«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

– Не сомневаюсь, – проворчал Гэллегер. – Ну-ка, отвали от зеркала! Кто выпил мое пиво? Крошечный зеленый человечек?

– Мелкое коричневое животное, – загадочно ответил Джо и вернулся к самолюбованию, предоставив Гэллегеру скрипеть зубами от злости.

Уже в который раз у изобретателя возникло желание крепко связать робота и положить под капельницу с соляной кислотой. Вместо этого он снова потребовал пива.

И снова результат оказался обескураживающим.

Разозлившись, изобретатель встал и прошел в кухню за бутылкой газировки. Должно быть, такого рода напитки мелкое коричневое животное жаловало даже меньше, чем сам Гэллегер: мистического исчезновения воды не произошло. Малость утолив жажду, зато придя в еще большее недоумение, Гэллегер окинул третий генератор взглядом ясных синих глаз, а затем угрюмо перевел этот взгляд на рабочий стол. Помимо всякой технической всячины там стояли бутылки с разными жидкостями, явно безалкогольными, хотя этикетки ни о чем не говорили. Этой ночью подсознательное «я» Гэллегера, освобожденное спиртным от оков, промаркировало бутылки для упрощения ориентации. Но поскольку Гэллегер-Штрих, даром что гениальный техник, смотрел на мир сквозь невероятно кривую призму, для просто Гэллегера этикетки оказались бесполезны. Одна сообщала: «Только для кроликов». Вторая вопрошала: «Почему бы и нет?» А на третьей было написано: «Рождественская ночь».

А еще на столе обреталось нечто мудреное, собранное из колесиков, шестеренок, шлангов, цепных передач и трубчатых ламп и подключенное к розетке.

– Cogito, ergo sum, – пробормотал Джо. – Даже когда на дворе ни души[21 - Строка из «Берклианского лимерика» Роберта Нокса. Стихотворение иллюстрирует теорию Джорджа Беркли о материальных объектах.]. Гм…

– А что скажешь насчет коричневого зверька? – поинтересовался Гэллегер. – Он реален? Или всего лишь плод воображения?

– Что есть реальность? – произнес Джо, добавив в разговор сумбура. – Я еще не пришел к удовлетворительному решению этого вопроса.

– К решению он не пришел! – фыркнул Гэллегер. – Я проснулся с десятибалльным бодуном, а ты не можешь ничего мне дать на опохмелку. Сначала рассказываешь сказки о каких-то коричневых животных, крадущих мою выпивку, а теперь излагаешь заплесневелые философские концепции. Видишь фомку? Если я за нее возьмусь, ты прекратишь и существовать, и мыслить, причем в самое ближайшее время.

Джо с достоинством пошел на попятный:

– Это на удивление резвое животное. Так быстро двигается, что ты его не видишь.

– Сам-то как видишь?

– Не вижу, а вариширую, – ответил Джо, чей набор чувств далеко не исчерпывался пятью человеческими.

– И где же оно сейчас?

– Недавно вышло.

– Н-да… – Гэллегер замялся, не зная, что и сказать. – Должно быть, ночью что-то случилось?

– Разумеется. Но ты меня выключил, когда явился этот лопоухий уродливый мужчина.

– Помню. Ты ни на секунду не закрывал свой пластиковый рот. Что за мужчина?

– Уродливый. Ты предлагал дедуле выйти проветриться, но он никак не желал разлучаться с бутылкой.

– Дедуля?.. Гм… И где же он?

– Может, вернулся к себе в Мэн? – предположил Джо. – Он все грозился это сделать.

– Он бы ни за что не уехал, не опустошив погреб, – сказал Гэллегер, после чего включил аудиосистему и проверил все комнаты.

Никто не откликнулся на его зов. Тогда Гэллегер встал и обыскал дом. Дедуля отсутствовал.

Изобретатель вернулся в лабораторию и, стараясь не коситься на синеглазый третий генератор, без всякой надежды снова осмотрел сооружение на рабочем столе. Джо, позируя перед зеркалом, заявил, что он, пожалуй, уверовал в фундаментальную философию под названием интеллектуализм. А поскольку, добавил он, интеллект Гэллегера явно пребывает в состоянии неопределенности, возможно, есть смысл включить устройство аудиовидеозаписи и выяснить, что произошло ночью.

