Зло из телевизора

21

В субботу я оставил Лизу принимать гостей, а сам поехал к Журбиной в «Изумрудный лес». Валентина Павловна, Касим и его младший сын встретили меня на пороге дома отдыха.

– Я вижу, у вас изменения? – кивнул я на строительную технику у столовой для обслуживающего персонала.

– Новые хозяева! – улыбнулся Касим. – Мы досрочно расторгли договор аренды, а они, не дожидаясь нашего отъезда, приступили к ремонту, да тут же выдохлись. Денег у профсоюзов нет, на кой черт технику сюда понагнали, непонятно.

– Откройте мне секрет – кому на самом деле принадлежит «Изумрудный лес»? Старый корпус построен областным советом профсоюзов, новый корпус и трансформаторную подстанцию возвели вы. Все вместе у кого на балансе стоит?

– У Облсовпрофа, – ответила Журбина. – Мы всегда были только арендаторами, а что до нового корпуса, так его не существует на бумаге, и на балансе он ни у кого не стоит.

– Не жалко бросать нажитое?

– Время требует перемен, – ответил за Валентину Павловну Касим.

– Андрей, ты один приехал? – переменила тему Журбина.

– Тут такое дело, Валентина Павловна… У меня на неделе был день рождения, родня, то, се. Словом, сегодня Лиза принимает родственников, а я – на работе. Срочный вызов, сложная оперативная обстановка. С Ариной проще – мама не отпустила.

– Не мог уговорить, что ли? – недовольно заворчала Журбина. – Как знать, может быть, в последний раз видимся. Напомнил бы Наталье, что Арина у меня разговаривать научилась.

– Валентина Павловна, главное – я приехал. А насчет того, что больше не увидимся, – помнится, семь лет назад в электричке был такой же разговор, а вышло все совсем по-другому.

– Человек полагает, а бог располагает, – философски подытожил Касим. – Пошли к столу, Андрей-джан[4], передохнешь с дороги, и я покажу твою комнату.

После небольшого перекуса я забросил вещи в номер и пошел прогуляться по территории. Без Лизы мне было скучно, и, чтобы как-то скоротать время до обеда, я спустился к реке, потом поднялся к беседке в бору. При моем появлении две серые белки заскочили на перила беседки и уселись в выжидательных позах: «Что принес?» Я протянул им позаимствованные у Журбиной орешки. Белки, пристроившись у ладони с двух сторон, стали щелкать орешки, разбрасывая скорлупки вокруг себя.

– Как вы будете жить без Валентины Павловны, кто вас кормить будет? – спросил я белок, но они были увлечены едой и мне не ответили.

Скормив белкам орешки, я вернулся в «Изумрудный лес». В малом обеденном зале уже был накрыт стол, шли последние приготовления к трапезе.

– Пойдем выпьем аперитив, – предложил Касим.

– Что-то я не вижу вашего старшего сына. Он не в Москве?

– Саид в Ташкенте. Ему предложила хорошее место в правительстве Ислама Каримова[5].

Касим поправил расшитую серебряной нитью тюбетейку, скромно улыбнулся. По его виду было понятно: он гордится своим сыном.

– У Ислама Каримова уже есть свое правительство? – с легким скептицизмом спросил я. – Не рановато ли? «Союз нерушимый республик свободных» еще вроде бы существует.

– Это Азия, Андрей! Многовековой уклад жизни, основанный на мусульманской религии и почитании старших, – Касим наполнил рюмки коньяком, жестом предложил выпить «аперитив». – У Каримова всегда было свое правительство. Нет никакой разницы, как именуется отец народа: президент или первый секретарь республиканского ЦК КПСС. Бай, он и есть бай, а дехканин всегда останется дехканином. Расскажу тебе одну историю. В 1983 году Андропов решил навести в Узбекистане свои порядки и послал в Ташкент отборный десант из следователей Генеральной прокуратуры СССР и центрального аппарата КГБ. Про следователей Гдляна и Иванова слышал? Они такой террор в Узбекистане навели, что никакой Берия с ними не сравнится. Людей по малейшему подозрению бросали в тюрьмы и держали под арестом до тех пор, пока они нужные показания не дадут. Так вот, арестовали они одного постового милиционера. Тот посидел, тюрьме, покушал жиденькую баланду и признался, что за свою ничтожную должность отдал начальнику отдела кадров «кирпич» – упаковку сторублевых купюр. Прошел месяц, и Гдлян говорит: «Давай проверим, что изменилось». Они арестовывают первого встречного милиционера-стажера и выясняют, что он при устройстве на работу также преподнес «бакшиш»[6], средства на который собирали всем селом. Арестовали еще трех постовых милиционеров, и везде одна и та же история – «кирпич», десять тысяч рублей сторублевыми купюрами. Гдлян собрался и полетел к Андропову. «Что делать, отец родной, там же всех до единого милиционеров можно за взятки сажать?»

