«Восход Черного Солнца» и другие галактические одиссеи

– Керак! – взревел Годфри Морель и махнул могучей рукой в сторону замка, словно его крик мог поднять на ноги местный гарнизон.

Наклонившись в седле, он дал боевому коню шпоры. Тот неуверенно потоптался на раскачивающейся земле, но затем большими скачками помчался вперед.

Бойс, вцепившись в пояс крестоносца, глотал поднятую копытами пыль и кашлял. Казалось, раскачивался весь мир, швыряя наездников из стороны в сторону, словно корабль на волнах.

По всей равнине расползались змееподобные трещины, как будто земля намеревалась поглотить Керак целиком. Появлялись все новые изломанные расселины, набирали ширину и длину. Равнина напоминала растрескавшийся ледяной покров на весенней реке. У подножия холма, на котором возвышался Керак, земля вздымалась волнами.

– Колдуны! – взвыл Годфри.

Он выпрямился на стременах, издал древний боевой клич и пришпорил коня, вслепую мчавшегося по бьющейся в судорогах равнине. Бойс изо всех сил держался за пояс Годфри Мореля.

Земля разверзлась, и он увидел прямо перед собой черную бездну; с ее краев осыпались камни. Но могучие мышцы под ним напряглись, и конь с двойным грузом на спине перелетел через расширявшуюся трещину.

– Dieu le veut![1 - Так угодно богу! (фр.) – Боевой клич крестоносцев в Первом крестовом походе.] – воскликнул Годфри, продолжая погонять коня.

Бойс решил было, что крестоносец пытается приободрить себя, но что-то в голосе Годфри подсказало: это скорее благодарственная молитва на старофранцузском.

Он посмотрел вверх. Вокруг самой высокой башни Керака возник светящийся ореол, он дрожал и пульсировал, расходясь кольцами, как от брошенного в воду камня. Ореол все расширялся, пока весь замок не оказался объят медленно опускающимися огненными кольцами.

Они не останавливались у основания замка, а продолжали снижаться, медленно и беззвучно окружая утес, а самая высокая башня излучала все новые и новые.

Когда первое огненное кольцо коснулось равнины, земля перестала содрогаться – и как раз вовремя, ведь сам Керак уже начал слегка крениться, точно большой корабль в штормовом море. Со стороны утеса донесся глухой стон. Еще немного – и Керак пошел бы трещинами, как равнина.

Но огненные кольца действовали подобно маслу, пролитому на бушующие волны. Земля успокоилась, смолк стон камня. Керак снова надежно стоял на могучем сером утесе. И по мере того как опускались огненные кольца, исцелялась равнина.

Громадные расселины беззвучно смыкались, как будто закрывались пасти великанов. Бойс представил себе этих чудовищ, которых заставила замолчать, но не усмирила окончательно тихая магия. Равнина угрюмо подчинялась расходящимся по ней кольцам, но не хотела сдаваться. Теперь она будет ждать момента, чтобы повторить попытку.

Годфри остановил вздрагивающего коня, дождался, когда первая светящаяся волна мягко окатит их с Бойсом и уйдет дальше. Затем крестоносец встряхнул поводья, и конь двинулся неспешным шагом, преодолевая волну за волной холодного огня.

Годфри удовлетворенно рассмеялся:

– Старый маг не утратил своего мастерства. Под защитой Танкреда Кераку ничто не угрожает. Но может настать день… – Рыцарь оглянулся через плечо. – Возможно, ты шпион Охотника или даже кто похуже. Либо ты честный человек – не мне судить. Сейчас не так уж много мест, откуда можно прийти, не считая Города Колдунов. Если ты шпион, по возвращении расскажи этим мерзавцам, что Танкред для них все еще достойный противник.

– Я не шпион, – нерешительно проговорил Бойс, пытаясь подобрать слова на старофранцузском. – Ты видел, как Охотник преследовал меня…

– Никто не знает, что движет Охотником, – сказал Годфри. – Что ж, вот они, бастионы Керака. Смотри, чужеземец. Порадуйся удаче, если ты шпион. Это Керак, замок крестоносцев!

Впереди возвышались могучие бастионы, сложенные из массивных гранитных блоков. От их громадности кружилась голова. А знамя, которое рвалось с флагштока, словно сражаясь за свободу с ветром, что-то кричало ветру на своем собственном языке.

– Ты должен предстать перед Пифией, – сказал Годфри. – И она решит, жить тебе или умереть. Но даже если Пифия выберет для тебя смерть, клянусь Копьем, чужеземец, ты расскажешь мне новости с моей родины, прежде чем испустишь дух. Я поклялся себе, что так будет.

