Призрачная электричка (рассказы)

– Какого Германа? – выдохнул я.

– Герман стал пассажиром через несколько суток после меня, – начал рассказывать дядя Жора. – Сутки я отмеряю наручными часами, солнышка ведь тут нет. А потом у Германа возникла теория, что покинуть электричку можно, если оказаться за Кондуктором. И Герман решил спрятаться под сидением в надежде, что Кондуктор слепой и не найдет его. Но кондуктор его нащупал.

– Я пытался отговорить Германа, – сокрушался дядя Жора, – но он не слушал меня. А я стоял в тамбуре и наблюдал. И когда Кондуктор его схватил… Потом этот хруст черепа… В общем, жуткое зрелище. После увиденного я, наверное, вагонов двадцать пробежал, все не мог успокоиться. До сих пор мурашки по коже.

Дядя Жора замолчал, и я тоже не знал, что сказать; я пытался выстроить какую-нибудь вменяемою картину того, что со мной происходит. Но это было непросто. Мой мозг не вмещал безначальную электричку, не мог понять, как я проник в другой мир и что же делать со всем этим.

– Ты не голодный? – как-то по-отцовски спросил дядя Жора.

Его вопрос выдернул меня из хаоса моих размышлений, и я почувствовал, что зверски хочу есть.

– Да, есть немного, – смутился я.

Дядя Жора выдвинул из-под скамейки спортивную сумку и стал извлекать из нее свертки.

– Вот курица в фольге, хлеб, помидорки, огурец, полторашка газировки, – перечислял он.

– А откуда у вас еда? – удивился я. – Ведь вы тут уже давно…

– Это еще одна странность этой электрички, – разворачивая курицу, стал пояснять он. – Дело в том, что, продвигаясь по вагонам, мы обнаруживаем в некоторых из них разные сумки с едой и водой. Они выглядят так, как будто пассажир вышел на своей станции и забыл свою кладь. А откуда реально берутся эти сумки – мы не знаем. Такое ощущение, что кто-то не желает, чтобы мы тут умерли с голоду.

– А что, кроме нас тут еще есть пассажиры? – жуя курицу, спросил я.

– Да, Леха и Сергей. Но они ушли далеко вперед. Леха как-то нашел записку, в которой говорилось, что в электричке есть портал, через который можно вернуться в наш мир. Неизвестный пассажир пояснял в ней, что этот портал постоянно движется вперед по вагонам, он как-то синхронизирован с Кондуктором и находится всегда впереди него на тысячу вагонов… Вот они и пошли его искать. Им кажется, что они найдут выход, – нарезая помидорки и хлеб, рассказывал дядя Жора. – Но я думаю, что нет никакого портала, поэтому я не спешу.

В небе за окнами висела огромная луна, освещая бледно-пепельным светом бескрайнюю тайгу. Колеса, словно копыта какого-то мифического коня, ритмично стучали по железной дороге. Два человека в полумраке ели курицу в пустом вагоне странной электрички без начала, которая неслась неизвестно куда по просторам непонятного мира.

«Более мистическую картину и представить сложно», – подумал я, похрустывая огурцом.

– Нам пора выдвигаться, – произнес дядя Жора, глянув на часы. – Кондуктор скоро будет здесь.

– Да, кстати, вы так и не представились, молодой человек. Как вас зовут? – продолжил он.

– Валера. И можно на ты, – ответил я.

– Очень приятно, – прокряхтел он, вставая. – Давай-ка, Валера, сматывать отсюда, пока Кондуктор не пришел.

Дядя Жора взял свою сумку, и мы пошли по пустым вагонам подальше от Кондуктора.

– Считай пройденные вагоны. И я буду считать, потом сравним, – обратился он ко мне.

И я стал загибать пальцы, проходя очередной вагон.

