Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста

Великая княжна Мария Николаевна родилась 6 (18) августа 1819 года в Павловске. Она была старшей дочерью и вторым ребенком в семье великого князя Николая Павловича и великой княгини Александры Федоровны (урожд. принцесса Шарлотта Прусская). Рождение девочки не стало радостным событием для отца. Александра Федоровна писала: «Действительно, я легла и немного задремала; но вскоре наступили серьезные боли. Императрица, предупрежденная об этом, явилась чрезвычайно скоро и 6 августа 1819 года, в третьем часу ночи, я родила благополучно дочь. Рождение маленькой Марии было встречено ее отцом не с особенной радостью: он ожидал сына; впоследствии он часто упрекал себя за это и, конечно, горячо полюбил дочь».

Современники отмечали сходство великой княжны с отцом как внешностью, так и характером. Полковник Ф. Гагерн, сопровождавший нидерландского принца Александра в Россию, отзывался о ней в своем дневнике: «Старшая, великая княгиня Мария Николаевна, супруга герцога Лейхтенбергского, мала ростом, но чертами и характером – вылитый отец. Профиль ее имеет большое сходство с профилем императрицы Екатерины в годы ее юности. Великая княгиня Мария – любимица отца, и полагают, что в случае кончины императрицы она приобрела бы большое влияние. Вообще, кто может предвидеть будущее в этой стране? Великая княгиня Мария Николаевна обладает, конечно же, многими дарованиями, равно как и желанием повелевать; уже в первые дни замужества она приняла в свои руки бразды правления».

Великая княгиня Мария Николаевна

И действительно, принцесса являлась женщиной незаурядной, одаренной, воспитанной под патронажем своего батюшки – императора Николая Павловича в строгости и послушании. Николай I лично определил для своей любимицы прекрасных педагогов, с помощью которых Мери, как ее обычно звали родители и близкие, получила великолепное домашнее образование. Она свободно владела тремя иностранными языками: английским, французским и немецким. За ее прилежанием и успехами в изучении многопрофильной учебной программы регулярно следил сам император Николай Павлович. И все же, как бы то ни было, но его любимица Мери истории, географии, математике и иным предметам предпочитала уроки танцев, рисования и русской словесности. Азам живописи ее обучал художник-баталист Н.А. Зауервейд, а позже дополнительные уроки давал знаменитый художник-гравер Андрей Григорьевич Ухтомский, прославившийся своими замечательными гравюрами на меди. Русскую словесность великой княжне преподавал мэтр отечественной литературы Василий Андреевич Жуковский.

Известная хозяйка петербургского литературного салона – фрейлина двора Александра Осиповна Смирнова-Россет – оставила не только интересные воспоминания о жизни русского общества первой половины XIX в., но и мемуары о членах семьи императора Николая I и о придворной жизни того далекого времени.

По окончании Екатерининского института она становится фрейлиной вдовствующей императрицы Марии Федоровны, а после ее смерти в 1828 г. – императрицы Александры Федоровны. Привлекательная, остроумная, одна из любимых фрейлин императрицы, Александра Осиповна «на короткой ноге» с Николаем Павловичем и его братом, великим князем Михаилом. Николай Павлович уважал ее и даже беседовал с ней о новинках отечественной литературы и русских писателях.

«Я ему напомнила о Гоголе, – писала А.О. Россет, – он был к нему благосклонен.

– Читали ли вы „Мертвые души“? – спросила я.

– Да разве они его? Я думал, что это Сологуба.

Я советовала их прочесть и заметить те страницы, где выражается глубокое чувство народности и патриотизма. Император обещал это сделать и в конце беседы заметил: „У него есть много таланту драматического, но я не прощаю ему выражения и обороты слишком низкие и грубые“».

В своих мемуарах придворная фрейлина Россет довольно смело и весьма откровенно повествует о деталях частной жизни императора Николая I и его семейства. Императору нравились порядок и дисциплина не только в армии, в государстве, культуре, но и в собственной семье. Он постоянно регулировал поведение и дисциплину своих детей и их воспитателей. Ему всегда хотелось выглядеть примерным семьянином. В семействе Николая Павловича всегда сохранялось видимое благообразие и благополучие царского домашнего уклада, что, между прочим, по воспоминаниям Александры Осиповны Россет, не мешало государю искать периодически любовные связи на стороне.

Император жил по строгому распорядку, пункты которого им безукоризненно исполнялись. Подобного ритма жизни Николай Павлович неукоснительно требовал и от своих домочадцев, а особенно – от детей.

В записных книжках Россет сохранилось расписание ежедневных «деяний» российского императора Николая I: «В девятом часу после гулянья он пьет кофе, потом в десятом часу сходит к императрице, там занимается, в час или в час с половиной опять навещает ее, всех детей – больших и малых, и гуляет. В семь пьет чай со всей семьей, опять занимается, в десятого половине сходит в собрание, ужинает, гуляет в одиннадцать, около двенадцати ложиться почивать. Почивает с императрицей в одной кровати».

