Дом у дороги

– Слушай, Никита, ты не мог бы остаться ещё на пару дней, чтобы помочь разрешить эту неловкость? Не подумай, то мы с сыном не справимся, просто с тобой это получится куда проще. Мэри так будет проще успокоиться. Если ты, конечно, несильно торопишься.

Когда он говорил это, то несколько раз опускал глаза. Но Ник согласился. Он сказал:

– Я думаю, меня это не затруднит. Перед поездкой я уволился. Родственникам отзвонюсь. К тому же мне здесь нравится.

Оба слегка натянуто улыбнулись и пожали друг другу руки.

Дорогой дневник! Меня не было несколько дней, извини, мне было не до тебя. Я добрался до испанской границы, задержавшись в домике моей мечты. Познакомился с милейшей, гостеприимной семьёй Браунов, они англичане. Они живут практически в Национальном парке Стельвио, и они совершённо необыкновенные люди. Они меня накормили и пригласили какое-то время пожить у них. Я не мог его отвергнуть, сегодня моя третья ночь здесь. Эмоций столько, что выплеснуть их все сразу невозможно. Начну записывать дозами с завтрашнего дня, сегодня слишком красивое небо. Ещё здесь очень хорошая библиотека, сейчас буду читать Набокова. Здесь любят русскую еду, автопром и литературу. Ну, наверное, пока, я продолжу любоваться небом через прозрачную крышу спальни, где теперь я ночую, а после буду пить чай на кухне с книгой в руках, и слушать щелчки огня на дровах в камине.

***

Привет, дневник! Четвёртая ночь здесь, а я до сих пор кричу от восторга. Волшебное чувство успокоения и гармонии потрясает. Сегодня все вместе гуляли по лесу. Набрали немного грибов, но я нашёл куст с малиной, о котором никто не знал раньше. Я вспоминал о том, как проводил время с родителями в детстве, как это было похоже на то, что происходит сейчас. После грибного супа тянет в сон, но всё равно успею написать, как здесь приятно жить. Здесь настолько приятно жить, что…

***

…что я влюбился в это место, и на все сто понимаю, почему эти люди предпочли природу городу. Здесь царит дух независимости, дух свободы, есть только собственные радости и переживания, свои так быстро решаемые проблемы и своя жизнь. Ничего не нужно решать за других, а другим за тебя, потому что их вообще нет поблизости. Сегодня я посвятил весь день Набокову и взялся за «Процесс» Кафки, день выдался дождливым. Я люблю дождь, но в доме было куда уютнее. Настольные игры, кукольный театр Бэна и его помощника Кота и этот великолепный чай отбивают всякое желание покидать это место. Вечером смотрели фильмы Чарли Чаплина. Кстати, эта была пятая ночь здесь.

***

Привет, дружище! Сегодня, когда мы с Мэри собирали цветы на лугу и пересаживали некоторые в горшки, Мэри поделилась соображениями об обучении Бэна: они с мужем, вряд ли будут отдавать сына в школу в ранние годы. Сказала, что планируют выучить ребёнка всему самостоятельно. Меня поразило то, что она рассказывала о том, как они воспитывают Бэна, хвалясь своими особыми техниками воспитания. В её арсенале было несколько сотен сценок, посредством которых они с мужем прививали мораль и давали почву для размышления собственных поступков сыну.

– Однажды, – говорила она, – Тедди (так она называла мужа) подговорил Бэна съесть мой кусок пирога, мол, она ещё приготовит. Когда они съели мою часть, я «закатила истерику» и заперлась в трейлере, пока сын не привёл отца, чтобы успокоить меня. Я их ругала и объясняла, что нужно всегда делиться, не жадничать, как бы журила папу, который как бы сокрушался от содеянного. После этого Бэн всегда всё делил поровну и тщательно следил, чтобы никого не обделили. Он часто мне накладывает в тарелку столько, сколько съедает отец, когда накрывает на стол.

Ещё она говорила, что две самые большие ценности для Бэна – это мамина любовь (и заливалась румянцем), за которую они с Тедди постоянно борются, стараясь угодить мне всё больше, и потребность всё решать самостоятельно – его ответственность.

– Бэн растёт правильным, уверенным и целеустремлённым, а главное свободным ребёнком, – хвалилась она, – этих качеств так е хватает нынешних детям.

Такое представление о воспитании переворачивают мои идеи по этому вопросу с ног на голову, об этом стоит серьёзно подумать. Ночь шестая. Пока дневник!

