Средиземка

– Не знаю, – протирая глаза, ответил Пэдуре. Но сидевший рядом с ними матрос, услышав их разговор, сказал:

– В море вышли, а это машина так громко работает.

– В море? – не скрывая удивления, воскликнул Алексей. – Иван, пошли скорее на шкафут, посмотрим.

– Пошли, – воскликнул Иван и стал одеваться.

Они выбежали на шкафут. У борта стояла толпа зевак, состоявшая из таких же молодых матросов. Друзья протиснулись между ними, чтобы посмотреть на море.

Леха никогда не был в открытом море и представлял, что волны там огромного размера. А корабль будет качать так сильно, что трудно будет устоять на ногах. Да и еще эта неизвестная морская болезнь.

Но, взглянув на гладкое море и не ощутив ни малейшей качки, Леха очень удивился.

– Оказывается, не так страшен черт, как о нем говорят, – сказал вслух Алексей.

– В смысле? – спросил Иван.

– Я думал, что корабль будет сильно качать в море, а оказалось совсем не так.

– Если честно, я тоже боялся открытого моря, но только тебе не говорил и всю ночь почти не спал, – признался Иван и зарделся. Признание рассмешило друзей, и они засмеялись.

И это веселое настроение не покидало их весь день. Погода была отличная, Леха с Иваном все время находились на верхней палубе, любуясь морским пейзажем. Они радовались всему: пролетавшей чайке, кораблю, проходившему мимо – все это было впервые в их жизни. Таких новых ощущений они не испытывали уже давно. Поэтому, едва пообедав, снова бежали на шкафут. Так прошел весь первый день молодых моряков. К вечеру они усталые спустились в трюм, расстелили матрасы и мгновенно заснули. Не только сильная усталость заставила их уснуть, но еще новость о том, что утром они будут проходить проливы и, если повезет, своими глазами увидят турецкий берег. А чтобы ускорить встречу с Турцией, ребята старались побыстрей заснуть. В конце концов им это удалось.

3

Наконец наступило долгожданное утро. В трюм ворвалась песня Аллы Пугачевой «Миллион алых роз». Она раздавалась из «трансляшки» так громко, что разбудила всех спящих. Проснувшись, Алексей понял, чем отличается гражданский корабль от военного. На военном корабле каждое утро играют одну и ту же песню, а на гражданском новое утро начинается с новой. Это открытие подняло ему настроение, и он с гордостью поделился им с Иваном.

На что Иван пробурчал что-то непонятное на своем родном языке. Затем после небольшой паузы сказал Лехе:

– Пошли завтракать.

От завтрака Леха отказываться не собирался, поэтому с радостью принял предложение друга.

После завтрака друзья пошли отмечаться у мичмана Подплето. Когда они зашли в каюту, мичман сидел за столом и читал. Оглядев моряков, он похвалил их за дисциплинированность. Потом дал указания, чтобы во время прохода проливов они находились на надстройке (верхняя палуба) и никуда больше не отлучались. А главное: не бросали в воду посторонние предметы и не пользовались туалетом – это запрещено.

Услышав от моряков его любимое «Так точно», он отпустил их. Едва Леха с Иваном ушли, мичман взял в руки книгу (это был устав) и задремал. Когда Подплето хотел заснуть, он всегда читал устав. За все свои годы, проведенные на флоте, у него не было лучшего снотворного, чем Военно-Морской Устав.

Пока мичман наслаждался сном, Алексей с Иваном с нетерпением ждали встречи с Турцией. Они провели на верхней палубе все утро, стараясь не пропустить появление турецкого берега. Терпение их было вознаграждено. Около двенадцати часов дня Алексей первый увидел, как сквозь дымку на горизонте показалась едва заметная черная полоска.

– Смотри, Иван, что там? – обратился он к другу.

– Я думаю, это земля! – не скрывая радости, ответил Иван. – Точно, Турция!

– Ух, ты! Как в сказке! – восторженно крикнул Леха, не обращая внимания на рядом стоящих моряков. Удивлению его не было предела.