Изобретатель счел совет дельным. Трезвому Гэллегеру никогда не удавалось вспомнить приключения Гэллегера пьяного, поэтому недавно первому пришла в голову спасительная идея: установить умную систему, которая сама будет включаться в соответствующих обстоятельствах. Как именно работает эта система, Гэллегер представлял себе довольно слабо. Наверняка знал лишь одно: она неким чудесным образом анализирует содержание алкоголя в его крови и по достижении определенного процента включает запись. В данный момент машина была укутана одеялом. Гэллегер сорвал покров, развернул экран и приготовился увидеть и услышать то, что его интересовало.

Итак, Джо стоит неподвижно в углу – должно быть, мыслит. Дедуля, сморщенный коротышка с физиономией раздраженного Щелкунчика, сидит на табурете в обнимку с бутылкой. Гэллегер вынимает изо рта краник алкогольного органа – он достаточно нализался, чтобы пошла запись.

Тощий мужчина средних лет с большими ушами и выражением крайнего нетерпения на лице аж приплясывает, наблюдая за Гэллегером.

– Вздор, – звучит скрипучий голос Дедули. – Когда я был мальчишкой, мы охотились на гризли, убивали их собственными руками. А эти новомодные идейки…

– Дедуля, умолкни, – велит Гэллегер. – Не так уж ты и стар, зато врать горазд.

– Вот был случай: иду я по лесу, а навстречу гризли. И нет при мне ружья. Сказать тебе, что я с ним сделал? Ухватился за пасть…

– У тебя пойло кончилось, – пускается на хитрость Гэллегер.

Пауза: озадаченный Дедуля изучает бутылку.

– Мистер Гэллегер, у вас самые лучшие рекомендации, – говорит лопоухий незнакомец. – Надеюсь, вы поможете мне. Мы с партнером в безвыходном положении.

Гэллегер озадаченно смотрит на него:

– У вас есть партнер? Кто он? И раз уж на то пошло, кто вы?

Повисает мертвая тишина – лопоухому надо справиться с изумлением. Дедуля опускает бутылку и говорит:

– Она была не пуста, зато теперь пуста. А еще у тебя есть?

Лопоухий растерянно моргает.

– Мистер Гэллегер, – лепечет он, – я вас не понимаю. Мы же все обсудили…

– Верно, – кивает Гэллегер. – Извините. Просто я не слишком силен в технических задачках, когда не… гм… простимулирован. А когда простимулирован, я гений. Но ужасно рассеянный. Уверен, я могу решить вашу проблему, но вот беда: забыл, что она собой представляет. Предлагаю начать сначала. Кто вы? И получал ли я от вас какие-нибудь деньги?

– Я Джонас Гардинг, – представляется гость. – У меня в кармане пятьдесят тысяч кредитов, но мы еще не заключили сделку.

– Ну так выкладывайте наличку, и ударим по рукам, – с плохо скрываемой алчностью предлагает Гэллегер. – Денежки мне нужны.

– Вот уж точно, – подтверждает Дедуля, оторвавшись от поисков бутылки. – Ты настолько превысил кредит, что в банке, завидев твое приближение, запирают двери. Я хочу выпить.

– Проверь, может, в органе что-нибудь есть, – советует Гэллегер. – Итак, мистер Гардинг…

– Мне бутылка нужна, – брюзжит Дедуля. – Не доверяю я этим твоим штучкам-дрючкам.

Гардинг, при всей его нетерпеливости, не может скрыть растущий скептицизм.

– Что касается оплаты, – заявляет он, – думаю, мы сначала кое-что обсудим. Рекомендации у вас прекрасные, но, возможно, нынче у вас неудачный день.

– Нормальный день! Выкладывайте…

– С какой стати я должен платить, прежде чем мы договоримся? – возражает Гардинг. – Особенно если учесть тот факт, что вы забыли, кто я и чего хочу.