Мы прошли семь вагонов, и перед дверью восьмого дядя Жора резко остановился и поднял руку. Я понял его жест и тоже замер. Через секунду он показал пальцем в сумеречное пространство вагона перед нами. Я пригляделся и увидел лежащего на полу человека. Он лежал между рядами сидений, ногами к нам, и в правой ладони его было зажато что-то белое. Человек не двигался, и лишь электричка покачивала его из стороны в сторону.

– Время от времени, – начал шептать дядя Жора, – электричка преподносит пассажирам вагон с сюрпризом. Сюрпризы бывают разные, но, как правило, всегда смертельно опасные. Как будто злой экспериментатор проводит над нами опасные опыты. В эти моменты надо быть крайне осторожным.

– Что будем делать? – прошептал я.

– Ты стой тут, а я пойду гляну, – тихо скомандовал дядя Жора.

Он опустил сумку на пол, медленно раздвинул двери вагона ровно на столько, чтобы протиснуться боком, и, крадучись, двинулся к фигуре на полу. Я, готовый в любую секунду прийти ему на помощь, остался наблюдать. Подкравшись к лежащему на полу, он наклонился, потом потрогал его рукой – и через секунду резко отпрянул и присел рядом на сидение. Потом жестом позвал меня. Я осторожно приблизился.

– Это Сергей, – скорбно произнес дядя Жора. – Он мертв.

Он наклонился и вытащил из ладони Сергея листик бумаги. Это была записка от Лёхи.

«Я так и не понял, что произошло, – писал в своей записке Леха. – Сергей сказал, что хочет, пардон, отлить и остался в тамбуре, а я пошел в следующий вагон. Ждал его минут десять, потом пошел за ним. А его нет. Прошел назад еще три вагона. Пусто. Подумал, что он решил вернутся к вам, и не стал его больше искать. Двинул вперед в поисках портала, а через 14 вагонов вижу его на полу. Мертвого. Без признаков насилия. Но как он оказался впереди меня!? Почти на десять вагонов! Дядя Жора будьте осторожны!»

– Блин, и что теперь с трупом делать? Похоронить негде. И так оставлять вроде неудобно. Может сожжем? Кремация – это ведь как похороны, – предложил я, – и пусть весь вагон сгорит к едренe фенe. Что нам терять?

– Ни в коем случае! Не вздумай ничего поджигать! – заволновался дядя Жора. – Мы уже пробовали спалить вагон: думали подожжем его прямо перед Кондуктором, и если Кондуктор в нем сгорит, то мы в своё измерение попадем. Да не тут-то было. Как только костер из сидений стали разводить, тут же появился Пожарный. Где-то в тамбуре материализовался со стороны Кондуктора. Монстр, я тебе скажу, не хуже Кондуктора, только зрячий и в шлеме. Да еще багор у него и огнетушитель. Мы чуть «кирпичей» не отложили, когда его увидели. А он огонь из огнетушителя потушил, багор наперевес и – за нами бегом. Ревет, как раненый бык. Двери между вагонами пинками вышибает. Не знаю, сколько вагонов мы от него бежали. И когда я упал без сил, то подумал: кранты мне. Но он исчез так же внезапно, как и появился. В общем, с огнем тут баловать не советую.

– Да, тут я вижу – особо не забалуешь, – впечатлился рассказом я.

– А чей это багаж? – указал я пальцем на темный рюкзачок на полу под одним из сидений.

– Не знаю, давай глянем, – предложил дядя Жора.

Я поставил рюкзак на сидение, открыл «молнию», и мы стали изучать содержимое. В нем оказалось несколько вареных яиц, нарезка сырокопченой колбасы, немного хлеба, пара яблок и термос с горячим чаем. Во внутреннем кармашке рюкзачка мы нашли немного денег (около двух тысяч рублей), какие-то чеки, ключи и билет на эту электричку. И тут, при виде этого билета, у меня возникла идея.