Но наш герой не учел тот факт, что рядом с ним стояли не простые моряки, а годки. А годки – они и в Северной Африке годки. Поэтому, после недолгого визуального осмотра одним из них Лехи и Ивана, матрос подошел к морякам и спросил:

– Караси, вы первый раз в море?

– Да! – ответили друзья.

– А вы разве не знаете, что у каждого моряка в море должен быть свой спасательный жилет?

– Нет, не знаем.

– И вам их никто не выдал?

– Нет, – ответил Леша.

– А если корабль перевернется, что будете делать?

И не дожидаясь ответа, продолжил:

– У меня есть в запасе два жилета, я их вам подарю. Пойдем со мной.

Леха с Иваном двинулись за ним. Вслед, улыбаясь, двинулись и все остальные годки.

Годок долго водил молодых по кораблю, пока, наконец, не завел в какое-то темное помещение с открытым иллюминатором. У переборки Леша заметил ведро с привязанной к нему веревкой. И тут молодые почувствовали что-то неладное, потому что следовавшие за ними матросы встали возле входа и закрыли его собой.

Лешу мгновенно охватило чувство беспокойства. То беспокойство, которое он постоянно испытывал на «Котельникове».

Тем временем годок, который их привел, взял в руки веревку с ведром, повернулся к духам и сказал:

– Я хочу вас поздравить с первым выходом в море! А чтобы вы почувствовали себя настоящими моряками, у нас на флоте есть традиция. Каждый моряк, впервые вышедший в море, должен выпить плафон морской воды. Но предупреждаю, что выпить его надо, не отрываясь губами от него и не разлив ни капли. Если нарушите эти правила, будете пить еще один.

После этих слов он взял ведро и, держа за конец веревки рукой, кинул его в открытый иллюминатор, потом вытащил, наполненное морской водой. Другой матрос моментально достал откуда-то плафон и протянул к годку. Тот наполнил его до краев и передал Лехе. Алексей с ужасом посмотрел на сосуд с морской водой. Он тянул примерно литра на два. Столько воды Леха ни разу не пил, тем более соленой. Но отказаться сейчас не смог. Не рискнул.

Поэтому послушно взял емкость в руки и поднес к губам.

– Мамочка, родная, помоги мне, – прошептал Леха…

Первые несколько глотков прошли хорошо. Но затем стало нестерпимо тошнить. У него было одно желание – выбросить этот противный плафон вместе с водой к чертовой матери. Но страх, что придется еще раз пить эту гадость, удержал его от этого «смертельного» шага. И он все-таки выпил его до дна, не разлив ни капли. И даже услышал восторженные поздравления годков.

Затем настала очередь Ивана. Он взял плафон и стал пить. Ему оставалась пара глотков, когда из плафона на палубу упало несколько капель. И, естественно, годки этого не могли не заметить. Тут же был налит второй плафон, и годок с радостью преподнес его Пэдуре. Ивану пришлось снова пить. Он сделал это с большим трудом, и во второй раз на палубу не пролилось ни одной капли.

Годок, который привел их, подошел к ним, похлопал обоих по плечу и сказал:

– С этого дня вы стали настоящими мореманами, то есть моряками. Поздравляю!

И пожал им руку. Затем то же самое проделали остальные моряки. После поздравления годки направились к выходу.

4

Леха с Иваном остались одни. Животы у них вздулись, а от вкуса морской воды тошнило. Единственное, что заставляло их удержаться от рвоты, это гордость за себя – они стали настоящими моряками.

Правда, вскоре Иван об этом забыл, все-таки два плафона морской воды не смогли спокойно находиться в его натренированном вином желудке. Через пару минут после ухода годков он подбежал к иллюминатору и его вытошнило. Но гордость осталась.

Придя немного в себя, ребята вспомнили, что впереди их ждет встреча с иностранным берегом. Они поднялись на шкафут. Там уже шло приготовление к проходу проливов. Все корабельные матросы были одеты в спасательные жилеты. Боцман как всегда, орал на них. Была обычная рабочая атмосфера на корабле.