Позывной «Волкодав». Огонь Сталинграда

– А кто сегодня на смене в насосной? Не Михалыч, часом-то?.. Вы смотрите, чтобы он «за воротник не заложил». А то придут с проверкой под утро, а он и сам – «в дупель», и вас подставит. Оно вам надо?..

– Спасибо, что подсказали, товарищ старшина. А то мы новенькие, только из ФЗУ [3 - ФЗУ – фабрично-заводское училище. Открывалось при заводах для подготовки кадров. Учащиеся ФЗУ проходили производственную практику в тех цехах, куда потом приходили на работу. Часть финансирования также шла за счет предприятия.] прибыли.

– Эвакуированные?

– Ага.

– А откуда?

– Из Мариуполя.

В этот момент гул насосов внутри здания стих. Виктор поймал настороженный взгляд одного из рабочих-ополченцев.

– К бою!!! – внезапно заорал Ракитин, бросаясь на одного из работяг с винтовкой.

Михалыч, о котором говорил старшина, вообще не пил. Об этом знали все – и «комендачи» в том числе. А вот те, кто выдавал себя за рабочее ополчение, этого не знали. Да и «полуторка» только развозила ополченцев по объектам, но никогда не оставалась на ночь. Не видно было и милиционеров, совместно с которыми рабочие охраняли насосную станцию. А вот это насторожило лейтенанта Ракитина больше всего.

Служба в Государственной безопасности СССР, к которой во все времена относились и пограничники, имеет свою особую специфику. Воины в зеленых фуражках ведут бой со скрытым врагом, вне привычной линии фронта. Тут важно – заставить врага проявить свое истинное лицо. Это называется – момент истины.

Вот только истинное намерение врага, диверсанта – уничтожить своего противника, напасть первым – внезапно и молниеносно.

Вот этого сделать своим противникам ни лейтенант Ракитин, ни его напарник старшина не позволили. Они сами бросились в атаку, опередив врага буквально на доли секунды. Виктор ударил пистолетом-пулеметом, хоть приклад и не был разложен, он попал ряженому «рабочему ополченцу» металлическим «рожком» в лицо. Тот отшатнулся. Виктор перехватил компактный автомат и нажал на спуск. Коротко протрещала очередь. Враг с земли так и не поднялся.

«В рукопашной схватке побеждает тот, у кого патронов больше!» – молнией пронеслись в мозгу слова инструктора по огневой подготовке. Старый чекист оказался прав, и Виктор добрым словом помянул своего наставника.

Старшина успел парой точных ударов свалить своего противника на землю и, не церемонясь, выстрелил тому в ногу. Третьего «ряженого» возле ворот насосной «снял» короткой очередью Ракитин.

Водитель «полуторки» выстрелил из пистолета прямо через фанерную дверь, но тут же ничком упал на рулевое колесо, надавив на клаксон. Мгновенно пришедшая мысль озарила Ракитина: он понял, что его насторожило с самого начала. У стоящей рядом с воротами «полуторки» не было картонного прямоугольника ночного пропуска за лобовым стеклом!.. Это и стало сторожевым сигналом для подсознания Виктора.

Из грузовика комендатуры уже выпрыгивали остальные бойцы Оперативного отряда, один из них повел еще дымящимся стволом самозарядной винтовки Токарева.

Шестеро из восьми человек, включая лейтенанта Ракитина, были вооружены компактными пистолетами-пулеметами Судаева, остальные двое – самозарядными винтовками Токарева. На случай, если придется подавить противника сосредоточенным прицельным огнем. В этом случае СВТ-40 была просто незаменима.

Пригибаясь, пограничники подбежали к длинному одноэтажному зданию насосной станции.

– Двое останьтесь у машины, остальные – за мной! – скомандовал лейтенант Ракитин.

Он бросился ко входу в насосную, но из распахнутого дверного проема ударили пистолетные выстрелы. Бойцы Оперативного отряда рассредоточились, но без команды не стреляли.

Виктор первым нырнул в дверной проем – навстречу смертельному риску и неизвестности, прикрывая командира, за ним последовали еще двое бойцов. Остальные оцепили одноэтажное кирпичное здание, взяв на прицел окна. Подобную схему штурма они отрабатывали бессчетное количество раз на тренировках.

Над головой снова прогремели выстрелы, но Виктор уже кувырком влетел в помещение и прямо с пола ударил короткими, кинжальными очередями. Пистолет-пулемет Судаева оказался очень удобным для боя в стесненном пространстве. Лейтенант Ракитин держал компактное оружие за пистолетную рукоятку и за магазин, который благодаря приемной горловине сидел крепко, позволяя отлично контролировать стрельбу. Низкий темп стрельбы тоже делал прицельный огонь гораздо более эффективным, ствол не подкидывало и не уводило в сторону. Первой же очередью Виктор скосил противника. Диверсант откинулся назад и сполз по стене, оставляя на белой штукатурке размазанный кровавый след. Другой «диверс» склонился над насосом. Виктор рванулся с пола в пружинистом прыжке, отбил автоматом направленный в живот нож, сам ударил ногой в колено противника. Клинок отлетел в сторону, звякнув о бетонный пол. Следующий удар, автоматом в лицо, рассадил диверсанту скулу до кости, хлынула кровь. Виктор незамедлительно ударил локтем в переносицу, «вырубив» противника.