***

Хэй! Восьмая ночь. Вчера мы начали строить баню, снова русскую. Она будет маленькой, судя по длине брёвен, предназначенным для неё, и жаркой, судя по материалам. Фундамент и слив мы уже подготовили.

– Раз появились лишние руки, нужно найти им задание, – пояснял Теодор.

Давно хорошо не работал, поэтому теперь она вдвойне приятнее. Кстати, есть два замечания: в трейлере, действительно, можно жить, по крайней мере, принимать душ. И второе: после тяжёлой работы великолепный гуляш Мэри вкупе с салатом Цезарь лишает всякой конкуренции другие блюда, не приготовленные мамой или Мэри, и становится совершенством. Пока!

***

Привет, дневник! Ночь одиннадцатая и мы почти окончили строительство: осталась крыша и внутреннее убранство. Сегодня Тедди отвёз нас к тому самому водопаду. Мэри совсем успокоилась, даже пыталась держаться за руль. Было много смеха. Вода падала хоть и не с горной реки, но была жутко холодна и прозрачна. Надеюсь, что после купания я не заболею.

***

Добрый день, дневник! Я, как и планировал, заболел. Мэри пускает в ход какие-то настойки на травах, а на стройке меня заменил Бэн. Такой интересный, заботливый, душевный ребёнок, каждый час приносил горячий чай с ягодами. Кажется, они искренне за меня волнуются. Чёрт, здесь даже болеть приятно!

***

Здравствуй, дневник! Эта ночь по счёту четырнадцатая. Я здесь уже две недели. Сегодня мы закончили строить, и в честь празднования завтра едем в тот испанский городок, где я нашёл Локи. Планируем его там найти и отблагодарить.

P.S. А вообще я понимаю, что мне уже пора уезжать, но, господи, здесь так классно!

***

Дневник, привет. Прошло три недели с того момента, как я поселился у семьи Браунов. Хоть за последнюю неделю мы и побывали в гостях у Локи, и пожарили мясо после обедни с его семьёй, и играли в бильярд и боулинг в отеле «Кастелло» на испанской границе, всё же меня не покидает чувство, будто я что-то не сделал, будто что-то себе пообещал, и ещё не исполнил. Может этому способствовал долгий разговор с родителями. Они волнуются за меня, но я уверяю их, что поводов для беспокойства нет. Я лишь немного задержался. Я старался им больше рассказать о том, как здесь классно. Не мог описать, насколько тут интересно. Говорил, что никогда не общался с испанцами, что они совсем другие люди, говорил о познаниях в общении, которым пропитано всё это путешествие.

– Что ни день, то переворот сознания. Но вместе с тем, я нахожусь в полной расслабленности. Дух мой процветает, – объяснял я родителям, но они не так оптимистично относятся к моим переживаниям. Они не верят, что я самостоятельный. Не хочу разговаривать об этом с ними. Приходится всё тебе рассказывать, парень. Но об этом после. Пока.

***

За это путешествие я очень многое узнал о людях. Они везде разные, но добротой пропитан каждый. Будь то бездомный в Турции или Болгарии, адвокат из Венгрии или писатель из Лихтенштейна, каждый из них может быть хорошим и плохим. Кто-то мне помогал, кто-то пытался на мне заработать: я понял, что это никак не зависит от цвета кожи, народности и страны, где этот человек проживает. Это зависит лишь от воспитания. Воспитания, к которому так по-особенному относятся в семье Браунов, так радушно принимающей меня всё это время. За последние дни я помогал писать стихи Теду, «обмывал» баню, учился с Бэном читать решать примеры и собирать гербарий, и много времени проводил наедине с природой. Кажется, мою любовь к тающим в утренней пелене видам гор, к сухой траве с ползающими в ней жуками, и влажными мохнатыми лесами теперь не погасить. Этот дом – самое необычное и волшебное место, где я бывал!

Ещё меня перестали посещать мысли о том, что я стал взрослым, зато появилось такое чувство. Прошло почти три месяца с начала моего путешествия, два из которых я провёл здесь. Что я здесь перенёс, что увидел, что почувствовал – рассказать невозможно, но могу точно заявить, что очень сблизился с этой семьёй. Мне страшна мысль о том, что мне всё равно придётся их покинуть. Не хочу об этом думать.

Мои родители боятся, что я останусь здесь навсегда, и теперь я уже боюсь и сам. Остаться, полюбив – таких отношений у меня никогда ещё не было. Но, как я уже писал, я стал чувствовать себя взрослым, и мне хочется добывать свой хлеб трудом, а не брать, потому то дают.

