Вы за обновлённый СССР?

Тут дверь кабинета ректора внезапно распахнулась и из неё «выплыла» ещё одна представительница советской студенческой молодёжи с легким беспорядком в одежде и местами потёкшим макияжем.

– Да, жарко там у ректора, несмотря на зиму, все легко одетые и такие запарившиеся, – невзначай подумала Оля, вставая со стула и направляясь в кабинет ректора.

Зайдя в кабинет, она увидела не древнего дедульку-душку, ректора брянского Политеха, времён её учебы в физико-математической школе-интернате, при этом самом БПИ, а поджарого, стройного, со всеми, совсем не седыми, волосами на голове, гладко выбритого мужчину, лет сорока.

При виде Оли, в её «столичном боевом наряде и охотничьей раскраске», этот стареющий ловелас, явно бывший комсомольский «вожак», сделал свою «охотничью стойку» и «масляные глазки».

– Так, меняем схему, – быстро приняла решение Оля.

Она рассчитывала тут застать прежнего хозяина этого кабинета, старенького, убелённого сединами мудрости, доброго дедушку, которому она приготовила слезливый рассказ, про свою «старую», ещё детскую влюблённость, в своего первого наставника в науке, которая потом переросла в любовь, уже взрослой девочки, и что он стал наставником для неё и в их любви, и только обстоятельства помешали их счастью. Тут нужно было тонко намекнуть на мамашу «Пушкина». А одежда, радующая мужской глаз, должна была дать понять дедушке, что его ещё рассматривают, как объект интереса женского пола.

А сейчас, эта схема, только могла спровоцировать, этого «самца» на более затяжное решение вопроса.

– Здравствуйте Сергей Борисович, – поздоровалась Оля. Имя она мельком заметила на табличке, вроде и фамилия та же, что и у дедушки. – Странно, – подумала Оля.

– Здравствуйте очаровательная незнакомка, – «перешёл с места в карьер», ректор.

– Меня зовут Оля, я из Москвы, – поддержала неформальный тон она.

– Пожалуйста, присаживайтесь Оленька вот сюда, Вам будет тут очень удобно, – и ректор указал на одно из кресел, возле журнального столика.

– Ну, короткие юбки для того и одевают, чтобы сидеть в таких креслах перед мужиками, – хохотнула в мыслях Оля.

– Спасибо, за заботу, Сергей Борисович, – произнесла она вслух и манерно примостилась на самый его краешек.

Ректор откровенно разглядывал столичную гостью.

– Какая нужда-забота вынудила такую красавицу покинуть Столицу и сквозь снега и морозы, прибыть в леса Брянщины?, – витиевато завернул ректор, по-барски разместившись в кресле напротив Оли.

– Может, для сугреву, выпьете с дороги…чаю, – продолжил ректор свой потешный разговор.

– Не откажусь от «армянского» или, если есть, то и от «французского», – решила Оля поднять градус беседы, переведя её окончательно в неформальный формат.

Ректор сделал брови «домиком», но молча встал и пошёл в «недра» своего кабинета. Подойдя к одёжному шкафу, он открыл дверь и неожиданно для Оли вошёл в неё. Оля немного наклонилась вперёд и разглядела, что это не совсем шкаф, а камуфляж, скрывающий «комнату отдыха». Они сейчас вихрем входят в моду, вслед за омоложением руководящих кадров, заменяя палаты-реанимации, которые тоже получили, в своё время, распространение среди дряхлеющей элиты.

Рассмотрев всё что нужно, Оля пришла к определённым, неутешительным выводам: «Так просто, она тут, вопрос не решит», и тут же вспомнила «расхлыстанную» девицу, которая выходила отсюда перед ней.

Заняв прежнюю позу и приняв расслабленный вид, Оля покорно ждала развязки.

Ректор появился через пять минут с подносом, на котором стояли маленькие рюмочки, вилочки, салфетки, блюдце с тонко нарезанными дольками лимона и бутылка, непочатая, неизвестного Оли, импортного напитка.

Всё это было водружено на стол, а на немой Олин вопрос и непонимающий взгляд, на неизвестное иностранное «пойло», ректор понимающе улыбнулся, неспеша уселся на место и начал свой «ликбез», попутно разливая напиток по рюмкам и явно наслаждаясь, что уел столичную штучку.

– Это, Оленька, как многие считают и в том числе я, напиток, лучше чем коньяк. Он, по технологии производства идентичен коньяку, но производится в провинции Франции, под названием Арманьяк и так же зовётся – арманьяк, а коньяк, стало быть, производится в провинции Франции под названием Коньяк. Вот видите Оленька, как всё просто. Но коньяк знают и любят во всём Мире и даже производят не обязательно в провинции Коньяк, а в Одессе, например, а вот арманьяк только из Арманьяка. И поэтому, в случае с арманьяком, нарваться на подделку или плохое качество, вероятность близкая к нулю, – закончил своё выступление ректор.

– За дам !, – произнёс ректор традиционный мужской тост и вскочил, попутно «чокнувшись» с Олей.

Опрокинув, одним махом, содержимое своей рюмки себе в рот, ректор снова присел в кресло, и ловко, маленькой вилочкой, подхватил дольку лимона и отправил её вслед за арманьяком.