– Чем вы занимаетесь? – спросила появившаяся в дверях Журбина. – Не коньяк ли пьете?

– Присоединяйся! – позвал Касим.

К моему удивлению, Валентина Павловна выпила рюмку, закусила кусочком шоколадки и ушла на кухню – отдать последние распоряжения.

– Чем закончилась эта история? – спросил я.

– На место Рашидова[7] пришел Усманходжаев, а все остальное осталось, как было. Зря Гдлян в Москву летал. Съездил бы лучше в свой любимый Ереван и спросил: «А как у вас, ребята? Сколько стоит поступить в институт, какие расценки на работу в милиции? Сколько стоит должность прокурора района?»

– Касим, а как твой сын попал на работу в правительство? У тебя же были большие проблемы с республиканским КГБ?

Он засмеялся, от избытка чувств громко хлопнул в ладоши.

– Отличный вопрос! Ты, Андрей-джан, всегда смотришь в корень. Никто меня про старые дела не спросил, а ты – помнишь! Тут дело было так. Не буду прикидываться мудрым аксакалом, но я всегда сторонился религиозных разборок. Когда при Рашидове мои коллеги таскали особо рьяных исламистов за бороды, я занимался другими делами и в мечеть в обуви не входил. Сейчас приоритеты во внутренней политике Узбекистана сменились, и на место коммунистической идеологии пришел ислам. Все, кто преследовал верующих, теперь враги народа, а кто работал в КГБ, но был в стороне от «религиозных войн»… Словом, мне предложили вернуться в Ташкент, занять прежнюю должность и принять участие в суде над моими бывшими врагами, но я отказался. В одну реку дважды не входят. Если начал новую жизнь, то оглядываться не стоит.

Нас позвали к столу. Обед был выдержан в узбекском стиле, но со спиртным. Главным блюдом был плов, приготовленный по «особому старинному рецепту». Сколько есть на свете мастеров приготовления плова, столько есть никому больше не известных рецептов приготовления этого блюда. Ингредиенты для приготовления плова всегда одни, а блюда получаются разные. Для любителей плова – разные, а по мне, как ни изощряйся с бараниной и рисом, все равно получится рисовая каша с мясом.

– Валентина Павловна, – спросил я, воспользовавшись сменой блюд, – что так влечет вас в Москву? Здесь вам все местные боссы ручку целуют, а там, в столице, придется заново обустраиваться и связи наводить.

– В Москве талонов нет, – пошутил оставшийся в Сибири сын Касима.

– Не в куске колбасы дело! – резко возразила Журбина. – В стране творится что-то невообразимое, и куда вывернет корабль перестройки, пока непонятно. Если социализм окончательно демонтируют, то в нужный момент надо будет оказаться поближе к пункту раздачи билетов в счастливую жизнь. На волне революций и перемен можно выплыть в самый верх, а сидя в окраинном болоте – никогда. Все революции происходят в столицах, а все, что делается в провинции, это так, междусобойчик, мышиная возня.

– Кто-то во время революции возносится, а кому-то рубят голову, – напомнил я.

– Не пей из чаши, пока муть не спадет, и голова останется на месте, – философски парировала Журбина. – Посмотри на соседнюю область, кто там сейчас в фаворе? Тулеев и Кислюк. Когда в Кемерово съехались шахтеры, они оба предпочли остаться в стороне и посмотреть, чем дело кончится. Как только стало понятно, что правительство не собирается силой разгонять митингующих, так оба тут же вышли из тени и возглавили забастовочное движение.

– Кемеровские забастовки – это особый случай. У меня есть знакомые в кемеровской милиции, они о забастовках рассказывают совсем другое, не то, что показывают по телевизору. Я открою вам небольшой секрет – первые шахтеры поехали митинговать на площадь областного центра по разнарядке, которую устанавливало руководство шахт. Пока одни шахтеры требовали улучшения жизни и бастовали, другие трудились в забоях и выполняли план. Кемеровские забастовки больше похожи на театр марионеток: на площади митингуют куклы, а невидимые кукловоды дергают за нитки и добиваются каких-то своих, скрытых от посторонних глаз целей.

К концу затянувшегося обеда Журбиной наскучили разговоры о политике, и она пошла вздремнуть часок-другой перед ужином. Мы с Касимом забрали начатую бутылку коньяка, закуску и перебрались в холл, где иногда выпивали за просмотром телевизора.

