Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Бык из машины

Год написания книги
2017
<< 1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 >>
На страницу:
13 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Пойдем на арену, или тут разомнемся?

Тезей притопнул ногой, пробуя пол. Наливное покрытие из полиуретана. Основание тщательно выровнено. Армированный бетон. Он топнул еще раз. Нижний, подвальный этаж гидроизолирован бентонитовыми матами. Это хорошо, у бентонита эффект «самозалечивания» при механических повреждениях. Каркасы трибун не внушают доверия. Слишком много народа, слишком, это опасно, это называется стрелять из пушки по воробьям. Ярость плескалась в затылке, вымораживала мозг. Проклятье, дед же предупреждал, учил самоконтролю; мой мудрый, спокойный, если надо, бесчувственный дед…

– Ну? – упорствовал Пирифой.

Сейчас он ударит, сказал Тезей самому себе. Он ударит, он не понимает, кто я. Не подозревает, что я собираюсь сделать. Он видит чемпиона, которого стоит только уложить на глазах публики – и слава у тебя в кармане. Не надо год карабкаться на вершину лестницы, от поединка к поединку, теряя зубы, ломая хрящи и кости. Прыжок, полет, и ты на вершине. Обаяние против харизмы. Он ударит, я ни капли в этом не сомневаюсь.

Все началось раньше, чем Пирифой ударил.

4

Икар

– Ан-тиф! Ан-тиф!

В центре пятиугольной клетки рослый бородач вколачивал в пол громилу с окровавленным лицом. Громила вывернулся, залез сверху и начал раскатывать бородача ровным слоем. Трибуны орали, свистели, хрустели чипсами. Кое-кто прихлебывал из банок пиво и энергетики.

– …победил Антиф! Приветствуйте победителя!

– Ан-тиф!

– На арену приглашается ветеран клуба Иобет, могучий и беспощадный, и восходящая звезда…

– Пи-ри-фой! Пи-ри-фой!..

– И-ё-ё-ё-бет!

В бойцовский клуб «Элевсин» они прошли бесплатно. «Инспектор Полипемониди, детектив Эвпаламид. Отдел тяжких криминальных преступлений.» Оба были в цивильном – Икар успел заскочить домой и переодеться – но слова Синида, подкрепленные двумя значками, прозвучали так, что бритоголовые быки на входе молча освободили дорогу.

– Эй, ты! Иди сюда! Ты ляжешь рядом!

– Пи-ри-фой!

– Ты! Струсил?

– Пи-ри-фой!

– Те-зей!

Букмекера Икар заприметил сразу: жердяй в вышитой жилетке на голое тело возвышался над толпой – утес в бурном море. С разгону нырнув в пучину, обдирая бока о рифы и мели, сквернословящие вслед нахалу, Икар выгреб на стремнину:

– Тезей сегодня дерется? Прямо сейчас, да?!

– Не-а, – зевнул букмекер. – Приходи послезавтра.

– А чего все орут: Тезей, мол?

– Так новичок нарывается. Рвет жопу на рекламный щит.

– Во, блин! Я его фанат, Тезея, – Икар мысленно обругал себя: следовало заранее изучить расписание. – Автограф хотел взять…

– Повезло тебе, фанат. Тезей в клубе, с хозяином тусуется…

Букмекер махнул рукой в сторону прохода, ведущего к раздевалкам и служебным помещениям. Там, равнодушная к воплям публики, беседовала любопытная троица. Великан в цветастой гавайке и шортах-бермудах. Великанша: черные шорты – в обтяжку, багровая майка – в обтяжку. Между гигантами стоял – тусовался, если верить букмекеру – свободный от боёв Тезей, ценный свидетель. Если он запросто швырялся мотоциклами, то великаны, наверное, предпочитали грузовики. Еще там была сногсшибательная фифа, но назвать ее четвертой в компании язык не поворачивался – фифа была сама по себе, вместе с троицей, и в то же время отдельно. Такие фифы всегда отдельно, хоть на элитных танцульках, хоть в «обезьяннике» после облавы.

Икар извлек вайфер и, выставив зум, сделал пять-шесть снимков. В зале снимали многие – правда, бойцов, а не зрителей – так что на манипуляции констебля никто не обратил внимания. Нет, обратили, еще как обратили, когда вайфер, сволочь, взвыл полицейской сиреной.

Проклятье!

Кинувшись в проход, на свободный от зрителей пятачок, Икар прикрыл ладонью второе ухо.

– Да! Слушаю!

– Это сержант Николаидис. Мы сегодня…

– Короче, сержант! Я занят!

