Оглянись на пороге

– Ну, давай, трахни меня.

– Что, прямо на столе? – изумился тот, но глаза застилала знакомая маслянистая пленка желания. Она стянула юбку и колготки, швырнула одежду на пол и, ухватив Сергея за галстук, потащила к себе, впиваясь в губы поцелуем, который сама оценила как невероятно страстный. Он моментально сунул язык ей в рот, а руками вцепился в бедра, прижимаясь теснее, а потом входя уверенными, грубыми рывками, не приносившими ей особого удовольствия. Стол отчаянно скрипел, любовник покряхтывал, а Наталья постанывала, удовлетворенно отмечая, что в приемной наверняка все слышно.

Оттого, что происходило все едва ли не в общественном месте, секс получился экстремальным, но в плане удовольствия так себе, на троечку.

– Что это тебе в голову вдруг взбрело? – спросил Сергей, переводя дыхание.

– Захотелось, – пояснила она и оттолкнула его. – Слезь с меня, я оденусь.

– Захотелось? И все?

– А что такого? Или ты считаешь, что хочется только мужикам? Тебе не приходило в голову, что все не так?

Он топтался на месте в спущенных штанах, как стреноженный конь, а потом стал натягивать их, поглядывая на гостью.

– Ты решила оставить все как есть?

Она откинула голову в светлых кудряшках назад и неестественно рассмеялась, неумело копируя Мэрилин Монро.

– Я решила дать тебе еще один шанс подумать. Таких, как я, не бросают. Запомни это, когда снова почувствуешь себя альфа-самцом.

– Где ты набралась этой пошлости? – поморщился он. – Говоришь как третьесортная актриска из пошлого сериала. Фу.

Женщина мгновенно вскипела.

– Это я – фу?

– Это твои реплики – фу. Наташ, я же тебе сказал: ты меня вполне устраиваешь в качестве любовницы. И даже твой визит сюда я способен оценить, хотя, кажется, просил не делать ничего такого на людях.

– Со мной что, и на людях стыдно показаться? – вспыхнула она, торопливо одеваясь. Сергей вздохнул.

– Наташ, я женатый человек.

– И что?

– И то. Я не буду разводиться и не хочу, чтобы ты компрометировала меня перед коллегами. Они знают меня, знают Иру. Пойдут сплетни, а мне это ни к чему.

– То есть ты любишь не меня, а ее?

– Я никогда не говорил, что люблю тебя.

Она повернула ключ в двери и взялась за ручку.

– Пару минут назад ты о ней не вспоминал, – хмыкнула Наталья и вышла с гордо поднятой головой.

Жить вместе и делать вид, что ничего не произошло, не получалось.

Сергей всю неделю хотел поговорить, появляясь в дверях комнаты сперва с виноватым видом, потом – с раздраженным. Однако Ирина отвергала вялые попытки наладить мир. Каждый раз, стоило ей наткнуться на лицо мужа, в нос била удушливая волна сладкого запаха, а в висок вонзалось невыносимо жгучее копье боли. Потому каждый раз она уклонялась от разговора по душам, запиралась в спальне и, забравшись под одеяло прямо в одежде, ждала, пока нагреется пустая постель, чтобы потом раздеться и заснуть, наглотавшись «ново-пассита».

К следующим выходным, когда в центре творчества починили трубы, муж решил собрать вещи и съехать.

– Я думаю, так будет лучше, – хмуро сказал он, утаптывая вещи в чемодан. Ирина наблюдала вполглаза, отметив про себя, что вещи потом будут мятыми, но вмешиваться в процесс не стала. – Поживу у родителей. Глядишь, ты остынешь и перестанешь вот это…

Он неопределенно покрутил рукой в воздухе.

– Что – это? – вяло поинтересовалась Ирина.

– Это.

– Может, конкретизируешь, что я должна «перестать»?

Супруг отодвинул чемодан, сел на кровать и поморщился.

– Делать вид, что тебе не все равно, – с ядовитой горечью произнес он. – Или ты полагаешь, мне не надоела эта холодная война? Думаешь, приятно приходить домой и видеть твое лицо, сидеть за столом напротив и думать: «Сейчас она мне вилку в руку воткнет».

– Раньше надо было думать, – безразлично ответила она.

– Я и раньше думал. А ты обо мне думала? Хотела что-то изменить? Чувствовала, что мы живем уже… по инерции?

Ирина не стала отвечать, ушла на кухню, сварила кофе и, пока Сергей бегал по квартире, собирая барахло в одну кучу, забралась с ногами на подоконник, сдвинув горшки с цветами, и уставилась на улицу.

Всю неделю они избегали смотреть друг на друга, спали порознь и даже по утрам, одновременно выходя из дома, спускались по лестнице порознь, выжидая, кто первым выйдет из дверей. Шалава соседка, изредка попадаясь во дворе, шарахалась к стенке, увидев ее, а на Сергея смотрела зло. Видимо, там тоже все пошло не гладко, но Ирина не спрашивала, хотя ловила себя на том, что тайком обнюхивает его одежду.

Сладкими духами больше не пахло. Одежда источала привычный аромат «Фаренгейта» и крепких сигарет. Даже странно.

За окном все так же гонялись друг за другом машины, бежали под дождем люди – словом, ничего интересного. Ирина перевела взгляд на цветы и зачем-то потрогала плотный лист фикуса, который вроде как надумал желтеть. Кавардак мыслей никак не устаканивался, и она не могла понять, что чувствует, кроме злости и обиды.

Муж ввалился в кухню, пошарил на полках и, поглядывая на нее, заглянул в турку и нацедил себе полчашки кофе, которую выпил стоя, не поворачиваясь к окну. В кухне моментально повисла атмосфера напряжения и враждебности. Супруга молчала, медленно прихлебывала кофе из кружки, словно смаковала, хотя тот остыл и был невкусным.

– Я договорился в автосервисе, – негромко сказал он. – Машину можешь забрать послезавтра.

– Хорошо.

– Может, тебе денег оставить?

– Оставь себе. Или…

Хотела сказать: «или этой», а еще добавить «своей курортной», как в старой комедии, но это было бы полным выпадением из образа – и промолчала. Муж тем не менее все понял. Уголки его губ дрогнули. Он потоптался на месте, со вздохом поставил чашку на стол и пошел к выходу.

– Почему ты думаешь, что мне все равно? – спросила Ирина. Сергей остановился на миг, пожал плечами.

– По-моему, тебе давно все равно, как я живу, с кем сплю и что происходит в моей жизни за пределами квартиры. А еще думаю, тебе всегда было на это наплевать.

Ирина предпочла не отвечать. Да и что тут скажешь? Муж знал ее слишком хорошо, чтобы ошибиться, и сейчас, держась с оскорбленным видом, она понимала уголком сознания, что он прав… Но не двинулась с места, глядя, как тот пыхтит, таща к двери набитый чемодан.

– Знаешь, – сказал Сергей, стоя в дверях, – в разрыве всегда виноваты двое. Так что подумай над этим.

– Непременно, – процедила она сквозь зубы. Он помолчал, а потом, бросив небрежное «пока», закрыл за собой дверь. Тихо, не хлопнул, надо признать. Интеллигентный уход интеллигентного мужчины. Мечта.