Заскрипели на петлях железные ворота, и конь Годфри двинулся вперед сквозь падающие огненные кольца. Так Бойс впервые оказался в Кераке, обители последних крестоносцев.

Глава 4. Пифия

Внутренний двор Керака был затянут туманом. Подбежали слуги в старинных одеждах, чтобы помочь всадникам спешиться.

Рыцарь и Бойс пересекли мощенную булыжником площадь и вошли в едва видимую в дымке дверь, окунувшись в запахи холодного камня и горящих дров. Пройдя по коридору, они оказались в большом каменном зале; потолок был настолько высок, что под ним плавали облачка тумана.

Это был зал из другой эпохи. Бойс много раз видел изображения подобных, но, конечно же, не мог вообразить, что однажды будет стоять посреди одного из них, глядя на возвышение у стены, где горел яркий огонь в камине и сидели мужчины и женщины в одеждах шестивековой давности. Следом за Годфри он двинулся туда по устланному тростником полу, разглядывая женщин в ярких бархатных платьях с украшенными драгоценностями поясами.

У него вдруг перехватило дыхание. Он ничего не знал о ней, кроме очертаний ее фигуры на фоне хрустального окна и белого пятна лица. Но если она здесь, то он должен ее узнать. Возможно, она и в самом деле здесь. Возможно…

Внезапно раздался громкий голос:

– Годфри, что за бродягу ты притащил на этот раз?

Бойс вздрогнул и остановился, глядя на вопрошавшего. Знакомый голос! Бойс где-то его слышал совсем недавно – не такой надменный, как сейчас, но с похожими интонациями. Вне всякого сомнения, это тот самый голос.

Годфри взял его за руку, и они поднялись по ступеням на возвышения. Бойс не сводил взгляда с обладателя голоса.

– Полагаю, он наш соотечественник, сэр Гийом, – сказал Годфри. – Пришелец с родины или шпион. Я встретил его, когда он спасался от своры Охотника.

Сидевший на почетном месте, возле огня, человек откинулся на высокую спинку кресла, глядя на Бойса из-под густых бровей. Во всей его фигуре, скрытой под длинной бархатной мантией, чувствовалась огромная сила. Загорелое лицо было покрыто старыми шрамами, но взгляд голубых глаз и надменный изгиб губ под висячими желтыми усами говорили о том, что этот человек всю жизнь командовал другими.

И это лицо Бойс уже видел раньше, причем совсем недавно. Удивительно знакомое лицо. Оно не имело никакого отношения ни к его снам, ни к забытым воспоминаниям. Он просто знал это лицо.

– Как твое имя, чужеземец? – властно спросил сэр Гийом.

К лицу Бойса прилила кровь. Этот человек ему не нравился. И не просто не нравился – он был врагом. Это ясно читалось по лицу крестоносца.

– Меня зовут Уильям Бойс, – коротко ответил Бойс.

Из-за плеча сэра Гийома выглянула чернобровая женщина в зеленом. Посмотрела на Бойса, потом на рыцаря, потом снова на Бойса.

– Одну минуту, сэр Гийом, – негромко сказала она. – Мне это только кажется, мессиры, или я вижу некое сходство?

Все остальные зашевелились в своих креслах, по ее примеру разглядывая двоих мужчин. Но Бойсу достаточно было ее слов. Он понял – и это осознание почти ошеломило его, – почему ему так знакомы лицо и голос сэра Гийома.

Это просто невероятно! Такое может случиться лишь во сне… подобном тому, в котором он оказался сейчас.

Сэр Гийом – это он сам, просто несколько старше и намного высокомернее. Это его собственные лицо и голос!

Взвившись с кресла, Гийом изумленно уставился на Бойса из-под круто изогнутых бровей.

Ростом эти двое были точно вровень. Голубые глаза смотрели в голубые глаза. Губы у обоих были одинаково плотно сжаты.

– Вплоть до имени, сэр Гийом! – сказала женщина в зеленом. – Он носит то же имя, что и ты, только английское. Уильям дю Бойс…

– Да, я Гийом дю Буа, – прорычал рыцарь, не сводя взгляда со стоящего напротив. – Но если даже есть какое-то сходство, это ничего не значит!

Юный паж, стоявший на коленях у возвышения, начищал до блеска большой нормандский щит. Годфри наклонился и взял его.

– Смотри, сэр Гийом, – сказал он.

Гийом уставился на отполированную сталь. Он перевел взгляд на Бойса, а потом обратно и побагровел от ярости, смешанной с откровенным ужасом.

А в следующий миг отшвырнул щит, и тот звонко ударился о пол. И на фоне этого звона раздался гневный рык Гийома: