Князь Рус. Посланец Сварога

«В легенде никакого Беловода нет, – стал он вспоминать. – Там другие братья отмечены, Чех и Лех. Вот эти есть… Хотя есть легенда о Беловодье…»

Что до Леха и Чеха, то да, есть такие братья от разных жен Пана, являвшихся представительницами племен ляхов и чехов соответственно. Правда, у них от своих матерей тоже хватало иных братьев, как старших, так и младших, а также сестер. Пан в производстве потомства старался, что называется, не за страх, а на совесть, в общей сложности наплодив больше сотни отпрысков, это с учетом детей от наложниц, коих у него тоже хватало.

Так что наличие других братьев, что младших, что старших, от одной матери еще ни о чем не говорило. Тут одно из двух, либо они по каким-то причинам не приняли участие в исходе, либо погибли. Ну или часть погибла по той или иной причине, а часть остались на месте. Далеко не все племена стали переселяться, как, впрочем, и переселялись племена не в полном составе.

«Хм-м… Кажется, я понял, на что рассчитывает Пан в плане передачи власти, – осенило Руса догадкой. – Он хочет использовать эффект ночной кукушки. То есть отдает дочерей за сыновей племенных вождей, и те должны будут напевать своим мужьям о необходимости сохранения единства и признания лидером того, кого выберет Пан. А кого он выберет? А вот тут уже он, видимо, в конечном итоге хочет разыграть карту под названием “воля богов”. Так, он, давая своим сыновьям разные задания, смотрит на результат, проверяет умственный уровень, сообразительность, смелость, в целом оценивает поведение (не псих ли, упивающийся кровью и властью над нижестоящими) и, выбрав тех, кто, по его мнению, достоин стать каганом, бросит жребий и устроит между претендентами поединок по олимпийской системе. Не факт, что при схватке за власть выживут все, не говоря уже о том, что все сохранят здоровье, но времена нынче суровые… Ну что сказать, суров батька, но что-то в этом определенно есть, дескать победит лучший».

На этом фоне неудивительно, что отношения между братьями складывались далекими от… братских. Конкуренты. Да чего уж там говорить, были и откровенные враги. Например, Коман и Истр, представлявшие племена волынян и древлян. Спиной к ним лучше не поворачиваться. В общем, не самая здоровая атмосфера…

Среди многих прочих имен братьев и сестер мелькнуло в памяти из будущего еще одно знакомое и легендарное имя – Кий, сын Пана от дочери главы племени полян.

«Оп-па, совпадение или тот самый? – изумился Рус. – Хотя города Киева еще нет, в лучшем случае стоит деревушка, притом не факт, что славянская, а не балтов каких, но, может, не успел еще основать? Сколько ему сейчас? Лет двадцать пять, плюс-минус… С датой основания города все очень запутано, но, по одной из версий, основан он именно во второй половине шестого века… Так что вполне может быть и он. Точно он! Вот и братья у него есть с именами Щек и Хорив, а также в числе прочих сестра Лыбедь».

Рус, с некоторым волевым усилием отмахнувшись от второстепенной информации про братьев и сестер (хотя она тоже требовала крайне детального и вдумчивого анализа, потому как тут все было очень непросто), вернулся к себе. Требовалось окончательно упорядочить данные про себя. Но с этим никаких сложностей не имелось, не так уж и много важных данных. Так, ему только что исполнился двадцать один год, здоров как бык…

«Тогда чего я тут разлегся? – обеспокоился он. – Это явно не мой дом, более того, эта полуземлянка, своеобразная гостевая комната, принадлежит жрецу Сварога – Ведомиру».

Но и на этот вопрос имелся ответ.

