Секс под гипнозом

Стас перестал лезть наперёд. Делал то, что ему говорили. Видел, что награды до земельных оперов сверху почти не долетают – виснут, цепляясь за большие звёзды. А на земле было не до наград – это Стас знал по себе. Изменить здесь он ничего не мог и не пытался, дабы не разгневать большое начальство.

Глава 5. Замужем

Катерине было всего девятнадцать, когда на горизонте появился он. В тёмно – синей фланке с золотым аксельбантом и блестящими якорьками на погонах.

Курсанты подводники приходили в институт на танцы. Важно ступая, в развалку, ходили вдоль колонн разукрашенных пёстрыми бумажными фонариками, выглядывая девушек покрасивее. Чудилось, что самая очаровательная скрывалась где-то в полутёмной глубине зала. Та, которая будет стройной берёзкой стоять на возвышенности, и махать белым платочком, а потом качать ребёнка в колыбели, напевая ему стихи о морских штормах и не сдающихся моряках.

И устремившись вперёд, растерянно останавливались, попав в окружёние не тех, кого искали. Словно в этот момент, та единственная, о которой грезилось ночами, испарялась или обращалась в невзрачную дурнушку.

Но, не уронив чести будущего офицера, они принимали жёсткое решение, кружа в танце ту, отступление от которой, как им казалось, могло считаться бегством и бросить тень на морскую славу.

Катерине в очередной раз никто не приглянулся. Видя, как кто-то из курсантов направляется в её сторону, она меняла своё место, уходя в тень и оттуда подставляя вперёд подругу. Наблюдала как растерянный курсант, смущаясь своей нерасторопности, приглашал совсем не ту, к которой стремился.

Из прошлого опыта Катерина наизусть знала все их мальчишеские вопросы. Рассказы о себе, о карьере и любви к морю. О том, как их будущие жёны будут ждать возвращения экипажа на берегу и верить. Подводники – элита флота. Эти безусые мальчики уже видели себя на подлодке и оказывали честь дамам потанцевать с будущими героями.

Катерина сама заметила Степана. Он стоял недалеко от входа, никого не приглашая. Словно страхуясь, чтобы в любой момент уйти. Молча, наблюдал, как его друзья дефилировали среди девушек.

Она решила, что он не будет доставать её и, воспользовавшись белым танцем, решила пригласить сама. Пошла к нему прямо через зал. Музыка уже звучала, и белые платья, словно срываемые вальсом гребни волн, периодически заслоняли его. Но через несколько секунд отступали. И она снова видела его мужественное лицо с широким подбородком, большими голубыми глазами, светлой, едва обозначенной короткой чёлкой, непотопляемым бакеном, настырно выныривающим из бурунов. Катерина не хотела торопиться. Она словно давала судьбе шанс одуматься. Надеясь, что его кто-то пригласит и тогда она спокойно пройдёт мимо, прямо на выход из зала. Поедет домой в очередной раз, не потеряв чувство собственного достоинства. Но расстояние сокращалось, и он продолжал оставаться на месте. Она вдруг заметила, что Степан тоже смотрит на неё. Не разглядывает. А прямо в глаза. Как будто увидел там что-то своё. То, что он однажды потерял и вот теперь, спустя столько времени, нашёл. Степан продолжал смотреть на Катерину. Она остановилась прямо перед ним, чувствуя, как погружается в морскую синеву его глаз. Быть может их взгляды уже всё решили между собой, и Катерине оставалось только положить ему руки на плечи, а Степану – обхватить её талию.

Ведя её в танце, он не произнёс ни слова. Она обняла его за шею, почувствовав талией дрожь в его крепких ладонях. Положила ему голову на плечо, ощутив что-то знакомое и родное. Будто они танцевали так уже несколько лет. И ничего не надо было говорить, объяснять. Все слова казались никчемными и глупыми по сравнению с теплом, которое шло от его груди. От его дыхания. Она закрыла глаза и закружилась, отдавшись на волю мужским рукам.

Почувствовала, как перестало биться её сердечко. Медленно затихая в такт музыки, пока не растворилось совсем. А потом она услышала его в Степане. Словно оно перескочило к нему и теперь продолжало дарить ей жизнь, но откуда-то изнутри его груди. Испугавшись этой неожиданности, она открыла глаза. Увидела, что музыка закончилась, а они продолжают неторопливо вальсировать в центре зала, обнимая друг друга в тёмно-белом окружении, застывшем в восторженно – парадном молчаливом недоумении.

Свадьбы как таковой не было. Степан уходил на практику. Зарегистрировались в загсе. Так она стала Сотниковой.

А потом началась жизнь, состоящая из перелётов, переездов, автономок мужа – подводника и коротких, полных любви и нежности его отпусков. Так что, пытаясь суммировать проведённые вместе деньки, Катерина морщила лобик, но потом решала, что их было просто очень мало. И шла к зеркалу.

Выглядела она замечательно. Просто огромные, глубоко посаженные глаза с лихими высокими тонкими дугами бровей. Большой с пухлыми губками рот. Курносый мясистый носик с немного вызывающе приоткрывающимися ноздрями.

По отдельности, все части лица были изумительно очаровательны. Но вместе, они теряли свою индивидуальность. Нарушали гармонию. Создавали лик несовместимости, привносящей некую особенную яркость, бросающуюся в глаза.

