в конце ноября, в начале декабря.

Но всё это было потом, а пока, казаки, дав зарок вернуть икону, измотали противника и нанесли калге большой урон в людях, заставив его отступить. Калга увёл свою поредевшую конницу в Крым, а донцы, отягощённые добычей, вернулись, в Черкасский городок: «… а как мы, холопи твои, шли с моря и сидели, государь, в окопе в осаде на степи на Тузлове реке от крымского царевича калги и от многих воинских людей… и милостию Божьею… твоего государева недруга крымского царевича калгу и многих турских и всяких воинских людей у него побили, а сами, государь, мы, холопи твои до своего Черкаского городка дал Бог сдорово».

Русский посланник в Крыму Яков Якушин, узнав от татар о новых походах донских казаков, сообщал в Москву: «Августа 4-го приезжал к посланникам на стан ближнего человека Сефер-Газы аги язычей Кутлумка… и сказывал: прислан из-под Азова от калги царевича в Крым к царю конычей с вестью, приходили с Дону донские казаки большим собранием, под новые городки (Каланчинские башни) для пропуску с моря донских казаков, которые были на море, и у калги царевича и у азовского паши с донскими казаки был бой, и на том бою урон ратных людей учинился большой на обе стороны».

«Августа 18-го приезжал к посланникам на стан, едучи из под Азова, Батырша мурза Сулеманов и в разговорах посланникам сказывал: калга царевич и карагея, все которые были с калгою царевичем под Азовом, пришли в Крым вместе с ним Батыршею мурзою, а донские казаки, которые на море, пошли на Дон сухим путем, и у калги царевича и у азовского паши с теми донскими казаки был бой, и у Свиного протоку донские казаки большим боем прошли Дон, а которые донские казаки на том бою взяты, и те казаки в расспросе сказывали: оставили они в стругах на Азовском море 300 челов. и велели итти в Калмиус и дожидаться с Дону к себе выручки».

Сразу же после возвращения в сентябре казаков и русских ратных людей из Миусского похода, в Москву была отправлена легковая станица Фёдора Прокофьева и Клима Якимова, с войсковой отпиской. В ней казаки извещали царя «… о благополучном отступлении русских ратных людей от реки Миюса, где они были окружены Крымцами». В российскую столицу донцы прибыли 26 сентября. При отпуске легковой станицы на Дон, атаману и есаулу, кроме обычного жалованья, были выданы соболя: «… атаману пару в четыре рубли, ясаулу пару в три рубли». Рядовым казакам было велено выдать по соболю ценою в один рубль. Впоследствии, 14 октября, царь указал вместо соболей выдать рядовым казакам по одному рублю деньгами.

В сентябре 1662 г., сразу после отправки в Москву легковой станицы Монтия Пушкина, 120 отчаянных казаков, степью пошли к затопленным в июле в Миусском устье стругам. Подняли три из них и тотчас устремились к крымским берегам. Неподалеку от Кафы, казаки перехватили два турецких корабля, с грузом зерна и 100 янычарами, плывшими на замену части турок в Каланчинских башнях. Турки, столкнувшись с казачьим стругами, опешили, ни как, не ожидая с ними встретиться, так как ни каких сведений о выходе казаков в море не было.

Донцы же, сцепившись с вражескими кораблями, взяли их на абордаж, убив при этом 40 турок и взяв в плен 60. Довольные столь богатой добычей, казаки возвратились на Дон: « … послали из Миуса (Кальмиуса) речки Войском на море на крымскую сторону три струга, а в стругу по 40 человек казаков, и на море де блиско Кафы сошлися с ними два корабля с хлебом, а шли с крымской стороны в Азов, да на тех же кораблях со 100 воинских людей янычан, а шли они по обмену к башням; и милостию де Божию… те два корабля взяли и на тех кораблях турских людей янычан живых взяли 60 человек, а достальных побили».

11 октября 1662 г. Войско Донское отправляет в Москву легковую станицу, во главе с атаманом Терентием Павловым. Казаки везли в Москву войсковую отписку, в которой сообщали о своём походе совместно с русскими ратными людьми воеводы Якова Хитрово под Каланчинские башни, состоявшемся 14 сентября. Казаки и россияне погромили турецкие и татарские заставы, взяв при этом в плен одного турка, отосланного впоследствии, с легковой станицей. А также описывали прорыв своего флота через Казачий ерик и морской поиск.

В ответ на войсковую отписку, от 11 октября 1662 года, Алексей Михайлович, отправляет 18 ноября, свою грамоту на Дон: «… с изъявлением похвалы казакам за поход под Каланчинские башни и доставление пленного турчанина; о продолжении действий против Крымского ханства с воеводою Яковом Хитрово и о доставлении сведений с лёгкими станицами».