– Ага, проводился обряд, что должен был ознаменовать мое полное взросление, переход из отроков в полноценные мужи, ну и одновременно очищение…

Рус вспомнил, что подобный обряд с изменением возрастного статуса с «очищением» чакр и прочих аур проходит каждый в день своего рождения с периодичностью в семь лет. Собственно, в семь лет давалось тайное имя. В четырнадцать лет – первое совершеннолетие, присваивалось официальное детское имя, данное при рождении (скажем, числительные Первуша, Вторуша, Третьяк или там Ждан с Нежданом), менялось на взрослое официальное, в двадцать один год – второе и полное совершеннолетие, могли добавить официальное прозвище, даваемое в зависимости от личных качеств (как у того же Рюрика было прозвище Рарог). И происходит этот обряд в уже знакомых ему кругах-псевдолабиринтах, что, оказывается, имелись на берегах Черного моря.

«Вот только в этот раз накладочка вышла, произошло вселение моего сознания».

Рус припомнил, что незадолго до обряда у стариков отмечалась головная боль, да и сам Ведомир находился не в лучшем состоянии, явно с сердцем проблема обострилась. Можно, конечно, списать на смену погоды, тем более что дождь как раз прошел, а можно сделать вывод, что изменение погоды совпало с сильной магнитной бурей, как тогда в его время, только здесь, на юге, северного сияния нет, а вот на севере наверняка ночью все положенные световые эффекты в атмосфере наличествуют.

«Так, с этим разобрались… Осталось понять, как объяснять остальным мое состояние», – с некоторой тревогой подумал Рус.

Получить славу падучего – это совсем не айс. Сейчас такое время, что за слабаком никто не пойдет, будь он хоть трижды сыном вождя, тем более что этих сыновей у него еще вагон и маленькая тележка, выбор есть. Так что существует риск упасть на самое дно и лишиться уже имеющейся дружины…

«Да, у меня же есть своя дружина в тридцать голов… – осознал Рус. – Как раз экипаж на одну боевую ладью…»

В общем, дружина могла от него сбежать, рассосавшись по дружинам остальных братьев.

«Да вот хотя бы к Славяну, что пока ходит со мной, и ему скоро предстоит набирать своих людей».

Допускать этого, конечно же, не следовало, потому как нет власти у того, у кого она не подкреплена силой. Правда, пока неясно, зачем ему эта самая власть, но и отказываться от нее вот так просто тоже глупо, ведь, что ни говори, а быть хоть мелким да начальником все лучше, чем стать… Ну кем может стать сын вождя со славой падучего? По сути, никем. Разве что в ремесленники или там в торговцы податься, но это позорище.

Как бы то ни было, это тоже в общем-то вариант, если свалить куда-нибудь подальше, да хоть в тот же Крым… В этом направлении тоже можно хорошо развернуться, благо кое-какие знания и умения имеются. Можно в любое другое время, но не конкретно в этот промежуток времени, если исходить из предположения, что легенда с исходом славян правдива. А она, судя по всему, все-таки правдива. Так что власть политическую и военную, чтобы поступать так, как нужно ему, а не так, как скажет кто-то другой, нужно удержать в руках.

«С другой стороны, а оно мне надо? Может, действительно лучше перебраться в Крым? Заделаться купцом или ремесленником… Ту же бумагу стану делать. Стану богатым как не знаю кто… если не прирежут раньше за это богатство с целью завладеть технологией. Курорт, опять же, море, то да се… К чему мне этот геморрой с переселением? Это же просто песец какой-то… Придется пройти сотни и тысячи километров, рвя жилы, терпеть лишения: голод, холод, болезни, стычки, и весь путь усеян трупами. А спокойствия в Крыму на мой век хватит… наверное».

Рус тяжело вздохнул. Чувствовать себя дезертиром не хотелось, тем более ощущая, что может улучшить для людей условия похода, а это значит, что к месту финиша при его участии сможет добраться в разы больше людей, а это уже значительно лучшие стартовые условия для развития народа на новом месте… что, в свою очередь, может самым кардинальным образом изменить историю Руси.

Знать, что можешь, и даже не попытаться? Рус понял, что это отравит его жизнь. Сопьется к чертям в считаные годы.

