INGA-VERR-HIIN. Повесть

Небо от воды синевой проглядывало, туманчик не плотный, не горный. И мы спокойно бродили по камышам, по колени в теплой воде.

В это время нас обстреляли с пригорка. Мы не видели откуда велся огонь, из-за тумана, но две раскрывшиеся дробовые осыпи легли в метре слева и справа от нас.

Мы орали, как ошалевшие:"Не стреляйте, долпоепы, здесь люди!"

Ломанулись в сторону. В это время никто не летал, рядом не садился на воду. Нас видели сверху и стреляли именно по нам. Толи пугали, толи…

Через минуту мы были на бугре, но там никого не было, кроме стрелянных синих и красных папковых гильз шестнадцатого калибра в вытоптанной траве…

Повторение такого обстрела  нам бы не пригодилось, вот почему  мы так срочно бежим разбираться со стрелками.

Однако нас встретили "знакомые всё лица, и все такие обаятельные"…

Это были ребята  из нашего же заводского охотобщества  братья Темновы, со чадами.

Три брата, все охотники, все голубятники. Я неоднократно пересекался с ними на работе и на охоте.

Как-то по свежему снегу помогал искать сколовшуюся с гона молодую выжловку, правда безрезультатно…

Братья крепко укушались самогоном, передрались и уже стали хвататься за  ружья.

Мы с Вовкой походили между  пьяными братьями, поуспокаивали их, посидели возле костра, угостись тухлой самогонкой.

Часов до трёх ночи слушали их пьяные базары и охотничьи байки.

Когда Темновы, вроде бы, немного угомонились, мы вернулись на свой бивак и попытались заснуть.

Но буквально через час прозвенел звонок на моих часах, на востоке засуетилась зоря. Серая и туманная.

Мы нехотя поднялись, собрали ружья, зарядились, спустились к воде. Метрах в ста на отмели суетились какие птицы с длинными, как спицы, носами, кочующие по грязи на тонких ломких ножках.

-Кто это?-спросонья не разобрался я. Всю охотничью фауну области не успел досконально изучить.

–Гаршнепы!…Ну, типа бекасы.

Я выстрелил два раза. Осыпи легли, плюхнувшись обессильно в воду, метрах в двадцати от птиц.

–Выше стреляй! Не долетает.

Завышаю прицел. Опять недолет. Может я пожадничал с навеской пороха?

–Далеко!– машет рукой Вова:– может подберемся ближе по отмели, но не подпустят и нужен "бекасин" – мелкая дробь номер одиннадцать. "Пятеркой" поразбиваем.

Он трет между пальцами показывая размер бекасина:– почти песок…

–Смотри!-шумит он:– ондатра!

Та нагло плыла прямо по воде брассом, шлепая волосатыми лапками, в двадцати метрах, нагоняя перед собой угольник водяного вала.

Вова выстрелил. Крыса замёрзла.

Тут из-за спины, высоко по-над лесом выскочил "чирок", я не задумываюсь, стреляю навскидку. Мне даже не успелось подумать о технике стрельбы, упреждении, правильной точке выцеливания и траектории сопровождения цели. То в чём пытались вчера разобраться.

Утка, словно споткнулась, стала косо планировать под острым углом, в это время стреляет Вован, и теперь птица уже падает кувыркаясь.  Хлопок об воду…

Я раздеваюсь, плыву, подбираю утку- она подальше и ондатру на обратном пути. Вытаскиваю на берег. Препираемся с Владимиром кто сбил утку. Потом я решаю, что ему нужнее и соглашаюсь, что его выстрел.

Я одеваюсь, Вова упаковывает добычу в пакеты.

Время около восьми утра.

В это время на мысок, в пятидесяти метрах на юг от нас, выезжает белая "тойота-каролла". Из неё вылезают двое.

Я спрашиваю Вовку:"не поздновато на зорю-то? "

Он жмет плечами.

А те кидают на воду две пустые пластиковые бутылки. Достают из салона две "Сайги". В острейшей тишине двадцать выстрелов двух полуавтоматов крупнокалиберной трещеткой рвут воздух, воду, крошат пластик бутылок в хлам.

Тишина пять секунд, щелкают перезаряжаемые магазины и опять пулемётная очередь с двух стволов в бутылки, почти в упор. Пять метров. Вверх подлетают лохмотья пластика.

И опять контрастная тишина.

Я чувствую возмущение всех наших охотников, слышу крики со всех сторон, даже с противополржного берега:

–Патронов много? Отдайте нормальным охотникам! Перестаньте мусор кидать в пруд!…

Бутылочные стрелки не реагируют ни на что, кидают стволы на заднее сиденье "кароллы", хлопают дверками и уезжают.

Кипим праведным возмущением, пыхтя злобой на капиталистов от охоты, мы идем вдоль берега и опять выходим на палатки бивака братьев Темновых.  Подозрительно тихо около палаток. Три грузовых мотороллера марки "Муравей" стояли хаотично по лагерю. И никого. Может на берегу, или на плотине братья стоят?

Вдруг к палатке подбегают трое малышей от 10 до 12 лет.

Два мальчика и девочка. У каждого на плече по двухстволке. Приклады  волокутся по земле. Детёныши трясут палатку  и орут:

–Папа, дядя Юра, у нас патроны закончились!

Из палатки выползает средний брат Юрка – наш коллега. Пять лет назад он написал мне рекомендацию в заводское общество охотников.