– Касим, тебе не доводилось сталкиваться с Астарой?

Он усмехнулся, разгладил пальцем усы, пошевелил ноздрями, словно принюхивался, прищурившись, посмотрел на входные двери, еще раз усмехнулся и сказал:

– Я знаком с гражданкой Абдырхмановой больше двадцати лет. Что ты хочешь о ней узнать?

– Все! Астара интригует против моей жены, она хочет поссорить меня с Лизой. Рано или поздно наше противостояние перейдет в открытую схватку, и я хочу подготовиться к ней.

– Этери всегда была интриганкой… Андрей, не называй ее при мне Астарой. К чему эта шелуха? Завтра она объявит себя Шамаханской царицей, и что, весь этот бред повторять за ней?

– Этери так Этери, – не задумываясь, согласился я.

– В начале семидесятых годов, – начал свой рассказ бывший контрразведчик, – руководство Узбекистана озаботилось ростом наркомании среди молодежи и неимущих слоев населения. Опийный мак в Азии – очень распространенное растение. В Андижанской области есть места, где в предгорьях маковые поля простираются на десятки километров. Как из мака получают опиум, знаешь?

– Естественно. Чиркать лезвием по бутону – ума много не надо.

– Опиум – это примитив, это наркотик для нищих. В современной фармакологии опиум рассматривается исключительно как сырье для производства морфина и некоторых других веществ. Следующая стадия переработки опиума – это героин. Он в медицинских целях не применяется, зато у наркоманов ценится на вес золота. Подпольную лабораторию по производству героина мы накрыли в 1971 году в окрестностях поселка Советабад. Наши химики проанализировали технологию производства героина и пришли к выводу, что в этой лаборатории пытались сделать шаг вперед, перейти от героина к новому веществу. Цепочка опийных алкалоидов выглядит так: опиум (исходное сырье) – морфин – героин – вещество «икс». Это пока еще не созданное вещество по своему наркотическому эффекту должно в несколько раз превосходить самый первосортный героин. Шуршание денег улавливаешь? Грамм морфина приносит прибыли в десятки раз больше, чем грамм опиума-сырца. Героин гораздо дороже морфина, а вещество «икс» будет стоить дороже платины 999-й пробы. Поступив с наркодельцами по справедливости, мы стали прослеживать нити от лаборатории к предполагаемым заказчикам исследований вещества «икс».

– Что значит «поступили по справедливости»? – не понял я.

– Я же говорил тебе – это Азия! Слово бая – закон. Узнав о лаборатории, Рашидов сказал: «Героиновую заразу я выжгу в Узбекистане каленым железом!» По его приказу всех задержанных в лаборатории вывезли в горы и расстреляли без суда и следствия.

– Интересная методика. Родственники не потребовали выдать им тела для захоронения?

– Какие тела, ты о чем? Бай приказал, и о существовании этих людей забыли, словно их никогда не существовало на свете. Андрей, не забивай себе голову этим эпизодом. Пойдем дальше. Ликвидировав лабораторию, мы убили мозг чудовища, но щупальца его остались. Для нейтрализации их в КГБ Узбекистана была разработана многоходовая операция «Ассирия».

– Знакомое словечко!

Касим засмеялся:

– Это я придумал название операции. До поступления на службу в КГБ я окончил истфак Ташкентского университета. Моя дипломная работа называлась «Особенности рабовладельческого строя в Ассирийском царстве».

– Так вот кто крестный отец реинкарнации любимой жрицы богини Иштар! А я-то думаю, откуда эти ассирийские уши растут?

– До начала операции «Ассирия», – продолжил Касим, – Этери была мелким агентом-провокатором. Я уже говорил тебе, что она прирожденная интриганка. Сталкивать людей лбами – ее любимейшее занятие. Когда она преподавала в Ташкентском университете, то так увлеклась подковерными играми, что оклеветала одного преподавателя, сына очень уважаемых родителей. Мы вызвали Этери в КГБ и поставили перед выбором: или ее растерзают родственники оскорбленного мужчины, или она примет участие в очень рискованной и опасной игре. Этери согласилась на игру, и мы внедрили ее на Ташкентский химфармзавод. Курируя научные исследования на заводе, она быстро вышла на заказчиков производства вещества «икс». Дальше началось самое интересное. С нашей подачи Этери убедила наркобаронов отказаться от производства героина и бросить все силы на исследование вещества «икс».

– Они отказались от синицы в руках ради журавля в небе? – удивился я.