«Значит, решено, никакого Крыма, тем более что он еще не наш, хе-хе…»

Да и возникло у него сильное сомнение, что удастся раскрутиться – сомнут. Он ведь станет одиночкой, а одиночки в эти времена, решившие прыгнуть выше головы, не выживают, шею ломают только так. За спиной всегда должна иметься сила в виде клана…

4

Мысли вернулись к легендированию своего состояния.

«Надо приплести к моему состоянию некое божественное вмешательство, – стал развивать один из вариантов выхода из сложившейся кризисной ситуации Рус, отмечая краем сознания, что кризис – это не только опасность, но и возможность для возвышения. – Это не только объяснит мою потерю сознания, но еще и повысит немного авторитет. Осталось только придумать, что сказать…»

Вот с тем, что именно сказать, и возникли некоторые трудности. Ведь надо не просто что-то брякнуть с загадочным видом, но чтобы это еще и сбылось.

«А что я, собственно, знаю-помню об этом времени?» – призадумался Рус.

Будучи реконструктором, он, конечно же, просмотрел историю более подробно и вдумчиво, чем ее изучает обычный человек, вот только осело в голове все-таки не сильно много, а уж конкретно об этом периоде и вовсе печально мало. Но кое-что все-таки осело. Плюс знания реципиента дополнили информацию, и от этого уже можно было плясать.

Итак, выяснилось, что сейчас на дворе пятьсот пятьдесят третий год от Рождества Христова (оно же – наша эра). Середина лета – пятнадцатое июля. Откуда такая точность, причем именно в такой датировке – РХ (НЭ)? Тут все просто: славяне достаточно плотно общаются с Восточной римской империей, ведя торговлю и время от времени нанимаясь на службу. Ну и набеги нет-нет да совершают на каких-нибудь римских союзников, а то и на полноценные римские поселения черноморского региона, так что датировку у соседей ведали, а оную в таком формате ввели всего двадцать восемь лет назад.

Из памяти Василия (реципиент об этом был не в курсе) Рус знал о трех мощных извержениях, что послужили причиной так называемого Позднеантичного малого ледникового периода. Точные даты Рус не помнил, но знал, что случилось это очень недавно, последнее извержение произошло и вовсе считаные годы назад. Старики постоянно ворчали, что погода в их молодости была куда как более приятной, а ныне с каждым годом все хуже и хуже.

Прежний Рус к таким речам относился с насмешкой, как к старческому брюзжанию, дескать, раньше и небо было голубее, и трава зеленее, и бабы толще. Но в данном случае именно так все и было, в том числе и в том, что касается баб, ибо недоедание никого не красит.

«Кстати, а что с моим семейным положением?» – заинтересовался Рус и сосредоточился на проверке памяти в этом плане.

А с этим обстояло как-то странно. Имелись рабыни-наложницы, аж целых три, гепидка, балтка и остготка, от них уже успело народится шестеро детей (четыре мальчика и две девочки, при этом одна девочка и мальчик успели умереть от болезней), а вот официальной жены почему-то не было. Даже невесты не имелось. Это при том что вступали в брачный союз тут достаточно рано не только девушки (в четырнадцать лет, как правило, все уже замужем), но и парни: шестнадцать лет, край – восемнадцать.

Пан почему-то не давал ему согласия на женитьбу. Впрочем, как выяснилось, не только ему. Есть другие сыновья, которые ходят до сих пор холостыми, это при том, что иные давно уже прошли данную процедуру окольцовывания, что старшие (тот же Беловод), что младшие.