– Спасибо, – скромно поблагодарила Оля, за тост в её адрес и «чокнувшись» своей рюмочкой о рюмочку ректора, поднесла рюмочку к губам и ощутила приятный запах, нагревшегося в руке, благородного напитка, из далёкой Франции. Затем Оля осторожно пригубила напиток. Подержав его немного во рту и ощутив его приятный вкус, медленно проглотила. Теплота разлилась внутри Оли, а в мозг пошёл расслабляющий сигнал.

Посидев в тишине, каждый насладился удовольствием от напитка.

– Хороший алкоголь, как хороший секс, – пришла Оле в голову внезапная, но мудрая мысль. Но тут же, этот же «мудрец», в головке Оли добавил, – но не замена, ха-ха.

– А Вы знаете Сергей Борисович…, – не успела Оля начать предложение, как была прервана вальяжным голосом хозяина кабинета: «Можно просто Сергей и на ты»

– Ну мне как-то не ловко…, – замялась жеманно Оля.

–На ты …, – настаивал, масляно глядя, ректор.

– Хорошо. Сергей, а ты знаешь от куда пошла мода закусывать коньяк и даже водку лимоном?, – спросила Оля, для поддержания неформального разговора, пока она решала в голове, как ей с наименьшими потерями улизнуть от этого «мартовского кота» и в тоже время провернуть задуманное.

– Из Франции, – простодушно ответил ректор.

– А вот и нет, – задорно поддела Оля ректора.

– Эту привычку или моду, привнёс в нашу культуру пития крепких напитков, последний Русский Царь Николай II, – блеснула она сомнительной информацией.

Потом Оля поинтересовалась судьбой бывшего ректора. Тут и выяснилось, что оказывается тут целая научная династия в БПИ Брянска, от дяди к племяннику кресло «перешло по наследству», что очень символично и в традициях науки. Тут Оля начала в памяти перебирать громкие научные имена и не могла никакой династии найти. Ну были очень известные братья Вавиловы, нет, это не то. А вот есть одна династия Капица, был такой академик, а сынок вроде тоже, и передачу ведёт «Очевидное, невероятное».

Пока Оля это всё обдумывала, пропустила момент, когда рука ректора пробралась ей под юбку. Но так как расстояние и длина руки ректора не позволяла ему продвигаться дальше, Оля решила не делать резких движений и не строить из себя «недотрогу».

Аккуратно, можно сказать нежно, она убрал шаловливую ручонку ректора в безопасное положение на своей коленке и перевела разговор в деловое русло.

– Сергей, не торопись, всё будет. Потом. А сейчас давай быстро решим мой вопрос, а потом перейдём к твоему. Лады?, – глядя, как можно нежнее и преданнее, в глаза ректора произнесла, очень доверительным тоном, Оля.

– А что, у тебя за вопрос?, – не убирая руки и приняв правила игры, тихо спросил ректор.

– Да пустяк, нужно перевести одного человечка от тебя к нам в «Бауманку», вот тут запрос на него, – невинно проворковала Оля и погладила свой деловой кожаный портфель.

Ректор посмотрел на портфель так, как будто он их никогда не видел.

Неизвестно, вид ли чёрного кожаного портфеля или осознание Олиного вопроса, привело в рабочее чувство ректора. Но он резво вскочил и убежал в сторону своего стола. Нажал кнопку селектора и чётким поставленным голосом произнёс: «Я буду занят, сегодня уже никого не приму, всех на завтра. Вызови ко мне Женю. Срочное дело»

И уселся на своё рабочее место.

Оля, наверное, ещё не переключилась на деловой лад и поэтому, не подумав, проблеяла: «А зачем нам ещё один член? Я в собрании не готова сегодня принять участие, коллективное обсуждение не потяну, дорога была тяжёлая».

Да, в дороге Оле пришлось «успокоить» одного командировочного. Она, как всегда, взяла СВ, в надежде спокойно доехать без шума и суеты «плацкарта» и даже «купе». А тут ей попался молодой командировочный. Возвращался из Москвы в Киев. И начал обычные дорожные подкаты. Оля, уже из опыта своего знала, что это может затянуться до утра, поэтому она всё сделала сама «по сокращённой программе» и спокойно выспалась. А командировочный ей помог в Брянске при высадке с её вещами, в благодарность, дурачок, будет всю жизнь меня вспоминать и внукам рассказывать. Ха-ха.

Вообще, конечно, Оля не такая, как она про себя любила рассуждать в своё оправдание. Живя размеренной жизнью в Москве, она сохраняет образцовую верность своему любовнику Вадику и только вырываясь из затхлой Москвы с ней начинают происходить все эти «похождения». Видимо, не только «с беднягой Плейшнером сыграл злую шутку воздух свободы», но и с ней, причём каждый раз. Хи-хи.

Ректор не понял и начал Олю успокаивать сомнительными доводами: «Без Жени никак в этом деле», «Только с Женей в таких делах столичных он принимает участие», «Да и какой он член собрания, так, просто».

– Угу, так, просто, ну влетела ты девка на «коллективное разбирательство в товарищеском собрании», и где? В этой лесной глуши, в Брянском Политехе. Кому сказать, засмеют, – зло про себя думала Оля.

– Но ничего, Москва Вам покажет, в моём лице, и не только «в лице», как нужно "любить и работать", даже с «коллективом единомышленников» в тесной связке, – уже веселее подбадривала себя Оля.