нового Христа увидит он,
и тогда возьмет его Господь
и зачтет молитвы и поклоны…
Ах, как не хотелось Симеону
покидать дряхлеющую плоть!
Но, когда к назначенному сроку
в храм внесли младенца, – пьян от слез,
Симеон, назначенный пророком,
вслух ему осанну произнес.
После вышел и не оглянулся,
промыслом Господним угнетен.
Той же ночью лег и не проснулся
праведник усердный Симеон.
Акварель
Валерию Кудринскому
Здесь так тихо и благостно так.
Солнце яркое, небо пустое.
Пахнут яблони терпким настоем,
утопает рябина в цветах.
Все струится желанием жить,
все стремится достичь совершенства.
И при помощи слова и жеста
ничего невозможно решить.
Ничего невозможно понять
в щебетании птичьем беспечном.
«Мир достроен, но жизнь бесконечна», —
очень просто на веру принять.
Очень просто поверить в себя
и в себе разобраться – и ахнуть.
Ах, как яблони искренне пахнут
и рябины цветами рябят!
Очень трудно сюда не прийти,
а придя – очень просто остаться,
с маетой повседневной расстаться
и былинку покоя найти.
Но прошел ветерок, и увлек
за собою мечтанья пустые.
И посыпались с яблонь цветы. И
я вспомнил, что путь мой – далек.
Художник
Юрию Попову на юбилей
Куда приводит наше ремесло,
которое мы втайне обретаем?
Холодный мир людей необитаем,
и нас сюда случайно занесло.
Как будто лампу вздули в темноте —
и озарили скудное пространство.
Неровен свет, он весь – непостоянство.
Фитиль дрожит – и внемлет пустоте.
Но выступает тень из темноты,
из пустоты выходят горлом звуки,
рождая образ, заставляя руки
готовить краски, грунтовать холсты.
Художник слеп, покуда в темноте
случайный свет не озарит детали.
Но – ремесло! Его мы обретали,
глотая тьму и внемля пустоте.
Оно теперь уводит за порог,
мешает жить, полощет криком горло,
и, подхватив, возносит к высям горним,
хоть мир людей уже не так убог.
И вот уж с кистью спаяна рука,
и Чаша Озера явилась из тумана.
И Бог вздохнул, раздвинул облака —
и поглядел на мир глазами Пана.
Три Грации
Марине Саввиных,
Румяне Внуковой,