Темный ветер. Злая мгла.
Иероглифы на флаге, отблеск лунного стекла.
Сто прекрасных видов Эдо
не заменят никогда сей игры теней и света.
Бодхисатва Манжушри —
он глядит, Будда грядущий, не извне, а изнутри.
Ощущение вины
перед медленным теченьем потрясенной тишины.
Потеряю? Сберегу?
Что там выше? Чайный домик? На каком он берегу?
Кто там стынет на пороге?
Отчего тебя мне жаль, куртизанка Ханаоги?
Бронза – век мой золотой…
И опять мороз по коже:
этот век, конечно, твой,
не забудь, и мой он тоже!
Заметки на полях
Какая странная дорога,
как выполощен ветром куст.
Пейзаж безрадостен и пуст,
и все же он – пейзаж от Бога.
Какая странная судьба,
почти не знавшая пролога.
И все-таки она – от Бога,
и потому она – судьба.
Ты говоришь: люби меня,
ведь я дана тебе от Бога.
А за словами вновь дорога,
и до звезды как до порога,
а за порогом вновь звезда…
И это все опять от Бога.
* * *
Я знаю, что отныне так и будет:
с утра пожар, под вечер теплый дождь.
Осудят нас? – пускай. Нас не убудет.
Ведь истина пережигает ложь.
Мы вечны. Мы взломали наши клетки.
Мы – бег звезды. Мы – щедрый дар полям.
Нам яблоко судьба протянет с ветки,
мы и его поделим пополам.
* * *
Броди, смотри, как лезет лебеда,
как прут кусты подобием тарана.
Твоя любовь, конечно, не беда,
хотя порой она саднит, как рана.
Коснись рукой, под пальцем дрогнет синь,
ступи ногой и – глина, камень, трепел.
Твоя любовь, конечно, из святынь
и никогда не обратится в пепел.
Броди, смотри, как бьет в ключах вода,
как рвутся реки – кони разной масти.
Твоя любовь, конечно, не беда,
как все, что ветром выбито на насте.
* * *
Снег идет.
Снег идет.
Беспредельно, бесконечно, нежно, медленно и млечно,
вверх и вниз, легко и вечно —
снег идет.
Снег идет.
Снег идет.
Звездный дым. Седые крыши. Все светлей, нежней и тише,
все стремительней и выше —
снег идет.
Снег идет.
Снег идет.
Белым лбом прижавшись к раме, я теряюсь в этой драме:
где я? в поле? или в храме? —
снег идет.
Снег идет.
Снег идет.