Смертный грех

– Ну… как бы да, но не совсем все понимаю.

– М-да. Тут бы епитимью на тебя наложить. А посоветоваться насчет чего хотел?

– Никитич говорит – надо работу в полиции бросать. Мол, помру от стресса. А я больше ничего и не умею. А еще и с дочерью проблема. Учиться не хочет, с женатым мужиком вдвое старшее нее сошлась.

– Да уж, – отец Александр погладил седую бороду. – Вот что – я через неделю собираюсь на Белое море. В монастырь на острове к отцу Иоанну. Есть такой старец блаженный. Старенький совсем, но очень к Богу близок и доходчиво все излагает. Он и епитимью наложит, и исповедует, и совет, угодный Богу, даст. Давай со мной поедешь? Место благостное. Я там на целый год заряжаюсь святостью.

– Это Соловки что ли?

– Нет. Поближе чуть-чуть. От Архангельска за Северодвинск на машине пару часов до моря, а там сорок минут на катере. Самолетом до Архангельска долетим. Два часа лету. Поработаешь там недельку трудником. Свежий воздух, люди Божьи. И отец Иоанн совет мудрый даст, не то что я.

– А знаете что, давайте! Все равно у меня больничный еще на три недели. – Руслан махнул рукой, даже не спрашивая, что такое «трудник». – Тут все уже до тошноты обрыдло.

Его сильно задела несправедливость начальства, и он всерьез задумался об увольнении.

Вечером он все-таки пошарил в интернете и почитал про обязанности трудника в монастыре. Кроме подъема в пять утра и двух богослужений в день, остальное его ничуть не испугало. Конечно, превращение из мирянина в монастырского работника шаг довольно резкий. Но в сложившейся ситуации Руслан был готов к любым изменениям в своей судьбе.

Он подумал, что ни разу не был в церкви на богослужении или на церковном обряде. Пару раз бывал на свадьбах и отпеваниях, но это не в счет. Семья его, за исключением бабушки, была нерелигиозной, жена тоже была атеисткой. Так что всю свою сознательную жизнь Руслан был вне церкви. Один раз он расследовал дело банды, грабившей загородные дома. Среди жертв преступников оказался протестантский священник. Руслана удивила спартанская атмосфера огромного дома, где жили трое своих и десяток приемных детей. и в то же время среди довольно скромной обстановки была и дорогущая бытовая техника, и дорогущий микроавтобус «мерседес». Вот это стало добычей бандитов.

– Немецкие братья во Христе жертвуют нам, – кротко пояснил пастор.

Руслан запомнил тогдашнее свое удивление таким контрастом и возникшее у него чувство недоверия к священнослужителям. Сейчас ему предстояла поездка в монастырь, и мало того – жить там придется по строгим монастырским правилам.

Но он был готов к этим испытаниям.

Глава 5

Через неделю Руслан стоял ранним утром в аэропорту Пулково возле стойки регистрации, дожидаясь отца Александра. У него была мысль сообщить о своих планах дочери, но звонить не хотелось, а текст сообщения как-то не складывался. А может, и обида за ее слова про испорченную жизнь матери сказывалась.

Батюшка вскоре появился. Руслан не сразу узнал его: тот был в цивильной одежде и больше походил на доброго дедушку, а не на священнослужителя.

– Здравствуйте, Ростислав, – назвал он Руслана его церковным именем и протянул руку.

– Здравствуйте, отец Александр. – Руслан пожал поданную руку.

Они сдали в багаж две коробки, нагруженные заказанными монастырем принадлежностями. Руслан оплатил стартер к генератору, а батюшка взял на себя траты поменьше. Через час они летели над Ладожским озером в маленьком самолете региональных авиалиний. Погода стояла хорошая, так что Ладога была как на ладони.

– Раньше я очень любил на Валаам и Коневец ездить. Но теперь больно там туристов много стало. А где туристы, там сложно сосредоточиться, душевное спокойствие обрести. Шум, гам, музыка, коммерция… – откровенничал отец Александр.

Руслан молчал, стараясь не сморозить какую-нибудь нечаянную глупость. В молодости они с женой плавали в круиз на Валаам, но он запомнил только долгую дорогу от пристани до монастыря и отвратительную водку в баре корабля.

– А вот у отца Димитрия в обители тихо, – продолжал отец Александр. – Туристов почти нет, паломники бывают только летом, да и то нечасто, так что от молитв ничего не отвлекает.

