Раннее и коллапсар

И решил я плыть туда, откуда ниспа/дает в волны солнца свет.

И теперь жемчужина в короне, как девичий полный неги глаз.

Ну а я ведь ей не посторонний. Обо мне кто знает что из вас?

Но не будь я чуточку поэтом с безкорыстной детскою душой.

Разве бы она лучилась светом; разве б увидала мир большой?

И почему я не художник, который к ра/дости других;

патлатый молодой безбожник; рисует девушек нагих,

цветы, соборы, рощи, парки, полей и неба семицвет,

и блики прошлого, и барки на горизонте, и рассвет,

что полыхая на/д волнами, в себя их черноту впитал,

и солнце раннее на/д нами, как остывающий металл.

Нов и талантлив он безспорно. Консерватизму вопреки,

рисует, пишет непокорно одним волнением руки.

Бурчу, срывая подорожник, в претензии на целый свет:

"Ну почему я не художник, а доморощенный поэт!?"

Пронзил моё сердце Амур любви золотою стрелой.

Я весел, я грустен, я хмур когда нет тебя и с тобой.

Порою не сплю по ночам и имя твоё на губах.

Не ра/д солнца первым лучам, прохла/де одетых рубах.

Обнять бы горячий твой стан, к устам твоим алым припасть,

и вызвать безумную страсть, любя, как Изольду Тристан.

Я часто себе так велю, но всё не решаюсь никак

признаться тебе, что люблю. ~76-77

Я часто в эти дни вспылён. Хочу, но не могу и не решаюсь

поцеловать тебя. Лишь тем и утешаюсь, что, кажется, в тебя влюблён.

До свиданья, моя первая настоящая любовь.

я тебя уже, наверное, не увижу больше вновь.

Где-то за Кироваба/д увезут меня, и армия

будет хуже, чем дисбат. Стану драить пол в казарме я,

словно раб, пахать как вол, брань снося и произвол.

Только будешь ты мне помниться, только будешь ты мне сниться,

моя милая бездомница, кареокая жар-птица. ~78 и 96

А Р М Е Й С К О Е

Классно было на "гражданке" Вот такая карусель.

А теперь мотай портянки, кашу жри и пей кисель.

Всё зелёное; казармы, сосны, форма и трава.

И сержанты, как жандармы; клеят нам свои права.

Всюду новые порядки. Каждый день с шести утра,

начиная с физзарядки, начинается муштра.

"Вспышка слева" "Вспышка сза/ди" Каждый лезет поучить.

Ах вы, долбаные бляди, может хватит нас дрочить!?

А лишь только вечереет, мла/дший комсостав звереет;

делаем "Подъём-Отбой" Вскоре им на/доедает.

Свет в казарме вырубают. Спи, салага, чёрт с тобой! 78 Балашиха

Мы недавно расстались с пилотками. Чуть пораньше простились мы с мамами.

Цедим зной обожжёнными глотками, прикрываясь от солнца панамами.

Вон из пекла казарм; а/дски душными казематы со стенами голыми…

Хватит робкими быть и тщедушными! Породнимся с татаро– монголами!

Комары к ночи из чахлой зелени к нам в постели прут; оборзели они.

Сплошь искусаны ими "годки" "молодые" и "старики"