«Стало быть, имеет на нас далекоидущие планы, и я все еще в обойме среди претендентов на верховную власть, в то время как женившиеся из нее вылетели по разным причинам, – понял он. – А жениться, по его задумке, мы, точнее победитель в гонке за трон кагана и “державную булаву”, заменяющую скипетр, должны не просто так и не на абы на ком, и уж, конечно, не по любви, а для скрепления кровными связями различных союзов по его образу и подобию…»

В общем, как понял Рус, жениться он должен сразу на множестве жен, чтобы к моменту объявления наследником не имелось ярко выраженной любимой и старшей жены и, соответственно, ярко выраженного же взрослого наследника. Все должно быть как у самого Пана, чтобы претенденты на власть от официального наследника имели примерно один возраст, плюс-минус пара лет.

Ну что сказать, не самый простой способ скрепления славянских племен в одну державу, но на данный момент, пожалуй, единственно возможный, а главное – всех устраивающий. Компромисс как есть с налетом божественного расположения. Типа все честно, так решили боги.

Разобравшись с вопросом своего семейного положения, Рус вернулся к предыдущей теме – мировых последствий, связанных с резким изменением климата. Голод во всем мире действительно свирепствовал не по-детски. Численность населения города Рим сократилась до пятнадцати тысяч человек! А уж что в данный момент происходит на севере Китая, так и вовсе ужас-ужас – население этого региона сократилось на восемьдесят процентов!!!

Затронул он и славянские племена. Не мог не затронуть. Постоянные дожди, сменяемые засухами (черноморский регион в этом плане колбасило из одной крайности в другую), губили урожай, не давая собрать зерновые; спасались благодаря гороху, бобам и тому подобным растениям, плюс животноводство, кое тоже изрядно просело. Из-за недоедания и вызванных этим болезней повысилась детская, да и взрослая, смертность.

Ну и, конечно же, не мог он не вспомнить про один из главнейших факторов сокращения численности – юстиниановой чуме, вспыхнувшей десять-двенадцать лет назад, которая тоже оказалась вызвана этим самым изменением климата, голодом и снижением иммунитета из-за ослабления организма.

В Константинополе умирало до пяти тысяч человек в день, а в пиковый период – до десяти тысяч! В итоге погибло две трети населения Константинополя!!! А в нем до эпидемии жило порядка миллиона человек! И эпидемия эта до сих пор не закончилась, вспыхивая очагами то тут, то там. Не обошла она стороной и славян, особенно прошлась по тем племенам на западе, что вплотную соприкасались с ромеями. Плюс с востока прошла эпидемия оспы.

По прикидочным расчетам Руса, если исходить из того, что средняя численность населения составляла тридцать человек на квадратную милю, с учетом того, что он видел своими глазами (полностью покинутые поселения и сокращение жителей в оставшихся), общая численность населения причерноморских славян за десять лет сократилась с полутора миллионов до миллиона, плюс-минус сто тысяч. Чудовищный удар, какой не всякая война наносит. И что поганее всего, в ближайшие десятилетия лучше не станет.

«Особенно с учетом вторжения авар, – вспомнил Рус о еще одной напасти, что принесет потери как убитыми в боях, так и угнанными в рабство. – Именно от них, собственно, и побегут славяне на север, в леса и болота».

– Вот о них и надо рассказать, – решил он. – Дескать, Сварог предупредил о новых гуннах, только еще более многочисленных и жестоких… Вот только когда конкретно они полезут?

Увы, с датами у него всегда обстояло не ахти. Понятно, что скоро уже, но вот когда конкретно? Тут желательно иметь конкретику, а не жреческо-расплывчатое «вот-вот, плюс-минус лапоть».

«А если вообще пойти по чисто жреческому пути? – задался он вопросом. – Объявить себя избранником Сварога? Стать его гласом, а то и вовсе дланью? На первый взгляд, весьма заманчиво… Но все же нет, жрецы сейчас хоть и имеют определенный политический вес, но все же недостаточный, чтобы по-настоящему влиять на решения вождей, – отказался Рус. – Они сейчас больше ритуалисты, гадатели, проводники в мир мертвых. Да и позже ситуация тоже не сильно изменится, засядут у себя в чащобах да болотах, что их в конечном итоге и сгубит».