© Д. С. Кальницкая, перевод, 2023
© А. С. Киланова, перевод, 2023
© Е. В. Кисленкова, перевод, 2023
© Г. Л. Корчагин, перевод, 2016
© А. Н. Круглов, перевод, 2023
© Ю. Ю. Павлов, перевод, 2023
© А. С. Полошак, перевод, 2023
© И. Г. Почиталин (наследник), перевод, 1992
© Е. С. Секисова, перевод, 2006
© С. Б. Теремязева, перевод, 2016
© А. Н. Тетеревникова (наследник), перевод, 1965
© И. А. Тетерина, перевод, 2007
© А. В. Третьяков, перевод, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2023
Издательство Азбука
* * *
Генри Каттнер (1915–1958) прожил недолго, но успел сделать и в фантастике, и для фантастики столько, что иному не сделать, доживи он хоть до мафусаиловых лет. Юмор и внешняя простота, за которой скрывается напряженная писательская работа, доброта и человечность – вот качества его как писателя и как человека. Не говоря уже о влиянии Каттнера на многие имена, ставшие впоследствии звездными (Рэй Брэдбери, Роджер Желязны). Часть из созданного рисателем сделана в соавторстве с женой, Кэтрин Мур, и это ни для кого не тайна. В России первый сборник Каттнера вышел в знаменитой «зээфке» в 1968 году. Писатель и историк Роман Подольный отзывался о книге так: «Творчество Каттнера дошло до нас, «как свет давно умерших звезд». Ошибся он лишь в одном: звезда Каттнера живет до сих пор.
* * *
Пусть мои слова покажутся богохульством, но я все же признаюсь, что не скоро прощу Господа Бога за то, что в 1958 году забрал у нас Генри Каттнера… Это абсолютно неправильный поступок, потому что этот писатель обладал очень необычным, особенным талантом. Наше общество привыкло считать, что в нем полно непризнанных гениев. Судя по моему опыту, это глубочайшее заблуждение. Генетически обусловленный интуитивный талант – редкая штука. Настоящих творцов крайне мало, и они разбросаны по всему миру… Большинство писателей похожи друг на друга как две капли воды, их можно с легкостью заменить одного на другого, и наша культура не изменилась бы ни на йоту. Нас окружают полчища посредственностей, людей, неспособных к созиданию, поэтому Генри Каттнер – исключительно своеобразный писатель, маниакально одержимый творчеством, – всегда был для меня предметом восхищения.
Рэй Брэдбери
Военные игры
Я раньше как думал: армейская жизнь – это маршируй себе с винтовкой в руках да форму носи. В общем, сначала-то я обрадовался, что выберусь с холмов нашего Кентукки, потому как решил, что смогу поглядеть на мир, а то, может, и чего поинтереснее со мной приключится.
С тех пор как пристукнули последнего из Флетчеров, у нас в Пайни наступила скука жуткая, да и дядюшка Элмер все ныл, что вот зачем, мол, он прикончил Джареда Флетчера, ведь тот был последним из клана и не с кем ему теперь будет драться. После этого дядюшка по-серьезному пристрастился к кукурузной браге, и нам приходилось гнать самогонку сверхурочно, чтобы выпивка у него не кончалась.
Однакось учитель из Пайни всегда мне твердил: любую трепотню следует зачинать с самого начала. Так я, пожалуй, и поступлю. Только не знаю я, где это самое начало. Наверное, оно пришлось на тот день, когда я получил письмо с надписью «Хьюи Хогбен». Это папуля так прочел, а он страсть как в грамоте разбирается.
– Ага, – говорит, – вот буква «Х», все правильно. Это, наверное, тебе, Сонк.
Меня так кличут – Сонк, потому как я типа коренастый, да ростом не вышел. Мамуля говорит, что я просто еще не вырос, хотя мне уже почти двадцать два стукнуло, а росту во мне едва больше шести футов. Я раньше так из-за этого переживал, что тайком бегал колоть дрова – все силенок себе прибавлял. Так вот, папуля отнес мое письмо учителю, чтобы тот его прочитал, а потом примчался назад, что-то выкрикивая на ходу, как помешанный.
