Сказки полнолуния. Сборник новелл

Приободрившись, я отдернул занавеску и успел заметить, как чья-то голова быстро исчезла из виду. Это был какой-то человек с черными волосами и небольшой бородкой того же цвета. Я не заметил больше ничего, но немало удивился такому проворству. Через несколько мгновений мое удивление возросло.

В дверь, которую старуха благоразумно заперла снаружи, кто-то нанес несколько сокрушительных ударов. Я был уверен, что это были удары топора, огромного топора, которым отчаянный лесоруб обычно атакует очередное неуступчивое дерево.

Я содрогнулся. Мне стоило огромных усилий не закричать от ужаса; я подобрался поближе к двери и стал свидетелем новых еще более сильных ударов. Кто-то столь жестоко обходился с дверью, что мне показалось удивительным, как это деревянное препятствие еще держится на петлях.

В эту самую минуту я снова крепко пожалел, что не прихватил с собой хороший надежный пистолет или большую дубину, чтобы немного поприветствовать назойливого ночного гостя. Мне оставалось лишь ждать, когда ему наскучит испытывать дверь на прочность или он добьется своего и войдет в домик как победитель.

Мне повезло, ибо дверь выдержала непродолжительный штурм и неожиданно была оставлена в покое. Неизвестный мне бородач снова стал ходить вокруг домика и заглядывать в окна. Я осмелился отдернуть занавески на всех окнах и стал следить за своим врагом. Теперь он уже не таился как раньше и только старался побыстрее пройти мимо окна, в которое в эту минуту я наблюдал за ним.

Это был человек на первый взгляд самый обычный, в самой обыкновенной одежде, его очень черные и густые волосы и острая бородка, пожалуй, были самыми примечательными из всего, что я успел заметить. Кроме того, на лице этого господина постоянно играла невообразимая улыбка, будто он получал истинное удовольствие, пугая меня.

Луна между тем, на некоторое время скрылась за единственной тучей, и я понял, как хорошо она освещала все вокруг до этого мгновения. Полная луна была отличным фонарем, будто бы нарочно подвешенным где-то неподалеку от домика.

Мне показалось, что это недолгое наступление полной темноты наверняка заставит моего неприятеля снова попытаться пробраться в дом, и я не ошибся в этом предположении.

Бородач подкрался к другому окну и бросил в него большой камень. Стекло разлетелось вдребезги и в комнате стало очень ветрено. Теперь только старая рама могла немного задержать этого безумца.

Я бросился вон из комнаты и забился в угол маленькой кухни. Мне показалось, что здесь я буду в меньшей опасности.

Только теперь я задумался над тем, что здесь происходило.

Старая мерзкая ведьма умышленно завлекла меня в западню и взяла с меня слово не покидать это чистилище, по крайней мере, до шести часов утра, когда, по ее словам, здесь будет Розмари. Теперь я не сомневался, что никакой Розмари я не увижу, и, кроме того, вероятно подвергнусь нападению со стороны сумасшедшего, который по странной причине не давал мне покоя в этом домике. Я был уверен, что этот черный бородач как-то связан с сестрой фрау Зауберн.

Эти размышления были прерваны ударами часов. Наступило три часа ночи, и вместе с последним ударом часового механизма снаружи кто-то крепко приложился к дверям. Это был удар топора и к моему ужасу он оказался не единственным. Страшная череда ударов стала расшатывать на удивление крепкую еще дверь, а в моей голове снова стали стремительно проноситься мысли.

Я искал выхода из этого кошмара и никак не мог придумать, как мне поступить. Нарушить свое слово, слово настоящего джентльмена, даже подвергаясь такой опасности, я был пока не в силах. Покинуть этот домик, не встретившись с черным бородачом, как я его окрестил, я мог только лишь при очень удачном стечении обстоятельств. Кроме того, мое обещание, данное старухе, сдерживало меня. Продержаться же здесь еще три часа, в этой невообразимой клоаке мне представлялось куда более сложной задачей. Я не был вооружен, даже самой простой дубинкой, что делало мои шансы остаться не искалеченным почти призрачными.

В это время дверь снова оставили в покое, и мой преследователь подобрался поближе к другому окну, которому посчастливилось остаться целым. Недолго думая он нанес по нему несколько жесточайших ударов топором, разнеся стекло и раму в клочья. Если моя жизнь еще минуту назад оценивалась не больше чем в сантим, я полагаю теперь, она не стоила и этих денег.

В комнате началась настоящая буря. Ветер самозабвенно крушил все на своем пути и даже в кухне, посредством слухового окна, я ощущал его незримое присутствие. Красавица-луна уже выбралась из своего укрытия, и я отчего-то не слишком обрадовался этому обстоятельству. Угол, в котором я сейчас прятался, оказался слишком хорошо освещенным, чтобы я мог быть незаметным как ночной мотылек.

К моему удивлению, мой противник не стал пользоваться образовавшимся проходом в домик и на некоторое время затих, словно ожидая удобного случая напасть на меня. Я просидел не менее получаса, содрогаясь от ужаса и готовясь к смерти.

Ничего не происходило…

***

Мой страх надолго парализовал меня, но, как известно всему на свете приходит конец. Я осмелился выбраться из кухни и осторожно осмотрел комнату. Здесь теперь было полное безветрие. Я увидел, что даже занавески не испытывают на себе влияние воздушных потоков.

Все, что произошло здесь еще совсем недавно, стало казаться мне кошмаром и фантазией моего нездорового ума.