16 октября 1662 годаАлексей Михайлович отправляет Войску Донскому благодарственную грамоту за военные действия против крымцов:

«… Сентября в 26 день писали к нам, великому государю, вы, атаманы и казаки, с станичники своими с атаманом с Федотом Прокофьевым с товарищи, что посылали с воеводою с Яковом Хитрово и с нашими великого государя ратными людьми донских атаманов и казаков на крымские улусы войною, и милостью Божиею и нашим великого государя и наших государских чад благоверного царевича и великого князя Алексея Михайловича и благоверного царевича и великого князя Феодора Алексеевича счастьем, крымские улусы Керчь с уездом разорили и ясырь многой поймали и наших великого государя взятых пленных людей многих из плену освободили; да с теми же своими станичники прислали к нам, великому государю, в языках двух человек татар, и мы, великий государь, наше царское величество, за вашу службу жалуем вас – милостиво похваляем». Алексей Михайлович призывал казаков и впредь верно ему служить, и отправлять легковые станицы с вестями в Москву.

25 октября царь указал думным дьякам, Семёну Заборовскому, Василию Брехову и Афанасию Зыкову, отправить бывшего в Москве донского казака Андрея Шумейко и Антона Байбирина из Посольского приказа в Разряд, в качестве мастеров «… для судового дела Донских стругов». Так как в России ощущался острый дефицит корабелов, способных строить морские струги.

1 ноября в Москву прибыл отпущенный с Дона Алексей Окороков, привезший с собой войсковую отписку. В ней казаки извещали государя о получении ими жалованья с прибавкой в 2000 рублей, выражали свою благодарность и обещали служить верой и правдой: «И мы ради, холопи твои, за тебя праведного и великого государя, и за твою государьскую великую милость головами своими помирать, и служить, и радеть во всём тебе, великому государю».

Донцы писали, полученный хлебный запас с украинных городов, кроме Воронежа, «сходится сполна», «… а с Воронежа, государь, города хлебные запасы, твоё государево жалованье, против иных украенных городов мерою скудно гораздно, и мерою против иных городов четверти не сошлися». А также сообщали Алексею Михайловичу, русские полки князя Каспулата Черкасского и дворянина Замятни Леонтьева, обещанные им, к 5 августа, времени отпуска Окорокова, на Дон не пришли.

3 Ноября 1562 года в Астрахань прибыл воевода Григорий Плещеев, посланный Иваном 4 для оказания помощи князю Темрюку. В его распоряжении было 500 стрельцов и 500 донских казаков, призванных на помощь. В это время сам князь Темрюк с сыном Домануком был в городе. Соединившись с россиянами, они выступили в поход.

27 ноября в Москву прибыла зимовая станица атамана Семёна Ванина (Фёдорова) и есаула Парфёна Еремеева с войсковой отпиской и челобитной о пожаловании Войску жалования. Текст самой отписки не сохранился. Войсковая же челобитная была рассмотрена Алексеем Михайловичем 21 декабря 1662 г. Казаки в ней писали, что кроме жалования, им рассчитывать больше не на что, и просили государя их пожаловать: «А ныне де им, опричь ево, великого государя жалованья, ничего взяти негде, потому что Крымский хан реку Дон закрепил, и ходить им для промыслов в море нельзя. А которые де торговые люди приезжают к ним из ево государевых украинных городов з запасы, и те де торговые люди запас на Дону продают дорогою ценою на медные деньги против серебряных денег вдесятеро». В результате царь указал: «… послать своё государево жалованье на Дон к Донским атаманом и казаком, денег десеть тысеч рублёв, против прошлого 170 году, а сукон, и пороху, и свинцу, и хлебных всяких запасов против отпуску 169 го и 170 году». 31 декабря это распоряжение было отправлено в Разряд, дьяку Заборовскому.

12 декабря в Москву прибыла легковая станица атамана Дмитрия Свищёва с войсковой челобитной о защите угодий Черниева монастыря от захватов со стороны дворцовых крестьян: «… А ныне, государь, то твоё царское богомолье, а наше войсковое строенье стало без остатку розорено от твоих государевых крестьян села Сюпы, от Обрамки Мурзина с товарыщи».

16 декабря в Москву прибыла легковая станица атамана Осипа Галактионова и есаула Сидора Дорофеева с войсковой отпиской. В ней казаки извещали Алексея Михайловича о своём осадном сидении на реке Тузлов и боях крымцами:

«…Да в прошлом, государь, в 170 году, как мы, холопы твои, шли с моря и сидели, государь, в окопе в осаде на степи, на Тузлове речке от крымского царевича калги и от многих воинских людей… и милостью Божиею и помощью Пресвятые нашея Богородицы Одигитрие и всех святых молитвами и помощью и твоим государевым счастьем, твоего государского недруга крымского царевича калгу и многих турских и всяких воинских людей у него побили, а сами, государь, мы, холопы твои, из осады отошли до своего Черкасского городка дал Бог здорово».

Кроме этого, в войсковой отписке, атаман Осип Петров, от имени Войска Донского, излагал историю шестилетней давности, когда донские казаки, будучи на государевой службе в Литве, захватили в Вильне, в качестве трофеев «… в судне на реке Вилее образ Пречистые Богородицы Одегитрие и животворящий крест, и евангелие, и книги привезли».