– Героиновую синицу в руках держать смертельно опасно, а журавль в небе может озолотить в один миг. Представь, всего несколько кристаллов вещества «икс», растворенные в воде, дадут тысячи доз мощнейшего наркотика. Перевозить опиум-сырец – дело неблагодарное. Опиум имеет острый специфический запах. Специально обученная собака с легкостью находит его хоть в багаже, хоть в почтовом отправлении, а несколько кристаллов, не имеющих запаха, не обнаружит никто.

Вспоминая давние времена, Касим задумчиво посмотрел в глубину холла, произнес: «М-да!» – и продолжил:

– С помощью Этери мы больше десяти лет держали под контролем исследование вещества «икс». С приездом в республику Гдляна и компании операция «Ассирия» была свернута, а Этери освобождена от всех обязательств перед КГБ. Тут-то она и развернулась во всю мощь! В одну ночь с секретной лаборатории химфармзавода исчезла вся документация по исследованию галлюциногенных веществ. Все знали, чьих это рук дело, но мы из принципа не стали арестовывать Этери. Зачем нам наводить порядок в своей республике, когда из Москвы прибыла внушительная бригада не помогать нам, а искать среди нас изменников и коррупционеров? На основе полученных материалов Этери разработала несколько оригинальных веществ. Одно из них при испарении имеет запах сандала.

– Окуривала она меня им. Когда я надышался «сандала», ящерица у нее на груди ожила и поползла вверх.

– Я для интереса пробовал дышать «сандалом». У меня в видениях книги по комнате летали.

– Крыса, которая у нее в углу сидит, настоящая или это галлюцинация? – нетерпеливо спросил я. – Еще у нее филин есть.

– Крысу для нее вырастили в Афганистане, а про филина ничего сказать не могу.

– Так, с химией мне все понятно, а как насчет магии?

– Магия бывает только в сказках, а в реальной жизни все объяснимо.

Касим поднялся с дивана, сунул в карман сигареты.

– Пошли подышим свежим воздухом, – предложил он. – Сегодня дождя нет, можно пройтись по двору.

Я накинул на себя чью-то спецовку с вешалки и вышел за ним следом.

22

Во дворе «Изумрудного леса» мы не стали толкаться у парадного входа, а прошли в хозяйственный двор.

– Как говорится, «и стены могут иметь уши»? – спросил я.

– Да нет, я не думаю, что нас кто-то мог бы подслушать, но… как бы это сказать… – замялся Касим.

– Могу подсказать. Одно дело – вспоминать дела давно минувших дней, и совсем другое – говорить о человеке, с каждым днем набирающем все больший вес в городе. Касим, ты знаешь меня не первый день, я умею хранить секреты.

– Я не об этом! – возмутился узбек. – Никто в твоей порядочности не сомневается… Так, с чего бы начать? Ты знаешь, на чем основан так называемый «цыганский гипноз»?

– Одновременное воздействие на четыре органа чувств?

– Совершенно верно. У человека пять органов чувств. Если одновременно воздействовать на четыре из них, то человек дезориентируется во времени и пространстве, и в его сознании появляется некая брешь. Если нагрузить эту брешь определенной информацией, то человек начинает выполнять команды цыганки. Вспомни, как цыганки гипнотизируют слабовольных женщин.

– На цыганке надета цветастая яркая одежда, у нее, как правило, золотые зубы и множество золотых украшений. Пестрый наряд цыганки – это воздействие на зрение будущей жертвы. Для воздействия на органы осязания цыганка трогает будущую жертву руками. На обоняние воздействует специфический запах, исходящий от гадалки-гипнотизерши. Теперь самое главное: цыганка беспрерывно что-то наговаривает о порче, близкой смерти и прочей дребедени. Я все разложил по полочкам?

– Ты даже сделал нужный акцент – цыганки подчиняют волю случайных жертв словами. Страх порчи и смерти близких погружает слабовольных женщин в прострацию, и они добровольно отдают мошенницам все содержимое кошелька. Добавь к психологическому прессингу уличный антураж – цыганка никогда не работает одна. Рядом с ней постоянно крутятся ее сообщницы, они тоже дергают за одежду и бормочут что-то неопределенное. Подчеркнем один момент – жертва находится под «цыганским гипнозом» только при постоянном «подогреве». Когда загипнотизированную женщину отправляют домой за деньгами и ценностями, ее всегда сопровождает цыганка, которая беспрерывно бормочет о порче и смерти. Теперь от уличного примитива перейдем к Астаре… Тьфу ты, мать его! Веришь, не хотел ее так называть, но само вырвалось… Не хочешь нашего пса себе забрать? – Касим показал на цепного кобеля в будке. – Не знаем, кому отдать. С собой бы забрали, да нельзя. Представь, как у нас законы прописаны – ни в самолет, ни на поезд с собакой не пускают. Мы хотели целое купе откупить, а все равно не разрешили. Иди сюда, Полкаша!

Кобель, виляя хвостом, встал на задние лапы. Цепь за ним натянулась, как струна, ошейник сдавил горло, но пес все равно рвался вперед – ему хотелось лизнуть хозяина, лишний раз продемонстрировать свою преданность.

– Хороший мальчик, хороший, – Касим ласково погладил пса по голове. – Если не найдем новых хозяев, придется пристрелить его перед отъездом. Жаль расставаться, но ничего не поделать! Обрекать домашнюю собаку на бродячую жизнь – бесчеловечно.

– Белок только не трогайте, они и без вас проживут.

– Белки – это Валина фишка, я к ним близко не подхожу. Андрей, ты при Валентине про белок не ляпни, а то она нам обоим глаза выцарапает.

– Вернемся к ассирийской жрице. Она-то никого за руки не хватает.

– Этери пошла другим путем. Цыганки на улице действуют интуитивно, а Этери разработала научный метод завладения сознанием. Человек восемьдесят процентов информации получает через зрение. Завладей его зрением, и ты получишь ключик к подсознанию. Вспомни себя в кинотеатре. В самый захватывающий момент ты ничего не видишь вокруг себя, ты весь поглощен событиями на экране… Ты, Андрей, не силен в биохимии?

– Как-то мне объясняли основы биоэнергетики, а до биохимии я еще не дошел.

– Тем лучше! Я тоже не дока в биохимии, так что мой рассказ не покажется тебе примитивным. Ты представляешь в общих чертах, что такое мыслительный процесс?

– Окисление нейронов мозга в голове человека.

– А что такое нейроны, знаешь? Я тоже не знаю, и черт с ним! При окислении нейронов происходит выделение тепла, которое разносится по телу человека кровью. Чем более напряженный мыслительный процесс, тем больше выделяется тепловой энергии. Процесс выделения тепловой энергии нельзя измерить градусником… Провода видишь? Без специальных приборов ты не сможешь определить ни силу тока в проводах, ни напряжение. С внутренней тепловой энергией то же самое, ее на глазок не измеришь. Человек, который чувствует изменение внутренней энергии другого человека, называется «экстрасенс». Этери – прирожденный экстрасенс экстра-класса. Она чувствует колебания энергии на расстоянии, и в этом вся сила ее «магии». В теле человека десятки энергетических потоков. Этери чувствует все энергопотоки разом, она подобна пауку, способному контролировать одновременно все нити в паутине.

– Все познается на примерах. Поговорим о солдатах, – предложил я.

– Хороший случай. Попробуем проанализировать его, но сразу отметим: солдаты – это простые азиатские парни. Какие бы они ни были материалисты, но веру в восточную мистику они впитали с молоком матери.

– Если бы сжечь дом Этери пришли русские солдаты, там бы все происходило по-другому?

– Если бы вместо Сталина к власти пришел Троцкий, мы бы жили в другом государстве. Будем это обсуждать?

– Ошибку понял.

– К солдатам выходит Этери в диковинной одежде. Внимание парней приковано к вышитым львам, к ящерице на груди. В этот момент сестра «жрицы» просит ее пощадить солдат. Просьба ее идет звуковым фоном, но она мгновенно доходит до подсознания парней. Если бы им угрожала сама Этери, то ее слова солдаты могли бы воспринять критически, а тут – фон! Первая мысль: «Все, приехали!» Две женщины обсуждают их судьбу, и солдаты ничего не могут поделать, они не знают, что дальше будет. В их головах идет бурный мыслительный процесс, мозги как бы «вскипают», температура внутренней энергии скачкообразно идет вверх, и Этери чувствует это. В тот миг, когда в головах у солдат не хватает резерва для нового скоростного окисления нейронов мозга, она вскидывает руку с магическим кристаллом и наносит визуальный удар по их глазам, мозгам и душам. В возникшую в подсознании брешь она вкладывает приказ: «Подчиняйся мне, и я оставлю тебя живым». Но это не все! Если бы Этери приказала им выпустить себе кишки, то они бы с легкостью выполнили ее указание, так как страх физической смерти слабее страха чего-то неведомого, но смертельно опасного. Для довершения картины с крыши разносятся раскаты грома. Это динамики, это примитив, но если включить в нужную минуту, действует безотказно.