– Война! – орал он. – Война началась! Давай, Элмер, тащи свою железяку!
Дядюшка Элмер сидел в углу, потягивая кукурузную брагу и заодно пробуя приучить к ней малыша.
– Какая война? Кончилась она уже давно, – пробормотал он, слегка кося глазом, будто чокнутый. – Эти чертовы янки оказались нам не по зубам. Я слышал, и генерал Ли погиб…
– Как это нет войны, есть война! – упрямо возразил папуля. – Учитель говорит, Сонку в армию идти надобно.
– Хочешь сказать, мы от них снова отколоться вздумали? – изумился дядюшка Элмер, разглядывая кувшин с брагой. – А что я говорил?! Этим проклятым янки нас в свой Союз не затащить.
– Ну, про это я ничего не знаю, – пожал плечами папуля. – Ни черта не разобрал, что там болтал учитель. Но одно знаю точно: надо идти на войну.
– Собирайся, Элмер, – сказала мамуля, доставая из шкафа свою старую пушку. – Мы все туда пойдем. Не знаю, правда, какой будет прок от такого коротышки, как ты, – повернулась она ко мне, – хотя пальнуть из ружья ты кое-как сможешь.
– Ну ты даешь, ма, – сказал я, краем глаза замечая, что к нашему дому подъезжает на своем муле учитель. – Да я ж отлично стреляю.
– Ага, как же, – прокаркал дядюшка Элмер. – Парни Бойер тебя чуть не завалили, а их и было-то всего шестеро.
– Они на меня сзади набросились, – возразил я. – Но когда я отдышался, им на орехи-то досталось…
– Хватит языки чесать, балаболки, – решительно сказала ма. – Пойдем уже.
И мы все гурьбой вывалились за дверь, слегка помяв при этом учителя, но он сам был виноват, потому как не успел вовремя убраться с дороги. Но у нашей ма доброе сердце, она тут же вернулась и помогла ему подняться. Он что-то бормотал о гориллах и буйволах, но быстро заткнулся, когда мы влили в него немного кукурузовки, с трудом вырвав ее из рук дядюшки Элмера, который никак не хотел отдавать кувшин. После этого учитель вдруг подскочил и сунул голову в ведро с водой, которое стояло на столе, но мы из вежливости не обратили на это внимания – иносранец, как-никак, все они там такие.
– Сначала вы сбиваете меня с ног, – говорит он, немного отдышавшись, – а потом вливаете в горло расплавленную лаву. О боже!
– Не выражайтесь, – говорит ему ма, кивая в мою сторону, – у меня парень подрастает.
– Если он подрастет еще немного, у него на голове можно будет строить пентхаус, – говорит учитель. Он вечно произносит всякие странные слова, которые я не понимаю.
– Мы ж вроде куда-то торопились… – рычит дядюшка Элмер, забирая назад драгоценный кувшин.
– Да нет никакой войны! – кричит нам вслед учитель и рвет на себе волосы. – Мистер Хогбен убежал, так меня и не дослушав!
Потом он принялся говорить и все говорил, говорил, пока мы наконец не уразумели, о чем идет речь. Вроде какие-то кланы в Европе передрались меж собой, и нам пора было смазывать винтовки на тот случай, если они разойдутся по-настоящему и примутся вдруг палить по нам.
– Ага, понятненько, – в конце концов сказала ма, и все мы снова навострили лыжи в сторону горизонта.
– Нет, всем нельзя! – кричит вслед учитель, сделавшись красным как рак. – В армию ведь призвали только Хьюи!
– Они бы еще нашего малыша призвали! – рявкнул в ответ па. – Сонк еще от горшка два вершка.
– Ему уже за двадцать один. А вы, мистер Хогбен, слишком стары для армии.
Па ломанулся было на учителя, но его внезапно перехватила ма.
– Тихо, ты! – прикрикнула она, и па покорился, продолжая что-то ворчать себе под нос. – Что ж ты так петушишься-то? Не куренок, чай.