Седьмой принцип

– Я сделаю для тебя кровать, – сказал он, улыбнувшись.

– Но мне не простая кровать нужна, – продолжала разговор Сова. – Мне нужна двуспальная кровать, настоящее супружеское ложе.

Тучка набежала на его лицо.

– Сова собралась замуж? – спросил он ровным голосом, не выдав своей печали.

– А почему нет? – вопросом на вопрос ответила Сова. – Рано или поздно, но это все равно случится. Так почему бы не подготовиться заранее? Выйду вот замуж, рожу сына… Назову его Вальтер…

– Почему Вальтер? Что за имя такое ты придумала?

– Это древнее имя. Звучит как название оружия, для мальчика в самый раз.

– Ты, я смотрю, все продумала. И что, жених уже есть на примете?

– За женихом дело не станет! – рассмеялась Сова. – Вот ты, например, чем не жених? Так ты сделаешь мне кровать?

– Я сделаю для тебя такую кровать, – подтвердил он обещание, и его слова были исполнены скрытого смысла. Впрочем, для Совы, похоже, чужие мысли не были тайной.

– Сделаешь, правда? – продолжала она свой игривый разговор. – Но моя кровать должна быть особенной. Ты должен сделать ее из дерева гофер.

– Вот ты куда хватила, – усмехнулся он. – Из дерева гофер… Хорошо, я сделаю тебе такую кровать. Из дерева гофер.

– Но это дерево в Горнем мире не встречается…

– Ничего, я знаю, где оно растет.

– А как же ты сможешь доставить его сюда?

– Я знаю способ.

– Да-да, мне рассказывали, что ты умеешь проникнуть куда захочешь. Ты называешь свои вояжи бросками. Твои броски скрытые и неотразимые. Потому тебя и называют Лисом.

– Это мое дело, Сова. Предоставь все мне.

– Но ведь это запрещено! – воскликнула она в притворном ужасе. – И опасно!

– Риск – благородное дело, – сказал Лис. Ему нравилось, когда его звали Лисом. – Я сделаю для тебя кровать из дерева гофер. Но при одном условии.

– Что за условие? – затаив дыхание спросила Сова.

– Если ты выйдешь замуж за меня.

– Фрюж! – воскликнула Сова. – Ты делаешь мне предложение?! А если я возьму и соглашусь? Что тогда? Обратного пути уже не будет…

«Фрюж? – подумалось ему. – А это еще что за фрукт?»

– Конечно, ты согласишься, ты не можешь не согласиться, потому что лучшего предложения тебе не будет, – сказал Лис вслух. – Да ты уже согласна!

– Я? – Сова постаралась изобразить на лице самое искреннее удивление. – Кто тебе такое сказал? Да ничего подобного! Не обольщайся!

– Тебе просто хочется меня поддразнить, – объяснил он. – Только дразнить меня не надо. Лучше поцелуй. В знак того, что согласна.

– С чем это я согласна?

– Согласна стать моей женой.

– Но, дорогой Фрюж, ты ведь понимаешь, что это разговор о любви?

Он протянул руки, чтобы обнять ее, ему казалось, это так легко – обнять Сову. Он даже представил себе, как это прекрасно, обнять Сову. Он почти наяву почувствовал ее тепло, и в голову ему ударил любовный хмель. Но она легко вывернулась из его уже, казалось, замкнувшихся объятий и, смеясь, стала удаляться. Он бросился за ней, но ноги увязли по щиколотки в какой-то трясине, и каждый шаг давался ему с неимоверным трудом. Пространство вдруг разом переменилось, и он уже не узнавал ничего вокруг и не мог понять, где находится. Вместо мастерской и своего таксона, он увидел перед собой неизвестный ему лабиринт, расположенный в совершенно незнакомой местности. Действительно неизвестный, что было невозможно, потому что он, как лучший контрабандист всех времен и народов, знал все когда-либо существовавшие лабиринты, а также те, которые могли быть когда-нибудь построены в будущем. Но этот был ему незнаком. И именно в него устремилась Сова. Он бросился за ней не раздумывая.

Единственная мысль овладела им: во что бы то ни стало надо вывести Сову из этого гиблого места, где им обоим грозила смертельная опасность. Но молодая женщина, похоже, ни о чем не подозревала и, смеясь, уходила дальше, убегала, ускользала. Эта гонка продолжалась целую жизнь, а когда он, казалось, совсем уже настиг беглянку, пространство, это зыбкое и вечно меняющееся пространство стало сворачиваться, сжиматься в точку, превратившись в черную дыру. А когда чернота заполнила и поглотила все сущее, на черном и, казалось, исчезнувшем небе зажглись желтые глаза Нины Филипповны и захлопали, забили птичьи крылья. И в тот момент, когда он готов был что-то понять или что-то вспомнить, в уши его, парализуя сознание и истребляя мысли, ворвался не то крик, не то зов: «Алия-я-я-я! Алия-я-я! Алия-я-я-я!»