Словно подмастерье решил опередить своего учителя и, тайно, построил все семь чудес света на одной площади, создав прекрасный хаос, перечёркивающий любой классический дизайн. Что вызвало тьму восторгов у приверженцев всего нового и недоумение консерваторов.

Точно так, среди серых спальных пятиэтажек, золотыми куполами, выделялось Катино лицо из толпы обывателей. Был ли это Невский проспект или подиум от Кутюр.

Вскоре родилась дочка. Степан нёс вахту у берегов Америки, находясь в очередной автономке, встретить жену из роддома не мог.

– Дочурка с папой, ну просто одно лицо! – умилялись медсёстры, передавая ребёнка другу их семьи, десантнику Полину Сергею, который, заплатив три рубля, в очередной раз отбыл в Афганистан.

Зато придя домой через пару месяцев, в том же роддоме Степан встречал жену Сергея с новорождённым мальчиком.

– Ах, какой сыночек, ну просто вылитый папашка! – хором скандировали медсёстры, получив от Степана, за своё усердие традиционные пять рублей.

От души смеялись все, кто встречал молодых мам.

– Вы случайно мужей не перепутали? – спрашивали их друзья.

Никто не пытался поправить добродушных медработников потому, что не было тогда в стране своих и чужих детей. Обо всех одинаково старалось заботиться государство, воспитывая новых Гагариных и Папаниных. Готовя защитников на смену уходящим героям.

По военно-морским базам Катя с мужем не ездила. Оставляя дочь друзьям, летала к Степану в гости. Чаще встречала сама.

Степан, возвращаясь из очередной кругосветки, читал ей любимые стихи Симонова, которые он очень любил:

– «Жди меня, и я вернусь…».

После чего напивался и в благодарность за своё возвращение садился у кресла, в котором возвышалась Катерина, и целовал ей руки. Обожал дочку, которая как две капли воды походила на свою мать. От такого количества красоты вокруг, Сотников считал себя самым счастливым человеком на свете.

Вскоре долг звал его на службу, и он с сожалением покидал этот уютный уголок. Катерина не знала, как служится её мужу, чем он занимается там, с кем общается. Для неё он просто был или не был. Чаще не был. Она научилась его ждать. Первые два месяца жила воспоминаниями, а после трёх – мечтами. Само трудное происходило в третий месяц разлуки. Когда в памяти, словно моросящим дождём, начинали размываться черты родного человека, в суете растворялся его голос. Одолевали сомнения: было ли это всё на самом деле или только приснилось? Где-то в таинственной глубине души продолжала пульсировать маленькая звездочка, обещая новую встречу.

Но она искренне любила его и готова была ждать вечно. Дома он присутствовал два-три месяца в году. И встречая его в аэропорту, она будто вновь знакомилась с долгожданной мечтой, стоящей в дверях педагогического института. Только теперь это были двери аэропортов, вокзалов, морских ворот.

Каждый раз он возвращался всё более взрослым. Количество звёздочек, а потом просветов, на его погонах увеличивалось. Из стройного юноши он превращался в плотного тяжеловесного мужчину с твёрдой поступью и жёстким взглядом.

Но стоило ему увидеть своих женщин, он становился податливым плюшевым мишкой, мягким и безвольным. Для них он готов был делать всё. Надевая дома синие хлопковые рейтузы, с оттянутыми коленками и майку – алкоголичку, он растворялся в быту своих домочадцев. Мыл посуду, пылесосил квартиру, катал на себе, ползая на четвереньках вокруг круглого стола. Казалось, что для этого в море он заряжался энергией морских шквалов и бурь. Привозя на берег неуёмную инициативу вызванную тоской по всему земному.

Вместе они ездили в парки, на аттракционы, катались на американских горках и лошадях.

Время пролетало очень быстро, и Катерина в очередной раз видела широкую спину своего мужа проходящего турникет. Всегда чёрную: в чёрном бушлате, чёрном кителе, чёрной шинели.

– Жди меня и я вернусь…

Глава 6. Новая жизнь

Стасу не терпелось применить полученные знания на практике. Этому поспособствовало случайное знакомство с Вероникой. Она работала в редакции одной из рекламных газет менеджером. Изредка ради любопытства, сама принимала объявление. В переданном ей бланке Стас написал о том, что недорого с помощью гипноза лечит от комплексов, стрессов, неврозов, проводит сеансы релаксации, в том числе эротических снов. Не глядя, протянул объявление в окошко. Стал убирать ручку в сумочку.

Дважды перечитав данный текст, Вероника уставилась на Стаса через небольшие диоптрии изящных очков.

– И вы это действительно можете? – недоверчиво спросила она.

– Конечно! – ответил Стас не задумываясь, и посмотрел на девушку.

Она была очаровательна. Внезапное недоумение освободило её из лап профессионального этикета и лицемерия. Искренность придала лицу трогательную непосредственность и нежность.

– А можно со мной? – тихо спросила она.

– Что с Вами? – Стас сделал вид, что не понял. Это его забавляло.

– Ну, гипноз! – уже громче произнесла она.

– Прямо здесь? – со всей серьёзностью произнёс Стас и сделал вид, что начинает пристально глядеть в глаза девушке. При этом приближая своё лицо к окошку, жёстко произнёс – Уже!

– Нет, нет, – испугалась Вероника, – мне ещё работать надо.

Стас не выдержал и рассмеялся.

Девушка, поняв, что оказалась в глупом положении, тоже рассмеялась.

– У Вас не указан контактный телефон, – сквозь смех произнесла она.