– Дядь Жор, ведь Кондуктор требует билет? А давай попробуем ему этот билет предъявить! Мы ведь тогда окажемся по ту сторону от него и сможем в свой мир попасть.

– Ну, во-первых, у нас только один билет, – стал рассуждать дядя Жора. – А во-вторых, опасно это. Вдруг Кондуктору что-то не понравится? Сожрет и фамилию не спросит. Надо бы для начала как-то поэкспериментировать с этим билетом, но на безопасном расстоянии…

И тут мы оба посмотрели на тело Сергея. Кондуктор ведь когда найдет его на полу, да безбилетного, то сожрет по-любому, а спрятать мы его все равно никуда не сможем.

– Давай усадим Серёгу на сидение и вложим ему в руку этот билет, а сами понаблюдаем, что будет делать Кондуктор, – предложил дядя Жора.

Я молча кивнул.

Так мы и сделали. Серега был похож на уснувшего пассажира: мы усадили его у окна, лицом к хвосту электрички, прямо у входа в вагон. В его правую руку был вложен найденный в рюкзачке билет. Мы с дядей Жорой отошли в начало вагона и стали ждать Кондуктора, коротая время беседой.

– Дядь Жор, а почему вся еда в рюкзаке была свежая, и даже чай в термосе горячий? – спросил я.

– В этой электричке всегда так. Вся поклажа, которую мы в ней находили, выглядит так, как будто её только что забыл какой-то рассеянный пассажир, – ответил он.

– Вот, блин. Я чувствую себя каким-то кроликом, над которым ставят опыты и подкармливают, чтобы не сдох с голоду, – сокрушался я. – Узнать бы, кто этот злой гений, который над нами так вот издевается.

– Да нет никакого гения, просто человек мало что знает даже о том мире, в котором обитает, – произнес дядя Жора. – А что уж говорить о тех законах, которые царят в соседних мирах. Надо уметь подстраиваться, – продолжил он. – Надо попытаться понять, что тут происходит. Вникнуть в правила игры, так сказать. И тогда мы, возможно, найдем выход.

Прошло какое-то время, и мы услышали хлопанье дверей между вагонами и поняли, что Кондуктор добрался до нашего вагона. Находиться с ним в одном вагоне было очень неприятно и страшновато. Поэтому мы с дядей Жорой вышли в тамбур и стали наблюдать за происходящим через стекло закрытых дверей. Так было спокойней. Мы видели, как Кондуктор, бормоча какой-то бред, протиснулся в вагон и стал тщательно прощупывать все пространство. Провел своей ручищей по сидению, где сидело тело Сереги, и нащупал его руку с билетом.

Аккуратно взял билет, потом достал из своей сумки какой-то аппарат, сунул в него билет. На аппарате загорелась красная лампочка и раздался длинный неприятный звук. Кондуктор стал возбужденно орать, схватил бедное Серёгино тело и одним махом откусил голову. Меня стошнило прямо на стекло, через которое мы наблюдали. Дядя Жора схватил меня за руку и стал уводить подальше от Кондуктора. Эксперимент провалился. Аппарат кондуктора не признает билеты из нашего мира.

Нас охватило отчаяние вперемешку с разочарованием. Да к тому же, страх подгонял нас уйти как можно дальше от Кондуктора. Сначала мы шли очень быстро. Вагоны не считали. Но потом усталость взяла свое. И мы устроили привал. Вагоны были разные. Некоторые были старыми, грязными и ржавыми. Неприятно пахли, и в них не хотелось останавливаться. Другие же выглядели довольно новыми и чистыми. В одном из таких мы и присели.

– Давай чайку попьём, Валер, – прохрипел запыхавшийся дядя Жора, доставая из сумки тот термос, что мы нашли в рюкзачке, и пару каких-то конфет. Крышка термоса служила еще и бокалом, а в него была вложена пластиковая пиала. Таким образом, термос был рассчитан на две персоны. Я пил из крышки-бокала, а дядя Жора из пиалы.