Там

Гена ответил: – Не переживай, старик, мы с Алиной попытаемся тебе все растолковать. Только дай слово: ничему не удивляться, воспринимать все спокойно, без истерик и лишних телодвижений?

– Да за ради бога! Я уже, по-моему, ко всему привык, ничему не удивляюсь. И уж точно, не возмущаюсь. Как я понимаю, все эти лишние все равно ничего не смогут изменить?

Гена немного замялся. – Ну как тебе сказать? Эмоции точно не смогут, а вот кое-что другое – вполне.

– Хорошо. Давайте тогда располагаться на террасе. Как я понял, разговор будет долгим? Вот уже и смеркается… Вы, кстати, никуда не торопитесь, молодые люди? Они покачали головами.

– Да, вот и самый первый вопрос: у меня дома нет ни крошки съедобного, ни чая, ни выпивки. Даже сигарет нет. Как мы сидеть-то будем?

Ребята переглянулись и понимающе с улыбкой посмотрели на меня.

– А ты хочешь курить? – спросил Гена. – А, может быть, как всегда, выпить и закусить? – с издевкой спросила Алина. – Ну, хотя бы чаю? Без него же беседа не идет? С бубликами и вареньем? – продолжала она.

– А почему бы нет? – уже как-то виновато и неуверенно промямлил я. – Не вижу в этом ничего предосудительного. Да и вы, кстати, раньше тоже были не против? – не без ехидства спросил я.

– Ладно, начнем, пожалуй, с выпивки и курения, – уже уверенно и серьезно сказал Гена. – Будешь?

– Ну, конечно буду. Только выпивка – хорошие виски, а сигареты – Vogue.

– Отлично. Сейчас принесу. Подождите пару минут. Гена скрылся в темноте, а мы с Алиной остались сидеть на террасе, бесцеремонно разглядывая друг друга. Ну, конечно, столько лет не виделись… Очень странно.

– Очень странно, – сказала Алина.

– Странно, я только об этом подумал. Для меня сейчас все странно. И этот город и, страна, что ли, и вся моя давно усопшая родня, и ты с Геной. Кстати, отлично выглядишь.

– Спасибо. Но, на самом деле, ничего странного тут нет. Когда-то, очень давно, мы с тобой наверняка говорили такие слова: все там будем. Вот, мы теперь здесь и есть. Только, кому-то повезло меньше, а кому-то больше.

– В смысле?

– Ну, тебе наверняка говорили и про другие города? Так вот, этот город – один из самых лучших. В смысле, в плане жизни. Люди хорошие, добрые, злого слова не скажут. Обстановка спокойная, мирная, всегда солнце, всегда лето. Есть, конечно, некоторые незначительные ограничения. Но ты об этом позже узнаешь.

– А что же творится в городах, ну, похуже, что ли?

– Я сама не видела, но переведенные оттуда рассказывали много интересного. В самых страшных действительно, царит Ад и ими там руководит не столько ОН, сколько… ну, сам понимаешь, нам его имя произносить запрещается. Так вот, все грехи, которые ты использовал в своей жизни, возвращаются к тебе неким бумерангом. Нет, не представляй себе жаркое на сковороде или кипящую смолу. Такого ты, конечно, не увидишь. Но мучения физические, творческие, душевные присутствуют по полной программе. К тому же, целые букеты болячек, начиная от проказы, кончая чахоткой. Предательство и подлость в отношениях, азартные игры, в которые невозможно выиграть. Никогда. Но твои долги будут копиться, и ты за это будешь мучиться всеми возможными способами. Короче, Ад! Есть города попроще, где это не возведено в такой высокий ранг, т.е., есть, но всего понемножку. А есть такие, где все просто идеально. К нам попадали и оттуда.

– А как же они попали сюда?

– Очень просто. Провинились. Ведь везде и всюду нужно оставаться человеком, помнить и выполнять все заповеди, короче говоря, не грешить. Вот и все.

– И что тогда?

Алина усмехнулась. – А вот тогда и будет тебе царствие вечное. Однозначно сказать о том, что это вечный кайф тоже нельзя. Уж больно все идеально. А человек такая, пардон, свинья, что в грех его, так или иначе, затягивает. И он ведь получает от этого удовлетворение, прекрасно понимая, что придется за все отвечать. И все равно, делает. Человек очень противоречивое существо. И, если ты только не сумасшедший, у тебя всегда будет возникать желание выйти за рамки правил. Может, из любопытства, а может, и просто так, ради лени или праздности, адреналина и встряски. Поэтому и идет миграция людей из одного города в другой. Люди и здесь меняются.

– А откуда ж здесь столько места, как и где все умещаются? Я понимаю, что вселенная бесконечна, но все равно, как-то не укладывается в голове?

– И это объяснимо. ОН все предусмотрел. Вот смотри. – Алина задрала рукав кофты и показала на свое запястье. На нем красовались довольно симпатичные часы квадратной формы.

– Это часы?

– Можно и так сказать. Ведь ОН, как и весь наш мир, тоже не стоит на месте, мы тоже прогрессируем и ничего нанотехнологичное нам не чуждо. Даже наоборот. Мы вас обгоняем во многих вещах. Сам потом увидишь. А этот штука очень интересная. Из области равновесия на земле и небесах. Не каждый имеет такое устройство. Во-первых, его нужно заслужить, во-вторых, тебя никто не спрашивает, ОН решает сам, кому оно достанется.

– Да что ж это за чудо такое? – не выдержал я.

– Это, – отчетливо и тихо сказала Алина, – это реинкарнатор. Понял, о чем речь?

– Не совсем.

