Рубское Единение

Сусанин – костромской мужик —
Так в сущность православья вник,
Что смело смог на смерть пойти,
Чтобы царя и Русь спасти.

В болота шляхтичей завёл,
Не спрятался и не ушёл,
Тем предопределив исход:
Отряд не вышел из болот.

Столетия с тех пор прошли,
В болото всех нас завели.
И вновь сусанинцы нужны:
Они нас вывести должны

Но не простые мужики,
А те в науке знатоки,
Кто с властью разною "на ты",
И руки у кого чисты.

В ком блещет суперинтеллект,
Кто воплотит любой проект,
Кто видит цели впереди.
Ну, Староверов, выводи!

Борис Староверов

В таком вот составе сформировалось Рубское Единение (оно окончательно сформировалось, и можно писать его с большой буквы), состоящее из «старейшин» – Анатолий Королёв, Владимир Нуждин и Владимир Филичев, и из их дополнения – Валерий Шишкин и Борис Староверов. Все физически эквивалентны и активны, а также эмоционально совместимы. Однако Владимир Нуждин, видя потенциальную угрозу первенству, предложил, и это было принято всеми, проводить зачёт соревнований отдельно для трёх инициаторов стартапа, и отдельно для всех пяти участников. И, как много раз, интуиция его не подвела, поскольку в дальнейшем несколько раз победителем в пятёрке оказывался Валерий Шишкин. Результаты соревнований за 1975 год среди пятёрки и трёх «старейшин» представлены в таблице (в правом углу утверждающие подписи «старейшин»).

Примечание. Для пятерых участников за первое место давалось 6 очков, за последнее 1 очко. Для троих участников за первое место давалось 4 очка, за последнее 1 очко.

Шли годы, но настрой и интенсивность физической и эмоциональной активности практически не претерпевали изменений. Появился даже гимн Единения под условным названием «Озеро», просуществовавший почти двадцать лет и потерявший свою актуальность в связи со статусными изменениями участников.

Озеро

Солнце беспощадно, как огнём, палит,
Озеро волною тихо шелестит,
Зной сквозь ветви леса даже в тень проник,
Всё вокруг притихло… Вдруг раздался крик:

"На старт! В атаку! Вперёд!
И счастье победы придёт!
Пусть в жизни ты друг, я тебе —
Соперник в спортивной борьбе".

И жара и холод в радость чудакам.
Места нет обидам, вздорным пустякам.
Пусть порою шутка хлещет, словно бич,
Лишь на бой спортивный вызывает клич:

"На старт! В атаку! Вперёд!
И счастье победы придёт!
Пусть в жизни ты друг, я тебе —
Соперник в спортивной борьбе".

Я уверен: даже через двадцать лет,
Трое поседевших удивят весь свет.
Соберутся вместе вновь на берегу
И с одышкой крикнут прямо на бегу:

"На старт…! В атаку…! Вперёд…!
И счастье… победы… придёт!
Пусть в жизни ты друг, я тебе —
Соперник в спортивной борьбе".

Палаточная автономия

Принятие претендентов в Единение привело к изменениям ситуации с размещением в лагере. Комнатка в торце павильона позволяла поставить только четыре кровати, а количество участников стало пять. Поэтому решили поселиться в армейской палатке, которые ставились для студентов при большом количестве желающих отдыхать в лагере и ограниченности мест в павильонах. Поскольку руководство лагеря, да и все тренеры привыкли к не обременяющим никого спортивным фанатам, то палатку разрешили ставить в любом месте на территории лагеря. Естественно выбор пал на экзотическое место: до бадминтонной площадки – 10 метров; до столовой – 25 метров; до озера – 30 метров; до павильонов со студентами – 150 метров. В выбранном расположении имелся столб с лампой на нём; вокруг низкие ёлочки и кустики, за которыми следуют их высокие собратья, полностью скрывающие палатку от внешнего взора. И, если раньше, живя на веранде павильона, в котором находились студенты, участники Единения старались не шуметь и даже не включать радиоприёмник вечером, и, тем более, в ночное время, то теперь появилась некая автономность проживания в лагере, относительная свобода в режиме дня. Стало возможным принимать гостей после отбоя, слушать с ними музыку и даже пить горячий чай (умельцы установили на столбе розетку). Часто раздвигались кусты, и заглядывал начальник лагеря, осуществляющий вечерний обход: «Ну, как вы тут?» Жизнь приобрела новые черты.

Для того чтобы выбрать качественную палатку и без внешних отвлечений поставить её, приезжали в лагерь на день раньше, когда предыдущая очередь уже уехала, а следующая будет только завтра. Роль сторожа, кладовщика и ответственного за всё имущество исполнял, оформленный в штат института человек с необычной фамилией – Убейкобылин. Он круглогодично проживал в лагере и хорошо знал постоянно приезжающих на отдых. Поэтому проблем с преждевременным заездом не было. Более того, он был даже рад появившимся новым людям, с которыми можно было пообщаться, да и немного уменьшить хлопотную загрузку следующего дня при приезде большой массы студентов и тренеров.