Его напарники проверили помещение. Больше опасности не было. Только в углу обнаружились тела рабочих смены с перерезанными глотками. Среди них – и непьющий Михалыч…

– Чисто! Один диверсант убит.

– Свяжите этого и обыщите его хорошенько, – Виктор отряхнулся и нервно передернул плечами.

Адреналин отходил, спадало возбуждение боя. Противно дрожали руки, по спине пополз запоздалый холодок страха. Но это – вполне нормальная реакция. Все – живые люди. Живые и мертвые.

Лейтенант Ракитин заменил опустевший наполовину «рожок» с патронами и поставил пистолет-пулемет на предохранитель. Вышел на свежий воздух.

Радист уже вызывал оперативного дежурного и экспертно-криминалистическую группу. Подошел один из бойцов Оперативного отряда.

– Оба милиционера в кустах – убиты ножом, удары профессиональные.

– Диверсанты хотели «отработать» по-тихому. Сволочи! – Виктор в ярости сжал кулаки.

– И еще, товарищ командир… Вот это, – в пальцах пограничника сверкнуло стекло. – Нашли ампулы в карманах диверсантов.

– Они хотели отравить воду, которую подавала насосная станция на рабочие поселки?! – сразу догадался лейтенант Ракитин.

– Похоже на то, командир… Вовремя мы гадов взяли.

– Это точно! Периметр оцеплен?

– Так точно, товарищ командир.

Вскоре приехали машины с криминалистами, контрразведкой и милицией. Прибыла карета «Скорой помощи». Медики занесли в белый фургон с красными крестами тела милиционеров и рабочих.

Трупы врагов отправились в свой последний путь в кузове обычных грузовиков под непроницаемым брезентовым тентом. Следователи НКВД проверят по дактилокартам отпечатки пальцев, сличат точные описания и особые приметы с делами из особого розыска. Обязательно сфотографируют. Это необходимо для того, чтобы исключить уже уничтоженных или пойманных шпионов противника из разыскных ориентировок и сводок по тылам фронта. Кропотливая, неприятная, но необходимая работа…

Прибыли автоматчики 10-й стрелковой дивизии НКВД, они сменили бойцов Оперативного отряда в оцеплении. Лейтенант Ракитин построил своих бойцов. По счастливой случайности в скоротечной, но яростной схватке никто не пострадал. Одному из бойцов только пуля «Нагана» прошила навылет руку. Но ранение было легким. Пограничник наотрез отказался возвращаться в казарму или ехать в медпункт до окончания патрулирования. Его быстро перебинтовали медики «Скорой помощи» и еще дали с собой пару перевязочных пакетов.

* * *

– Передаю, товарищ капитан Госбезопасности, вам этих «гавриков», а нам нужно возвращаться на маршрут патрулирования, – откозырял лейтенант Ракитин. – Утром обязательно напишу рапорт о перестрелке и задержании.

– Хорошо, лейтенант. Классно ты с ними справился! – похвалил офицер 10-й стрелковой дивизии НКВД. – Мои орлы не сработали бы лучше!..

– Служу трудовому народу! А что там за ампулы обнаружили у диверсантов?

– Сильнодействующий яд – они хотели отравить воду в насосной станции, чтобы мор пошел среди рабочих завода. Теперь уж наши химики будут разбираться со всей этой «адской кухней».

* * *

«Полуторка» неспешно катила по сонным улицам Верхнего и Нижнего Тракторных поселков. Мобильный патруль доехал аж до Спартановки – самого северного рабочего поселка Сталинграда. Разросшееся производство требовало все новых и новых рабочих. Тракторные поселки уже не вмещали такого наплыва народа. Потому в междуречье рек – Сухой и Мокрой Мечеток – на месте бывшего села стали строить частные домовладения рабочих завода. А в мае 1936 года новый жилой массив был включен в состав Тракторозаводского района Сталинграда.

Больше никаких сюрпризов ночью не случилось. По пути пограничники под началом лейтенанта Ракитина пару раз останавливались, проверяли встреченные грузовики. Но у водителей и сопровождающих документы были в порядке, да и ночные пропуска за лобовым стеклом ясно говорили о том, что машины идут по заданию. Но все же Виктор чувствовал свою промашку там, у насосной станции – ему нужно было внимательнее присмотреться к «ряженым работягам» с винтовками и к их машине. Может, тогда бы удалось взять их всех «по-тихому»?.. Хотя – кто его знает…

* * *

Утро застало Виктора с головой, уткнувшейся в столешницу письменного стола. Он с трудом разлепил веки – по глазам резануло ярким утренним солнцем. Он, видно, уснул, когда после окончания патрулирования засел за написание рапорта. Виктор потер щеку, на ладони остался фиолетовый чернильный след – да, так и есть.

В кабинет вошел комендант Тракторозаводского района майор Степан Антипенко. Виктор поднялся из-за стола, с грохотом отставив стул.

– Сиди-сиди, Витя. Слышал, что было у тебя на патрулировании. Ты, почитай, весь наш район от смерти спас! В общем, так, иди – приводи себя в порядок, через час у нас расширенное совещание. Как раз успеешь и умыться, и сходить в столовую на завтрак. На построение тебе не нужно, а твои ребята тоже пусть отдохнут лишний час.