Дело о секте скопцов. Часть II. Наказание. Исторический детектив

– Весьма интересно и необычно. Конечно, наш долг – помочь императрице Цы Си, а также заработать хорошие деньги! – загадочно улыбнувшись, ответил французский граф.

Ольга и Пётр смотрели на рассказчика широко раскрытыми глазами. Евграф не понимал, что их удивило больше: или эта таинственная история, или мастерство, с которым он врал.

– Да если вы благородные мужчины, вы просто обязаны помочь этой бедной женщине. Только представьте, наложница пятого уровня! Наложница четвёртого уровня и так далее! Какой ужас, как она настрадалась! А теперь ещё и хотят отнять власть, – возмущённо заявила Ольга.

– Ce que femme veut, Dieu le veut,[2 - Чего хочет женщина, того хочет Бог.] – произнёс француз.

Граф де Тулуз-Лотрек достал из внутреннего кармана часы. Посмотрел на них, следом достал из кармана визитницу с визитными карточками. Вручил по одной Евграфу и Петру. При этом из кармана выпало открытое письмо, написанное женским почерком. Оно упало на пол со стороны Ольги. Граф встал, принёс извинения, быстро поднял его и спрятал обратно в карман.

– Я готов помочь, господа. Думаю, что я уговорю болгарское правительство обратиться к царскому правящему дому России с предложением помочь с производством или продажей оружия для Болгарии. Затем ваш Второв продаст его в Монголию, которая является наместничеством Китая. О каком количестве ружей идёт речь? – уточнил де Тулуз-Лотрек.

– Около двадцати тысяч ружей, – доложил сыщик.

– Необходимо быть осторожными, господа. Это очень опасное и серьёзное дело, – задумчиво добавил Пётр.

– Parler est bien, mais faire est encore mieux.[3 - Говорить хорошо, но делать ещё лучше.] Надо стараться достигнуть нашей цели, Пьер, – жёстко заявила Ольга, вначале посмотрев несколько укоризненно на него, а затем и на остальных мужчин, задрав капризный очаровательный носик.

После её выходки и слов Евграфу вправду стало казаться, что он действительно продаёт оружие Монголии. Ольга была очень убедительна, и ему показалось, что просто необходимо помочь «бедной» императрице Цы Си, весьма одинокой после смерти подруги от «плохих лепёшек».

– Сегодня уже поздно, предлагаю встретиться завтра во второй половине дня или послезавтра, мне необходимо всё обдумать, – предложил француз.

– Полностью согласен и жду новостей, – ответил сыщик.

«Беседа получилась, знакомство удалось. Можно будет его развивать, есть чем порадовать Муратова. Но граф не прост и не похож на глупца», – подумал Тулин.

Закончив обсуждать серьёзные дела, компания замолчала и стала слушать романсы певицы Анжелы, наслаждаясь пением и вином, изредка делясь своими впечатлениями от вечера.

Конечно, Анжела была не Антонина Ивановна Абаринова-Рейхельт, известная оперная певица императорских театров в Санкт-Петербурге. Но пела тоже неплохо, кроме того, была привлекательной дамой, исходя из этого имела огромный успех у публики, в особенности купеческой. Купцы, посетители ресторации, заказывали цветы и через официантов дарили Анжеле огромные корзины, наверное, не забывая вложить денег и личные визитки.

В конце ресторанных посиделок Тулин и граф договорились встретиться через день, через час после полудня в этой же ресторации. Расставание было окружено взаимными любезностями и заверениями глубокого уважения друг к другу.

Граф попытался задержать руку Ольги в своей дольше, чем это полагалось по этикету, чем вызвал неожиданную ревность в душе Евграфа. Но Ольга не дала повода, быстро убрав руку после поцелуя, и, повернувшись спиной к графу, направилась к выходу. Граф решил задержаться ещё на некоторое время, до закрытия заведения.

Пока Евграф провожал Петра и Ольгу из ресторации и ждал на улице вместе с ними экипаж, между ними состоялся разговор.

– Ольга Владимировна, я выражаю своё восхищение. Вы просто неподражаемы. Любые театры мира позавидуют вам, – заявил Тулин, разглядывая ночные звёзды.

– Весьма польщена вашей оценкой, Евграф Михайлович! А помните, что граф выронил письмо, когда находился в нашей компании? Я прочла, от кого оно. Подписано некой Л. Ф. Я успела увидеть одну фразу, она звучит так: «friend in T.», то есть «друг в Т.». Письмо было написано на американском языке. Этот язык несколько отличается от британского своей простотой изложения, поэтому могу и ошибаться.

– Спасибо. Думаю, что информация пригодится. Этот французский граф сам по себе очень интересен. Никто не имеет представления, кто он на самом деле? Нам предстоит разобраться в этом. Помощь очень важна, и особенно ваша, – ответил Тулин, слегка поклонившись.

Прощание было тёплым. Всем было жаль окончания встречи и тех приключений, свидетелями которых они стали. Этот вечер очень сблизил всех троих.

Глава 4 Уездный город Алексин

На следующее утро Тулин выехал из тульской квартиры в городок Алексин. Перед поездкой некоторое время он был ещё в раздумье – ехать в Алексин или в Алешню? Уезд был один, Алексинский, но места – противоположные. За один день оба эти места посетить было невозможно. Поразмыслив, решил вначале направиться туда, где обучался Иван Фремов. До городка было около шестидесяти вёрст, что составляло однодневный переход для лошади.

Сыщик надеялся прибыть на место часам к одиннадцати дня. Оставаться в городке с ночёвкой он не планировал. Имелась договорённость, что заводской экипаж останется в городке, а он вернётся на нанятом экипаже почтовой станции.

В дороге Евграф хорошенько выспался, несмотря на тряску и качку экипажа, двигающегося по грунтовой дороге. Въехав в город и уточнив, где располагается полицейский участок, он немедленно направился в представительство местного полицейского начальника. Пройдя мимо дремлющего дежурного, постучался. Не дожидаясь ответа, вошёл в кабинет городского пристава под крики, несущиеся вслед от незадачливого полицейского: «А ну стой! Не сметь входить. Стой, кому сказано! Его благородие занят государственными делами».

– Честь имею, титулярный советник Тулин из Москвы. Московская полиция. К вам по особому сыскному делу, – представился сыщик приставу, не обращая внимания на крики дежурного, следующего за ним.

Навстречу Евграфу из-за стола поднялся заспанный полицейский начальник в расстёгнутом форменном мундире. Лицо полицмейстера приобрело удивлённое выражение. Он явно не ожидал в своем городе таких залётных птиц, которые внаглую входят в кабинет без разрешения.

– Молчи, дурень! Пошёл вон. Рот свой и дверь прикрой! – заорал он на дежурного, который сразу же предпочёл ретироваться.

Возможно, слова гостя он и не расслышал. Но, посмотрев на Тулина, оценил степень должностной опасности. Видимо, решил не рисковать, мало ли кто пожаловал? Решил не напрашиваться на проблемы, а вдруг серьёзный гость? Встав, молодцевато застегнул мундир, насколько это было возможно при огромном животе, пригладил волосы на голове и поспешно извиняющимся тоном представился, распространяя запах алкоголя по небольшому кабинету: «Становой пристав и местный полицмейстер Лисицын Иван Иванович в одном лице. Пока один две должности исполняю, прошлый полицмейстер уволен за разгульную жизнь. Знаете ли, всю ночь местных воров караулил, подустал малость».