Установкой палатки руководил и активно занимался сам наиболее «рукастый» Валерий Шишкин. Он же сконструировал около палатки стол и скамейку с опорой на два близко растущих дерева. На ней, кстати, было удобно играть в шахматы, шашки и поддавки. А вот внутренний интерьер оформлял обладающий художественным вкусом Владимир Нуждин, имевший у себя дома собственноручно написанные картины маслом. Он устилал пол еловыми ветками, и палатка наполнялась запахом свежести. Староверов привёз из дома старинный канделябр, и вставленная в него свеча давала вечером экзотическое освещение, наводящее на умиротворяющий лад. Королёв, Филичев и Староверов при установке палатки выполняли функции подручных, безоговорочно реализуя поступающие команды.

Анатолий Королёв и Владимир Чумадов

Появление палатки внесло некоторые коррективы в Единение. По инициативе лидера предложений, и при отсутствии возражений двое принятых претендентов должны были спать на кроватях у входа. «У параши», как образно было названо это место. Наверное, можно было оскорбиться таким порядком, но желание остаться в Единении перебороло все возможные возражения. Кроме того, это была не единственная шутка, к которым надо было привыкать. Например, случаи с плавками. Поскольку каждый день заканчивался купанием, то развешанные около палатки мокрые плавки не успевали за ночь высохнуть. Появилась и постепенно закрепилась традиция, заключающаяся в том, что тот, кто первым просыпался и выходил из палатки, снимал все плавки и бросал их в лицо спящим. Худшей реакцией было молчание, чаще звучало: «Спасибо», очевидно за то, что не надо вставать за плавками из палатки, и за напоминание, что пора идти купаться. Достойны ли для интеллигентных людей такие забавы? Для безразличных друг к другу – это неуважение и оскорбление. Но для Единения, где каждый знает, что это шутка, пусть и островатая, и где все могут так шутить при безусловном взаимном уважении – это приемлемое и даже желаемое поведение. Ведь с помощью таких шуток уважение каждого к каждому постоянно проверялось, что только укрепляло Единение. В шуточной форме такие ситуации были сформулированы в виде поговорки: «Нет ничего приятнее, чем сделать другу какую-нибудь пакость». Со стороны, однако, неоднократно звучало: «Как вы можете терпеть такое?»

Другой пример. В один из годов в шахматном мире происходило важное событие. Игрался матч за звание чемпиона мира между советским гроссмейстером Борисом Спасским и американцем Робертом Фишером. Советская шахматная школа считалась лучшей в мире, поэтому матч широко рекламировался и освещался. Но неожиданно Фишер повёл себя странно. Он регулярно стал опаздывать к началу каждой партии на полчаса и более. Соперник естественно волновался, недоумевали и все болельщики. Более того, растерянность демонстрировала и всемирная шахматная федерация, поскольку такого неуважения к регламенту ранее не было известно. А Фишер опаздывал, приходил, садился за стол и легко делал ничью или, даже, выигрывал. И вот ФИДЕ приняла решение, заключающееся в том, что независимо от наличия американца за шахматной доской, главный арбитр матча немец Лотар Шмидт в заданное время должен включать часы, что при опоздании ограничивало время претендента на шахматную корону на обдумывание ходов. Поэтому каждый день все болельщики страны перед началом партии включали радио и слышали: «Лотар Шмидт включил часы». Фраза эта стала неким штампом, повторяющимся многократно. Так вот, в один из дней Королёв катал на лодке свою будущую жену Галину Кузнецову. О чём-то они поспорили, и потребовалось время на разрешение спорной ситуации. Таким образом, Королёв стал опаздывать на ужин. А в это время друзья – товарищи пришли в столовую, съели свои порции, а Королёва всё нет. Прозвучала фраза: «Лотар Шмидт включил часы» и шницель из тарелки Королёва перекочевал в непредназначенные для него желудки. В это время в столовую врывается Королёв, садится за стол и спрашивает: «А что сегодня на ужин одна каша?». Не моргнув глазом все утвердительно кивнули. Разгорячённый ещё бывшим спором Королёв быстро съедает гарнир, и все спокойно направляются в палатку. На следующий день, когда ему рассказали о случившемся, хохотали все, включая «потерпевшего».

Не затрагивая некоторые мелкие моменты можно рассказать ещё о двух шуточках. Налаживая отношения с Галиной, Королёв, занятый днём соревнованиями, стал поздно приходить спать. Однажды, придя в палатку, он во тьме нащупал в наволочке своей подушки пятнадцать биллиардных шаров. Все уже спали или делали вид, что спят. И Королёв решил ответить шуткой на шутку. Он стал вынимать шары по одному и ронять их на деревянный настил у кровати. При этом все остальные в палатке не издали ни одного звука, делая вид, что спят. Второй раз в похожей ситуации Королёв нашёл у себя полностью собранную штангу со всеми блинами. Ответной шутки в этом случае не получилось, т. к. греметь ею было тяжеловато. Поэтому штанга была разобрана по частям и вынесена из палатки для сборки уже утром.