Я решил выбраться через окно и нарушить, таким образом, свое джентльменское обещание. Занавеска была осторожно отодвинута в сторону, и я, прислушиваясь к каждому шороху и шелесту листьев, взгромоздился на окно и медленно выглянул наружу.

Вокруг не было никого, и я счел свою задачу почти выполненной, однако, в последнее мгновение я заметил край топора, нервно вздрагивающий где-то сбоку. Это была ловушка и я едва успел довольно неловко упасть обратно в окно, больно ударившись при этом головой. Тотчас же снаружи раздался громкий смех, будто надо мной решил посмеяться какой-то помешанный.

Разумеется, это был черный бородач.

***

Часы пробили уже четыре, когда я, забившись как кролик обратно в маленькую кухоньку, судорожно глотал воздух, ожидая пришествия маньяка, вздумавшего взять меня измором.

Я увидел, что в разбитом слуховом окне блеснул огонь фонаря. Кто-то, вероятно тот, о ком я все время думал, просунул зажженный фонарь в маленькое отверстие слухового окна и стал водить им, словно охотник высматривает свою добычу. Я осмелился на дерзкую вылазку в комнату и тихо вернулся назад с большим камнем, что протаранил прежде одно из окон домика. Мне стоило огромного мужества запустить этот камень в фонарь…

В кухне стало гораздо темнее, ибо лунный свет теперь один освещал маленькое помещение. Фонарь был разбит, а его хозяин, будто бы ожидая такого поступка с моей стороны, бешено хохотал снаружи, время от времени ударяя топором по деревянной стене.

На протяжении еще четверти часа домик и я, подверглись самым ужасным испытаниям…

Я покинул кухню, ибо был уже не в силах слышать этот безумный смех…

Вторая рама была подвергнута жесточайшей экзекуции, превратившись в месиво изрубленных досок и раскрошенного стекла…

На крышу взобрался кто-то очень массивный, и, сотрясая весь домик, похоже стал танцевать странный ритуальный танец…

В дверь беспрестанно молотил железный кулак, и я не узнавал в нем звук удара топора…

Тени мелькали сквозь занавески, чудесным образом задернутые чьей-то рукой…

Мне казалось, что ад, в котором я очутился теперь состоит из множества участников, что место черного бородача заменил целое скопление чудовищ и вампиров.

Я терпеливо ждал наступления утра, спрятавшись в самый потайной уголок домика. Это был маленький чулан без двери возле самого входа в домик, про который я забыл, пользуясь такой ненадежной кухней.

Неожиданно началась гроза и это событие немного скрасило тот ужас, что я испытал за последние минуты. Гром гремел не переставая, и домику изрядно доставалось с неба…

Я немного пришел в себя, когда заметил, что маленькая западня перестала быть похожей на чистилище и больше напоминала крохотную повозку бродячего цирка, сотрясаемую сильным дождем и ветром.

Мысль о бродячем цирке напомнила мне о Розмари, и я поклялся сам себе, что непременно продержусь еще час до наступления утра. Я дал священный обет в то самое время, когда настенные часы громко отбивали пять часов.

В это мгновение дверь снова была побеспокоена, и на этот раз ее коснулся отнюдь не массивный топор. Я услышал железный лязг и шум отпираемого замка и еще больше сжался от страха. Ночной кошмар, безумный ужас приближался ко мне…

Мое убежище было весьма удачным на этот раз. Я затаился в чулане за большим ящиком, половина которого была завалена старым тряпьем и бог весть какой рухлядью. Меня совсем не было видно, и, кроме того, если бы вошедший прошел в комнату, так и не увидев меня, я, возможно смог бы проскользнуть за его спиной к открытой двери и навсегда покинуть этот адский домик.

Сердце мое забилось от близости свободы, и я согнулся в три погибели, дабы еще уменьшиться в размерах и стать невидимкой. В этом было и одно существенное неудобство. Я больше не видел происходящего у двери, и полагался теперь только на свой слух.

В дверь вошел какой-то человек, прерывисто дыша и ступая очень неуверенно. Я позволил себе неслыханную дерзость вытянуть шею и посмотреть на него. Это был черный бородач.

Мой жестокий преследователь стоял совсем близко от меня с огромным топором в руках и напряженно прислушивался к малейшему шороху. Я не позволил себе попасться на его уловку и притаился как маленький мышонок. Бородач сжал в руке топор и осторожно прошел в комнату. В полумраке я едва рассмотрел, как он зажигает свечу.

Теперь наступил момент, когда я мог вырваться на свободу. Я тихо выбрался из чулана и едва ли не выпрыгнул на порог. Увы, путь мне загородила черная тень, которая оттолкнула меня с такой силой, что я упал на пол словно подкошенный.

На пороге стояла та самая мерзкая старуха, которая заманила меня в эту ловушку.

– Встаньте, Генрих! – сказала она и помогла мне приподняться.

Я был словно ослеплен увиденным и едва добрался до лежанки. Устроившись на ней, я поднял голову и осмотрелся. Старуха стояла рядом с черным бородачом. Они обменялись настороженными взглядами…

Часы пробили шесть утра и я был до крайности удивлен этим. Мне казалось, что со времени прошлого боя часов не прошло и четверти часа.

– Вы выполнили мое условие, Генрих, этот человек не причинит вам никакого вреда… это дядя Розмари преподобный отец Корнелиус, аббат. Если вам угодно, он обвенчает вас с Розмари тотчас же…