Глава 5

Опасайтесь утренних звонков

Из сна Лис вывалился, словно из мчавшейся на полном ходу машины, дверца которой не выдержала перегрузок на вираже и распахнулась. Но ему еще повезло, его выбросило прямо в глубокое кожаное кресло, в котором он, как ему помнилось, и был до того, как отправиться в этот странный сон. Он раскрыл глаза, и перед ними нависал потолок – чужое небо чужой квартиры. Лису понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, где он находится.

Итак, он у Мишки дома. Сквозь незакрытое шторами окно в комнату вливался холодный свет еще самого раннего утра. Свет был слабым, он почти полностью поглощался тюлевой занавеской, поэтому в помещении царил густой, едва разбавленный серым мерцанием сумрак.

В прихожей, разрываясь от усердия, звонил телефон. Он звонил и звонил, подпрыгивая, словно это ему самому было жизненно важно докричаться, добиться и почувствовать прикосновение теплой руки. В продолжение сна и как его отголосок, в голове Лиса витали обрывки совсем другого зова, которые ему хотелось собрать, слепить и прослушать еще раз. Ему тоже казалось важным это сделать, но тот крикун в прихожей заполнил собой всю звуковую вселенную и совершенно не позволял сосредоточиться на чем-то другом.

«Какого черта? – дал волю своему раздражению Вениамин. – Кому там в такую рань понадобилось…» Он вдруг сообразил, что о его здесь нахождении, кроме Нины Филипповны, не знает никто и что она вряд ли стала бы ему сюда звонить, потому что и телефона не знает, да и просто незачем. Значит… Значит, что? Звонят Мишане? Но его здесь нет, следовательно, он может и не отвечать. Имеет полное на то право.

Телефон, захлебнувшись, наконец смолк, но, как оказалось, ненадолго. Через полминуты он, подскочив вверх на деревянной поверхности, забился в приступе рабочей горячки вновь. Служебного рвения ему было не занимать.

Веня совершенно точно знал, что делать этого не следует, что никаких хороших новостей для него не будет, а будут, наоборот, нехорошие, но словно какая-то сила все решала и делала за него, хоть и с его пассивным участием. Против воли, как зомби, он поднялся с нагретого кресла и вышел в коридор, к телефону. «Черт, черт, черт!» – повторял он про себя, беря трубку.

В наушнике замерла настороженная тишина. Ощущение было такое, словно тот, кто звонил, кто так долго и настойчиво его добивался, совсем не ожидал, что у него это получится. Веня тоже молчал, выжидая и надеясь, что тот, на другом конце провода, передумает и положит трубку.

Не срослось.

– Веня, Веня, ответь! – разорвал тишину сторожкий Мишкин голос. Странный голос, как показалось Лису, дрожащий и вроде бы испуганный, что для его друга было совсем не характерно. Отвечать совсем не хотелось, но делать нечего, раз уж взял трубку, надо что-то говорить.

– Мишка, ты, что ли? Привет! – Лис попробовал разыграть вариант разговора спросонья, чтобы, в случае чего, сослаться на то, что чего-то не понял. Он даже зевнул пару раз для убедительности. – Ты чего в такую рань звонишь? Что-то случилось?

Но с Мишкой все эти штучки, хитрости и уловки не очень проходили.

– Привет, привет! – просипел простуженно Мишка и сразу взял быка за рога. – Ты что это в моей квартире делаешь? Ты в ней живешь?

– Слушай, да я всего-то одну ночь здесь провел, – стал оправдываться Веня. – Но ты же сам мне ключ дал, чтобы я за ежиками твоими присмотрел? Ты, вообще, как узнал, что я здесь? Ты что, звонил?.. Ты с Мариной разговаривал?

– Никуда я не звонил и ни с кем не разговаривал! – почему-то выкрикнул Михаил, похоже, он находился в предельно взвинченном состоянии. Нельзя было и предположить, что стало причиной такого его возбуждения. – Но одно дело присматривать за квартирой, а другое – жить в ней.

– Да что же случилось? – пытался добраться до сути Вениамин. – Ты что, приезжаешь? Ты же вроде не собирался в ближайшее время…

– Нет, не приезжаю. – Мишка замолчал надолго, то ли собираясь с мыслями, то ли подбирая слова. – Но если что – приеду! Я знаю все твои обстоятельства! – выпалил он наконец. – Меня предупредили! Оттяпать мою квартиру у тебя не получится. Можешь не строить на нее планы.