Эти люди дали мне всё: кров, еду, уют, духовное успокоение, смех, новые идеи и необычные радостные мысли. Чёрт, Мэри даже сшила мне два комплекта одежды! Я не знаю, как мне быть.

***

Привет, дневник! Лето закончилось, и я собираю вещи для дальнейшего путешествия: всё же я хочу добраться до Франции, и лишь затем вернусь домой. Мэри подарила мне всю сшитую для меня одежду, обещала закончить шапку до утра, а ещё напечь столько пирогов, сколько мне хватит до прибытия в Россию. Тед подарил мне сборник стихов, который мне понравился больше всего, оставив внутри письмо, которое я пообещал прочитать только на родине. Что до Бэна, то Бэну я, как и остальным, лгать не стал, и сказал, глядя в глаза, что уезжаю и вряд ли когда-либо вернусь. Он, не по годам умный ребёнок, он хоть и не подавал вида скорби, но в глазах его я увидел скрытую детскую обиду. Если под конец он набросится на меня с упрёками или кулаками, я не удивлюсь.

Завтра я уезжаю. В тебе, мой милый дневник, осталось два листа, и ты закончишься вместе с моим летом. Стоит подумать о том, буду ли я искать тебе замену. Пока.

Наступило утро. Яркое солнце, несмотря на препятствие в виде облаков, било через оконные рамы в глаза, освещая большую часть дома. Книжная полка, столик, угол кровати, шкаф, собственные ноги – всё это попало в поле зрения солнца и Ника, который только что проснулся. Первая же мысль: «Мне сегодня уезжать», – опрокинула его, поднявшегося рывком, назад на подушку. Но он тут же вскочил, стащил с себя красную пижаму в белый горох, и принялся одеваться, сформировав в голове правило на сегодняшний день.

– Сегодня нужно быть максимально хорошим. Нужно оставить тёплый след.

Того же правила решили придерживаться и прочие члены семьи, и, в особенности, Мэри, хлопотавшая с шести утра у плиты. Когда все собрались за столом, каждый старался уделить Нику больше внимания: Тед беспрестанно шутил, Мэри старалась угодить любой прихоти Ника, и хоть тот в ответ был весьма любезен, навязчивость и натянутость за столом чувствовались. Тому способствовал и Бен, который просто сидел и молчал, насупившись.

– Хорошо, что это быстро прекратилось, – подумал Ник, вставая из-за стола. С вечера было решено совместными усилиями посетить на прощание Локи в его автомастерской, и сейчас наступило время выдвигаться.

– Если выехать в следующий час мы как раз успеем к обеду, – предложил отец, пока жена рассказывала и показывала, что и куда она положила, что из еды стоит съесть первым, а что хранить в холодильной камере, имеющейся во внедорожнике Ника.

Сборы были быстрыми. Ник хотел ехать с Беном, но тот остался в машине родителей, едущей впереди. Маленький вагончик из двух составов четырёхколёсных машин продвигался вдоль испанской границы около часа, пока передняя машина не замигала фарами, а из правого окна не высунулась рука, показав, где намеревается свернуть. Было решено остановиться, чтобы заправиться.

Шоссе, по которому продолжится путешествие Ника, не казалось пыльным, к тому же Мэри сказала, что «в новую страну нужно приезжать чистым», поэтому внедорожник было решено помыть. В этот раз обошлось без обливаний.

Пока машина сохла, четвёрка скрылась в тени и, вдруг Тэд, обычно сдержанный и несколько замкнутый, заговорил:

– Мы едим с тобой, Ник. Я всё обдумал, и могу сказать, что это будет всем только на пользу. Так что сейчас мы съездим ещё раз к водопаду, затем вернёмся домой, и завтра утром, с минимальными сборами все вместе отправимся в другую страну, – заявил Теодор с таким ответственным видом, что его лицо покраснело от искренности.

– О, Тэд! Ты промахнулся с шуткой, – всполошилась Мэри, не заметив, как лицо Бена просияло от надежды.

– Это не шутка, – отвечал он. – Пару недель назад я опубликовал свой шестой сборник, и вчера получил извещение о переводе аванса от продаж на счёт. Так что денег нам хватит. Я помню твои мечтательные разговоры о Франции, сам же всегда хотел увидеть Италию. Мы довольно долго никуда не выезжали. Так почему нет?

– О господи, но как же наш дом? Это всё так спонтанно и неожиданно, ты ничего об этом не говорил.

– Сделаем, как я сказал, – сухо произнёс Теодор, – эту ночь я не спал, и всё проанализировал. Доверься мне. И заправь нашу машину.