– А отец Димитрий это главный в монастыре? Вы же говорили про Иоанна? – отважился на вопрос Руслан.

– Отец Димитрий – это настоятель. Архимандрит! Не простой игумен, – с ноткой уважения проговорил отец Александр. – Все на нем. У него голова про все болит. И про стройку, и про братию. Да и с властями надо как-то договариваться. А старец Иоанн схиму принял, отрешился от всего мирского, молится все время, поэтому Бог его слышит.

– Теперь понял. А архимандрит это что значит? – Руслан не особо понял про схиму и архимандрита но решил все же разобраться.

– Ну как генерал-майор по-вашему. До революции это был ранг действительного тайного советника. Архиепископ – это как генерал-полковник. У него целая епархия в подчинении.

– А генерал армии кто же в вашей иерархии?

– Это, пожалуй, митрополит. У него считай целый округ в подчинении. Вот у нас митрополит Санкт— Петербургский и Ладожский.

– А у вас, отец Александр, какое звание?

– Подполковник, я думаю, – улыбнулся отец Александр. – Я протоиерей всего-навсего. Это как коллежский советник. Больше уже не вырасти.

– Почему? Академию надо закончить?

– Да нет. Академию я как раз закончил. Сразу после семинарии. Не вырасти, потому что я из белого духовенства. Не монах. Матушка у меня есть. Жена священника так называется, – добавил отец Александр, видя непонимание в глазах Руслана.

– Как все непросто.

– Это я еще тебе про ставропигиальные монастыри не рассказал и благочиния, – улыбнулся батюшка.

– Да уж и так информации через край. А вы мне лучше про старца Иоанна расскажите.

– Ну, это легендарный человек. Он профессором был, преподавал что-то в МГУ. Потом приник к церкви – духовную академию закончил, стал иеромонахом. Ну, в священники его рукоположили, значит, – пояснил батюшка Руслану, видя непонимание в его глазах. – Но карьеру делать не стал. Так в монастыре и жил. В скиту молился постоянно. Схиму великую принял, стал иеросхимонахом. Это такая высшая форма монашества. Послушаний у него других нет больше, только молитва. Сейчас вот совсем плохо видеть стал. Катаракта на обоих глазах. Но оперировать ее не хочет. Говорит, я, мол, уже все увидел. К тому же врачи боятся, что он не перенесет наркоза. Слабенький, ветхий он уже. Но мудрый. И благодать от него исходит. Вроде простые вещи с тобой обсуждает, а уходишь от него и на душе легко.

– А чудеса он какие-нибудь совершал? – Руслан в свое время посмотрел фильм «Остров» с Петром Мамоновым в главной роли и представлял себе монаха-старца неким волшебником.

– Я лично чудес не видел. Но, говорят, многие люди после его наставлений исцелялись и жизнь новую начинали. За себя могу сказать: когда он за меня помолится, все налаживается. Сам все увидишь… – Батюшка вздохнул и посмотрел в иллюминатор.

Вскоре пилот объявил, что они заходят на посадку.

В аэропорту Архангельска их встречал пузатый, осанистый монах по имени Спиридон. Было ему не больше пятидесяти лет, но за счет лишнего веса выглядел он гораздо старше и солиднее. Внешность его довершала окладистая рыжеватая борода. «На купца похож…», – подумал Руслан.

– Это казначей монастыря. За казну, за хозяйство, за снабжение отвечает, – шепнул отец Александр Руслану.

– Здоровеньки! – с сильным южнорусским акцентом поприветствовал их монах.

– Как вы спасаетесь, брат Спиридон? – поинтересовался отец Александр, обняв его.

– Бог милует. – С этими словами монах, расцеловавшись с отцом Александром, протянул руку Руслану.

– Руслан. Или Ростислав. Как правильно?

Руслан взглянул на батюшку.

– Да как тебе угодно. Я уж, извини, буду тебя Ростислав называть. Красивое имя.

– Руслан, тоже гарно, – одобрил Спиридон. – Как у Пушкина в поэме. Эк сколько вы добра привезли. Отец Димитрий счастлив будет. Нешто и стартер к генератору смогли найти? Дай бог здоровья, отец Александр.

– Это не я, это милостыня от Ростислава. – Батюшка показал на Руслана.

– Господи, благослови руку дающую и не оскудевающую, – пафосно произнес Спиридон.