Каждый день детей императора всегда начинался в семь часов утра. В восемь часов великая княжна Мария Николаевна и ее сестры приступали к учебным занятиям, соблюдая отцовские требования о безукоризненной дисциплине и полном послушании.

Учебные занятия продолжались до обеда. На питание трех сестер выделялись 25 рублей ассигнациями в день. Режим питания и его меню формировались и контролировались дворцовыми докторами. По одобренному царем распорядку утром на завтрак подавалось одно блюдо. В обед (в три часа дня) – четыре блюда, а на ужин, в восемь часов вечера, – два. В программу каждого дня обязательно включались прогулки на свежем воздухе, сочетающиеся у детей с разнообразными спортивными играми и физическими упражнениями. По распоряжению Николая Павловича, прогулки регулярно проходили в любое время и даже в любую погоду.

Великая княжна Мария Николаевна была небольшого роста, но это совершенно не мешало ей выглядеть весьма грациозной и привлекательной. Ко всему этому княжна была умна, изящна и красива.

Во время своего путешествия в Англию Николай Павлович в 1816 г. произвел впечатление на жителей Великобритании, и особенно на женщин туманного Альбиона. Англичанки так вспоминали о русском императоре: «Его манера держать себя полна оживления, без натянутости, без смущения и тем не менее очень прилична. Он много и прекрасно говорит по-французски, сопровождая слова недурными жестами. Все было не лишено приятности, по-видимому, он обладает решительным талантом ухаживать». А одна англичанка писала о нем: «Он дьявольски красив! Это самый красивый мужчина в Европе».

Позднее, в 1826 г., русский современник так описал его наружность: «Император Николай Павлович был тогда 32-х лет. Высокого роста, сухощав, грудь имел широкую, руки несколько длинные, лицо продолговатое, чистое, лоб открытый, нос римский, рот умеренный, взгляд быстрый. Вообще он был очень строен и ловок. В движениях не было заметно ни надменной важности, ни ветреной торопливости, но видна была какая-то неподдельная строгость. Свежесть лица и все в нем высказывало железное здоровье и служило доказательством, что юность не была изнежена и жизнь сопровождалась трезвостью и умеренностью».

Великая княгиня Мария Николаевна действительно унаследовала от своего венценосного родителя не только фамильное сходство с ним, но и многие черты его характера. Так же, как Николай I, Мария Николаевна была весьма упряма, временами настойчива и вспыльчива до крайности, но, в отличие от отца, никогда не относилась к числу капризных и мстительных особ. К своему 18-летию Мария Николаевна, по мнению фрейлины Россет, была хороша собой. Черты великой княжны были строго классическими, а глаза излучали некую магическую силу и волю.

В книге «Былое и думы» Александр Иванович Герцен приводит поразивший его случай «дуэли» взглядов между Николаем I и его дочерью Марией. Многие знали или даже на себе испытали страшный взгляд Николая Павловича, никто не выдерживал его и сразу же отводил свои глаза от императора. И вот однажды отец решил испробовать силу своего испепеляющего взгляда на своей любимице. Герцен писал: «Николай I попробовал свой взгляд на Марье Николаевне. Она похожа на отца, и взгляд ее действительно напоминает его страшный взгляд. Дочь смело вынесла отцовский взор. Он побледнел, щеки задрожали у него, а глаза сделались еще свирепее, тем же взглядом ответила ему дочь. Все побледнело и задрожало вокруг, лейб-фрейлины и лейб-генералы не смели дохнуть от этого каннибальского поединка глазами, вроде описанного Байроном в „Дон Жуане“. Николай встал, он почувствовал, что нашла коса на камень».

Являясь натурой разносторонней и талантливой, великая княжна Мария Николаевна проявила недюжинные способности в освоении танцевального искусства. Теперь восемнадцатилетняя принцесса восхищала всех на великосветских столичных балах выполнением сложнейших танцевальных па бальных танцев. Ее тогда заслуженно нарекли «жемчужиной котильона». Великая княжна привлекала внимание многих высокопоставленных поклонников, среди которых оказался и выпускник Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров – князь Александр Иванович Барятинский, прославившийся в этом учебном заведении не своими успехами в овладении военными дисциплинами, а невиданными в столице кутежами и многочисленными романами с представительницами высшего общества. Князь Александр вел бурную жизнь, присущую гвардейской молодежи. Петербургский высший свет полнился необычными слухами о любовных похождениях молодого корнета Барятинского. В салонных разговорах о скандальных романах бравого офицера стали упоминать и имя старшей дочери российского императора Николая Павловича великой княжны Марии Николаевны. Князь Александр Барятинский был видным и статным голубоглазым красавцем с вьющимися белокурыми кудрями, по которому вздыхали невесты петербургского бомонда.