– Так вот, смотри внимательно на циферблат. Видишь эти цифры, слева и справа?

Я кивнул.

– Ты связан этим устройством с определенным человеком на земле. Не могу сказать, по каким признакам или качествам ОН определяет твою связь, но только она существует очень тесно, и человек на земле о ней даже не догадывается. Так вот, слева цифры мои, справа, – его. Я даже не знаю, кто это? Мужчина, женщина – без понятия. Да мне этого и не нужно, мы с ним никогда, скорее всего, и не встретимся. Так вот, слева – его дни до смерти, справа – мои. Только ему предстоит плотская смерть, выход из старого тела, а у меня – реинкарнация, превращение в живое существо на земле. Не важно, в какое – лягушку, лошадь, паука, акулу, или, все же, в человека. Так вот, если наши цифры совпадут на нуле, я с ним поменяюсь местами. Хотя, это и не совсем так. Просто я смогу родиться на земле обычным ребенком. Естественно, я ничего не смогу вспомнить, но проживу на земле еще одну жизнь. А если нет, то, вполне вероятно, что мои цифры на нуле совпадут с каким-нибудь гадом или слоном. Тоже неплохо, наверное, но, сам понимаешь, не очень-то и хотелось. Смысл здесь в том, что, чем праведнее ты будешь жить здесь, тем лучше родится человек на земле. Это уже гены. И мы должны добиться их улучшения на земле. Однако, не все так просто. Ты же понимаешь, что на земле существуют и плохие люди. И тут, гены могут сработать, а могут, и нет. Все зависит от обстановки, в которую попадешь, общество, эпоху и т.д. Однако, у того, кто руководит теми городами и людьми, о которых я тебе говорила, есть такие же полномочия. К сожалению. Поэтому на земле появляются злые и подлые люди, тараканы, мухи и прочая мерзость.

– А почему же ОН не может запретить… ТОМУ вершить это зло?

– Все до безобразия тривиально. В свое время, еще при становлении Земли, ТОТ, как ты говоришь, после воскресения Иисуса, воспользовавшись всеобщей суетой и радостью, отпил из чаши грааля. И это дало ему силу, практическую сравнимую с НИМ, но, после его проклятия и изгнания, послужившую злу и тьме. Конечно, ЕГО сила куда больше, чем у его, скажем так, оппонента, однако, не достаточна для того, чтобы его уничтожить или обезвредить окончательно. Отсюда и вечное противостояние добра и зла. И будет это, видимо, вечно. Ну, по крайней мере, в ближайшие века особых изменений не ожидается. Просто идет постоянная борьба за создание праведных людей на земле, рано, как и их антиподов. Понял теперь?

Я сидел и слушал, ка очумелый. Так вот оно в чем дело! А люди так много напридумывали сказок обо всем этом! Оказывается, все довольно просто. А, с другой стороны, обидно и грустно, что добро не всегда может противостоять злу.

– Дааа, – протянул я задумчиво, – делааа…

– Да уж, дела! Это тебе не мелочь по карманам тырить!))) Алина рассмеялась. – А ты что думал, мы здесь отстали от жизни, кино не смотрим. Оно, конечно, избранное, но и, слава богу, всякое дерьмо не показывают. Жизнь, однако, продолжается. Только вот не знаю, долго ли, – Алина посмотрела на свои «часы».

– Извини, я не обратил внимания, сколько тебе осталось? Долго еще?

Алина озарилась предвкушением будущего, мечтательно улыбнулась и сказала загадочно: – Не очень.

В этот момент появился Гена с пакетом в руках.

_ Ну, вот, милости просим к столу! – и он начал вытаскивать содержимое пакета. Виски, пепси, батон хлеба, колечко колбасы и пачку сигарет с зажигалкой.

– Вот это я понимаю, джентльменский набор! – оживился я. Ну, прошу к столу! Ребята как-то странно переглянулись и Алина сказала: – Нет, ты уж давай сам. Мы не можем. Точнее, не хотим.

– Как это так, один? Я что, похож на алкоголика? Нет, я так не могу.

– Да ты не расстраивайся, – сказал Гена, – и не обижайся, мы же не со зла, Просто действительно не хотим. А ты угощайся, не стесняйся! Давай налью.

Гена налил мне немного виски, я разбавил их пепси и оторвал знатный кусок колбасы с хлебом. Поднял стакан.

– Ну, ваше здоровье! – Ребята прыснули со смеху.

– Аааа, пардон. Ну, тогда, со свиданьицем! Неужели нормальный русский человек не найдет, за что выпить?

Я отпил из стакана. Странно. Никакого вкуса я не почувствовал. Сразу вспомнился гайморит. Гена все сразу понял и протянул мне сигарету.

– А ты закури. Он чиркнул зажигалкой, я затянулся. Дым плавно проник мне в легкие. Сигарета была какая-то ароматизированная, но не вкусная. Ага! Значит, нюх-то у меня не пропал! Чувствую запахи-то! Это уже хорошо. А что же творится с виски? Хорошие, односолодовые. А понюхал содержимое из горлышка бутылки. Запах отличный, никакого обмана. Я сделал еще один глоток. Никакого вкуса и кайфа. Так-с, а что у нас за колбаса? Я понюхал кольцо. Отлично! Запах охотничьих колбасок. Практически, самых любимых! Да, но у меня же подагра и копченое мне противопоказано. Это я и озвучил Гене.

– Запомни, здесь у тебя отменяются все бывшие и настоящие болячки и болезни. А ты разве не заметил? Нога ноет? Нет? Ну, вот видишь. Поэтому, жуй, не бойся и не стесняйся!