Из Войсковой отписки: «…Государю царю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцу, холопы твои, донские атаманы и казаки, Осип Петров и все войско Донское челом бьет. В прошлом, великий государь, в 164 (1656) году, как был подвиг твой государев на польского короля войною, и в том, государь, году наши донские казаки взяли под Вильною, на реке Вилие, образ Пречистой Богородицы Одигитрии и животворящий крест и евангелие и книги, и те, государь, чудотворную икону образ Пречистой Богородицы Одигитрии и крест животворящий и евангелие и книги привезли из под Вильны наши донские казаки к нам, холопам твоим, на Дон в войско, и по благословению, государь, великого господина святейшего Никона, патриарха московского и всея Руссии, а по нашему, холопов твоих, войсковому обещанью и челобитью построена у нас, холопов твоих, на Дону церковь во имя ее Пречистой Богородицы Одигитрии, и в прошлых, государь, в 169 и 170 годах от тое чудотворые иконы многим людям явление было, чтоб образ ее Пречистой Богородицы Одигитрии нам, холопам твоим, поставить по-прежнему в Вильне; а кому, государь, та чудотворная икона многим людям явилась, и мы, холопы твои, тем людям многожды не веровали, да в прошлом, государь, в 170 году, как мы, холопы твои, шли с моря и сидели, государь, в окопе, в осаде на степи, на Тузлове речке от крымского царевича калги и от многих воинских людей, и в то, государь, осадное время, та чудотворная икона Пречистой Богородицы Одигитрии многим же людям явилась, чтобы нам, холопам твоим, поставить ее, чудотворную икону, на старом месте по-прежнему в Вильне, а будет де мы, холопы твои, образ ее чудотворные иконы по-прежнему в Вильне не поставим и нам де милости Божией и помощи нигде не будет, и как, государь, мы, холопы твои, сидели от крымского царевича калги и от многих воинских людей в осаде в окопе, обещались ее, чудотворную икону, образ чудотворный Одигитрии поставить нам по-прежнему в Вильне, и после, государь, того нашего обещания, милостью Божиею и помощью ее пречистой нашей Богородицы Одигитрии и всех святых молитвами и твоим государским счастьем, твоего государева недруга крымского царевича калгу и многих турских и всяких воинских людей у него побили, а сами, государь, мы, холопы твои, из осады отошли до своего Черкасского городка дал Бог здорово; а как, государь, мы, холопы твои, пришли к себе из осады в Черкасской городок, и та ж, государь, чудотворная икона, образ Пречистой Богородицы Одигитрии явилась же нашему донскому казаку Ивану Стародубцу, чтоб, государь, нам, холопам твоим, ее, чудотворную икону, поставить по-прежнему в Вильне, а будет де мы, холопы твои, по обещанию своему ее, чудотворную икону, не поставим в Вильне по-прежнему и какова де войску была нужда в осаде, и есть ли будем не совершать обещания своего, и еще де будет нужнее тово, и мы, холопы твои, по тому, государь, ее явлению и по нашему войсковому обещанию ее, чудотворную икону, образ Пречистой Богородицы Одигитрии, украся и с великою честью отпустили мы, холопы твои, к тебе, великому государю, к Москву, а с нею, Пречистою Богородицею, послали мы из войска священника Матфея да дьякона Григория для того, государь, чтоб во всю дорогу до Москвы по нашему обещанию пред образом Пречистой Богородицы Одигитрии была вседневная служба; да и с тою ж Богородицею отпустили мы, холопы твои, войском станичников своих атамана Осипа Галактионова, Максима Максимова».

Согласно отписке, в 1661 – 1662 г. многим казакам было явление образа Богородицы Одигитрии, которая тем казакам велела свою икону вернуть в Вильну. Однако тогда, тем казакам не поверили. Всё изменилось летом этого года, когда казаки, шедшие в Войско от Миуса сухим путём, были перехвачены крымским калгой и сидели в осаде. Тогда образ Богородицы явился сразу многим казакам, с требованием «… поставить Её чудотворную икону на старом же месте по-прежнему, в Вильне. А будет де мы, холопи твои, образа Её чудотворные иконы по-прежнему в Вильне не поставим, и вам де милости Божии и помощи нигде не будет». Казаки дали обет вернуть икону в Вильно, после чего разгромили осаждавших их крымцов.

По возвращению в Черкасск, образ Богородицы вновь явился казаку Ивану Стародубцу, с требованием вернуть икону в Вильну: «… а будет де мы, холопи твои, по обещанию своему Её чудотворную икону не поставим в Вильне по прежнему, и каково де Войску было нужно в осаде, … и ещё будет нужнее тово». Это произвело на казаков сильное впечатление и в Кругу они решили, украсив икону золотом и драгоценными камнями, отправить её с легковой станицей в Москву, для дальнейшей передачи её в Вильно. Икону сопровождали священник Матвей и дьякон Григорий.