– Есть короче! – сержант, вне сомнений, обиделся. – Наш техник осмотрел камеру. Механических повреждений нет. Слышите?

– Говорите громче!

– Повреждений, говорю, нет! Ни царапины! Я решил, что вас это заинтересует…

– Спасибо, сержант!

– Я думал, это важно…

– Да, это важно. Я вам перезвоню…

Это действительно было важно. Если механических повреждений нет, значит, ни байкеры, ни Тезей камеру из строя не выводили. Программный сбой? Совпадение? Расталкивая людей, Икар начал пробиваться обратно к Синиду. На это ушла куча времени, и даже пробившись – ну хорошо, почти пробившись, пытаясь докричаться, привлечь внимание напарника – Икар все равно не успел ничего сказать инспектору, потому что тут и началось. Он не знал, по какой причине оглянулся – хотелось бы думать, что почуял опасность, как будто чутье могло позже, задним числом оправдать молодого констебля перед трибуналом совести – так или иначе, он оглянулся через плечо и увидел.

К Икару проталкивался букмекер.

Людей, отделяющих его от констебля, букмекер раздвигал, растаскивал, расшвыривал. Да, это было именно так – с каждым человеком, которого букмекер убирал с дороги, он поступал чуточку грубее, чем с предыдущим. Вослед грубияну неслась брань, кое-кто освобождал путь заранее, не желая нарваться на толчок или плюху; женщину в брючном костюме, размахивающую программкой сегодняшних боев, букмекер и вовсе хлестнул ладонью по лицу. Бедняга отшатнулась, не удержалась на ногах, рухнула в объятья тощенького юнца, сильно озадаченного внезапным подарком судьбы, а букмекер уже стоял перед Икаром.

– Прекратить! – командным тоном начал было констебль. – Немедленно…

И выяснил, что букмекер шел вовсе не к нему, потому что жердяй, лоснившийся от трудового пота, не замедлив шага, врезал Икару кулаком в челюсть. Удар после затрещины: грубость наращивала качество, опасно приближаясь к черте членовредительства. Из глаз полетели искры, и из ушей, кажется, тоже. Ноги Икара превратились в ватные тампоны, стоять на таких ногах было решительно невозможно. Сидя на полу, молодой констебль привалился спиной к бортику трибуны, попробовал ухватиться руками за спинку ближайшего кресла – и не нашел своих рук. Где-то они, руки, наверное, были, но где? Нокдаун, отрешенно подумал Икар. Если не встану на счет десять, тогда нокаут. Думалось на удивление хорошо, разумно, взвешенно; это двигалось плохо, а думалось на ура.

В полицейской школе, вспомнил Икар, я прошел курс рукопашного боя. Успешно прошел. И зачет сдал, да. Что с того? Ничего, просто вспомнилось… Еще он вспомнил лицо приближающегося букмекера: задумчивость, сосредоточенность, концентрация. Казалось, жердяй не людьми кидался, а дегустировал вино редкого купажа, прислушиваясь к каждой нотке аромата, каждому аккорду букета, каждому отголоску послевкусия. Все раскладывал по полочкам – запах, звук, работу мышц – фиксировал, записывал для памяти, для последующего изучения. Судя по всему, собранного материала букмекеру не хватило, потому что он запрыгнул на трибуны, в третий ряд, и побрел дальше, мимоходом избивая зрителей.

Колено в подбородок. Локоть в ухо. Визжит девчонка: ей сломали пальцы. Парень в спортивном костюме летит на головы сидящих ниже. Толстяк хватает букмекера за грудки, за отвороты распахнутой жилетки. Букмекер не задерживается ни на миг. Он бьет лбом: нос толстяка ломается, из ноздрей хлещет кровь. Пинок: толстяк валится навзничь, букмекер идет прямо по нему. Ребро ладони по скуле. Носок туфли в пах. Плечом под дых. Воет старик в льняном костюме-тройке, при галстуке с золотой булавкой. Хрипит дама в вечернем платье: грудь вывалилась из рискованного декольте, трясется студнем. Хлёст по глазам. Каблук в живот. Толпа, людское месиво, водоворот, охваченный паникой, и сквозь него плывет хладнокровная акула, не задерживаясь, чтобы сожрать кого-нибудь из подранков – дальше, дальше, увеличивая количество пострадавших, ни разу не повторившись в выборе методов, причиняющих увечья…

Надо встать, сказал себе Икар. Надо вмешаться. Напряжением всех сил, большей частью душевных, он сумел приподняться, и все. О вмешательстве и речи не шло.

Восемь, девять, десять.

Нокаут.

<< 1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 >>
На страницу:
13 из 16