«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

– Итак, между нами возникли разногласия. Не стоит ли утащить это существо в ад и отдать Астароту или Агалиарепту? Или попросту бросим его здесь? Из междумирья нет иного выхода, кроме как через сознание Баэля.

– Погодите, – хрипло сказал Трейси, обнаруживший, что в горле у него пересохло. – У меня есть право на последние слова, верно?

– Это не имеет значения, но да. Итак?

– Я не желаю, чтобы меня съели.

– Съели?! Ну и ну! – Амдусциас взглянул на оголенные клыки Бельфегора и негромко усмехнулся. – С уверенностью заявляю, что мы не планируем тебя съесть. Демоны не способны принимать пищу. Метаболизм нам чужд – в отличие от катаболизма. Отчего же у людей столь ограниченный взгляд на вселенную? – закончил он риторически и пожал плечами.

– Отчего же сверхъестественные существа, черт их дери, так много разглагольствуют? – разозлился Трейси. – Хотите убить меня? Вперед, действуйте! Мне все это до смерти надоело.

– Нам не удалось выбрать способ умерщвления, – покачал головой Амдусциас, – поэтому, наверное, просто оставим тебя здесь, в междумирье. Через какое-то время ты умрешь от голода. Согласен, Бельфегор? Баэль?

Возражать было некому: Бельфегор и Баэль уже исчезли. Амдусциас встал и потянулся:

– Что ж, пора прощаться. Сбежать не пытайся. Дверь заперта намертво. Тебе ее не открыть. Ну бывай. – И он исчез.

Трейси постоял, всматриваясь в пространство, но больше ничего не случилось. Он опустил глаза на книгу. Надпись прежняя: «12».

«Он блефует». Кто? Амдусциас? Насчет чего?

Насчет двери?

Трейси опять подергал ее, но безрезультатно: ручка словно примерзла к месту. Он сунул книгу в карман и задумался. Что дальше?

В междумирье было очень тихо. Оплавленные предметы не шевелились. Трейси подошел к ближайшему неопределенному объекту, осмотрел его, но так и не понял, что скрывается под пузырчатой формой.

Горизонт.

Трейси подумалось, что он очутился в саду Зазеркалья, и, если достаточно долго шагать вперед, придешь на прежнее место. Он приставил ладонь ко лбу и обвел неземной ландшафт пытливым взглядом.

Ничего.

Он в опасности: в ином случае овал на обложке остался бы пуст. Трейси снова раскрыл книгу на двенадцатой странице. Кто-то по-прежнему блефует. По всей очевидности, Амдусциас. Но что это за блеф?

Почему, задумался Трейси, демоны оставили его в живых? Тактика, характерная для психологической войны. Демоны (по крайней мере, Бельфегор и Баэль) хотели уничтожить его, это как пить дать. Но сдержались.

Может, они не в силах его убить? Поэтому избрали наилучший вариант из доступных: заключили Трейси в этом… этом междумирье. Что сказал Амдусциас при расставании? «Сбежать не пытайся. Дверь заперта намертво».

Это был блеф?

Дверь маячила вдали сюрреалистическим пятном. Трейси в спешке вернулся к ней, подергал снова – ручка не сдвинулась с места. Вооружившись перочинным ножом, Трейси попробовал выкрутить шурупы замка, но лишь сломал лезвие. Запорный механизм застыл в мертвой неподвижности.

Трейси лягнул дверь. Та была крепче стали, но книга, которая никогда не ошибается, по-прежнему ссылалась на двенадцатую страницу.

Должен быть какой-то выход. Трейси свирепо взглянул на дверь. Он вышел из туалета и оказался в этом нечеловеческом междумирье. Всего-то и надо, что снова открыть эту дверь, и Трейси шагнет прямиком в туалет гостиничного номера. Или…

– Ох, черт! – выругался репортер.

Он обошел дверь с другой стороны, без труда повернул ручку и шагнул в комнату, где вокруг стола сидели с картами в руках Барни Донн, Тим Хэттон и еще двое мужчин.

– Быстро ты, – кивнул Донн. – Ну, готов отвечать?

Трейси в спешке закрыл дверь туалета. Выходит, книга не подвела. По всей видимости, к любой проблеме можно подступить с двух разных сторон – и демоны не ожидали, что Трейси додумается до логичного (вернее сказать, алогичного) решения.

К тому же длительность его пребывания в междумирье не измерялась в единицах земного времени. Очевидно, его не было в комнате лишь минуту или около того. Фишки оставались в банке, а Донн прижимал карты к груди, радостно улыбался и подзуживал:

– Давай садись, продолжим!

Прежде чем сунуть книгу в карман, Трейси взглянул на нее и убедился, что двенадцатый номер по-прежнему в игре. Сделал глубокий вдох и опустился на стул напротив Донна. Теперь он, черт возьми, не спасует ни при каких условиях. Трейси не сомневался, что Барни Донн блефует – так же, как блефовал Амдусциас.

– Повышаю, – объявил он. – Но тебе придется взять чек.

– Не вопрос, – кивнул Донн и широко раскрыл глаза при виде суммы. – Минутку, Трейси. Играем на наличные. Чеки принимаются – но только если у тебя хватит денег рассчитаться.

– Хватит, – соврал Трейси. – Я же говорил, Барни, монета у меня водится.

– Хм… Жаль будет, если не сумеешь заплатить.

– Да ну, к черту. – Трейси взял еще синих фишек, и Хэттон округлил глаза: на кону стояли большие деньги.

Донн поднял ставку.

Трейси сделал то же самое.

– Не против, если я напишу расписку? – спросил Донн.

– Вовсе нет.

Ставки росли с такой скоростью, что у Хэттона закружилась голова. В конце концов Трейси уравнял ставку и Донн открыл карты. Репортер предъявил фулл-хаус: три дамы и два короля. У Донна был флеш-рояль. Почти. Не хватало одной карты.

Он блефовал.

– Стад к тебе благосклонен, Барни, – сказал Трейси, – но, как вижу, в пятикарточном покере мне везет больше других.

– Люблю пощекотать нервы, – усмехнулся Донн. – Кто-нибудь, дайте мне ручку. – Он выписал чек. – Деньги даются мне без труда. Но, как вижу, без расхода нет прихода. Держи, Сэм.

– Благодарю. – Трейси забрал чек и свои расписки, пожал Донну руку и вывел ошеломленного Хэттона из комнаты. В вестибюле фотограф опомнился:

– Э! Я забыл его пощелкать!

– В следующий раз, – сказал Трейси. – Надо успеть в банк, пока открыто.

– Ну да, понимаю. Сколько ты выиграл?

– Недостаточно, – хмуро ответил Трейси.

В чеке была указана пятизначная сумма, но какого черта! Когда в твоем распоряжении волшебная книга, пятизначные суммы – это смех, а не деньги. Трейси метил слишком низко и запорол свой шанс. А подсказок осталось только шесть.