Как-нибудь проживем! Книга стихотворений

роняя перья преждевременных седин.

Стоял сентябрь-октябрь. Была непрочной вера.
Ленились дворники и улиц не мели.
И произнес вдруг Ленин голосом Бандеры:
«Ласкаво просимо, кляти москали!»

И от Крещатика, от Ленина опального,
от старой Лавры не надолго – навсегда —
увез троллейбус нас, шкатулка музыкальная,
рогами прочно подпирая провода.

    Осень, 1991

2

На кукурузные початки
похожа старая брусчатка.
Идем, початки те поклевываем,
на расстояния поплевываем.

    1991

3

Андреевский спуск

На Андреевском художник
предложил нам пустячок.
Может, купим? Может, сможем.
Может, будем ни при чем.

Он и просит-то полушку,
а глядит на нас, как лорд.
Акварелька, безделушка…
Светлой музыки аккорд.

Сколько красок, сколько масок,
сколько тихих алкашей,
сколько профилей и фасов,
сколько ломаных грошей!

Глина, камни, серьги, кольца,
майки, зонтики, ларцы…
Гениальные пропойцы,
вольной гильдии купцы.

…Чертик дернет – мы отступим,
сами будем ни при чем:
сэкономим, скопим, купим
за полушку пустячок.

    Июль, 1995

4

Музей архитектуры и быта. Долина мельниц

Эти мельницы уж крыльями не машут.
Эти крылья прочно схвачены цепями,
точно руки великанов из романа
о рехнувшемся идальго Дон Кихоте.

Только ближе подойди – они расскажут,
положись на их нестарческую память,
прикоснись рукою к почерневшим бревнам,
их тепло пускай ладонь твою щекочет.

Только ближе подойди, коснись рукою —
ты услышишь, как назад качнется время,
как отбросят эти крылья эти цепи,
как завертятся, обрадовавшись ветру!

Жернова жевать зерно, как прежде, станут,
и зерно, как прежде, ссыплется мукою.
Выйдет мельник, перепачканный мукою,
и присядет на скрипучую ступеньку,

и запустит взгляд, как жаворонка, в небо,
и увидит в бледном мареве полудня,
как расплавленное солнце остывает,
как лучи его становятся короче.

Там, вдали, белеет избами деревня,
над дорогой облачками пыль витает;
там, колесами скрипя, везут подводы
золотистое зерно в мешках холщовых.

Встанет мельник и поправит белый фартук.
Жернова опять подвинутся согласно.
И опять зерно мукою обернется,
а работа обернется к ночи – мукой.

Это было век назад, а может, больше.
Только ближе подойди – и ты услышишь…
Только лучше погляди – и ты увидишь…
Прикоснись рукой – и время бег замедлит…

Эти мельницы уж крыльями не машут.
Эти крылья прочно схвачены цепями.