Судьба. Исключение виртуальности

– Именно сейчас, когда мы так близки к тому, чтобы сделать людей счастливыми. Без химии, насилия, гипноза и прочих фокусов, а исключительно средствами виртуальных технологий, раскрыв перед ними великие тайны СУДЬБЫ…

– Единственное, что ты можешь сделать – перебил его Ираклий – это доставить удовольствие профессорам в лампасах прицепить себе очередную лычку. К тому же, мне есть на кого оставить институт. Ты профессионал, член ученого совета. А что тесть – эмигрант, так времена, вроде, изменились и с этим проблем не будет. Через полгода он уехал.

Когда Бен Гурион формулировал ВЕЛИКУЮ ЕВРЕЙСКУЮ МЕЧТУ о нормальном государстве, со своими ворами и проститутками, программистов он в этот список не включил. Трудовая биография Ираклия в Израиле фурора не произвела. Помаявшись несколько месяцев после окончания ульпана охранником, он наконец получил приглашение на собеседование в небольшой ипотечный банк. Просмотрев его резюме, интервьюер, с нарочито подчеркнутой вежливостью сказал.

– Вы, конечно, извините меня, примитивного израильтянина, но ваш CV выглядит, мягко говоря, неправдоподобно. В 1967-м году, не то что в России, у нас компьютеров не было!

– У нас не было – ответил Ираклий с легким грузинским акцентом, сохранявшимся даже в ивритской «транскрипции» – а там были. И это не сделало нас сильнее.

Все-таки он был гений. Через неделю ему сообщили, что он принят. Так в Израиле появился еще один программист.

Глава седьмая. Пятый постулат

Программисты, как утверждал Томас Ватсон младший – люди особого склада ума, а потому привлечение их к выработке важных решений в сфере менеджмента, финансов и даже политики, могло бы быть весьма эффективным, что и доказал личным примером, совершив технологическую революцию всемирно-исторического масштаба без единого доллара бюджетных субсидий. Все бы так – коммунизма не надо. Но, как говорится, НЕ СУДЬБА…

Итак, Алексей пришел к выводу, что СУДЬБА, как некая предопределенная инварианта, имеет дискретный характер (в последнее время, почти канонизированной стала дурацкая ошибка – употреблять слово «дискретный» вместо «секретный»; дискретность это отсутствие непрерывности). Другими словами, существуют точки в пространстве и времени, через которые линия судьбы должна пройти обязательно. Координаты этих точек и даже их количество у разных людей совершенно разные. Проявляются они в жизни человека, как энтропийные воронки. Допустим у человека билет из Москвы до Парижа на 26-е января, а его «фиксированная» точка – Внуково 27-е января. Можно не сомневаться, что рейс отменят: взлетная полоса саранчой в январе покроется, тьма придет со Средиземного моря, Париж переименуют и диспетчеры с ума сойдут, но 27-го января человек будет сидеть во Внуково. А в действительности бывали случаи не менее экзотические. Предписано человеку в такой-то день быть в Стокгольме и он там будет, даже если для этого ему нужно Нобелевскую премию дать, например, по литературе – за чужой роман, или мира – патентованному убийце. Другими словами, чем больше препятствий между человеком и его «точкой», тем изощреннее влияние энтропийного притяжения. И ни эмоциями, ни волей повлиять на это человек не может. Закон всемирного тяготения действует независимо от того плачет человек или смеется, а двигателю внутреннего сгорания совершенно «до лампочки», счастлив ли сидящий за рулем автомобиля. Зная координаты своей «точки», можно, конечно искусственно создать препятствия ее достижения. Но тут есть проблема: механизм действия энтропийного притяжения совершенно непредсказуем – могут ведь не Нобелевку дать, а мозги вышибить, чтоб они в такое-то время в таком-то месте были, даже отдельно от всего остального. Главная же проблема – как узнать эти координаты. К тому же, в играх со временем очень опасной может оказаться петля обратной связи, когда само знание меняет реальность. Не случайно, ведовство запрещено Ветхим Заветом, кстати говоря, канонизированным всеми тремя основными мировыми религиями.