Люди как боги

– Очень необычно, что вокруг нет ни одной живой души, – заметил господин с моноклем, ощупывая взглядом горизонт.

– Что ж, я не вижу вреда в том, чтобы осмотреть место пожара, – заявил мистер Дюжи и первым двинулся к разрушенному дому между поломанными деревьями с выражением ученого мужа, готового к открытиям.

Не успели они сделать и дюжины шагов, как их внимание привлек громкий крик ужаса, изданный сидевшей в лимузине женщиной.

3

– Нет, это уже слишком! – воскликнул мистер Дюжи с оттенком неподдельного возмущения. – Куда только полиция смотрит!

– Наверное, сбежал из передвижного зверинца, – предположил господин с моноклем. – Что будем делать?

– Судя по его виду, он совсем ручной, – высказал мнение мистер Коттедж, не делая, однако, попыток проверить свою догадку на практике.

– Но все-таки он способен не на шутку испугать, – сказал мистер Дюжи и, немного повысив голос, крикнул: – Не бойтесь, Стелла! Он, вероятно, ручной и неопасный. Не дразните его своим зонтиком, а то еще бросится. Стел-ла!

«Он» – это леопард с красивыми пятнышками. Зверь бесшумно вышел из цветов и, несмотря на свои размеры, на манер домашней кошки присел на полоске травы рядом с автомобилем. Леопард жмурился и ритмично водил головой по сторонам с выражением озадаченной заинтересованности, в то время как леди, как и принято в таких случаях, быстро-быстро открывала и закрывала свой солнечный зонтик. Шофер спрятался за машиной. Мистер Руперт Айдакот стоял, по колено утопая в цветах, очевидно, застигнутый врасплох криком женщины и заметивший присутствие животного одновременно с мистером Дюжи и его спутниками.

Мистер Айдакот опомнился первым, показав, что он не робкого десятка. Его десяток был одновременно и смелым, и осторожным.

– Перестаньте хлопать парасолью, Стелла, – крикнул он. – Дайте мне его отвлечь.

Министр обошел вокруг машины, чтобы оказаться прямо перед зверем. На мгновение мистер Айдакот застыл на месте, чтобы обозначить себя – решительную фигурку в сером рединготе и цилиндре с черным околышем. Он осторожно протянул руку, стараясь не напугать зверя резким движением, и позвал:

– Кис-кис!

Леопард, успокоенный отсутствием мельтешащего зонтика, уставился на него с живым любопытством. Мистер Айдакот подошел ближе. Зверь вытянул морду и принюхался.

– Было бы прекрасно, если бы он дал себя погладить, – произнес мистер Айдакот, приблизившись к леопарду на расстояние вытянутой руки.

Тот обнюхал протянутую руку с выражением полного недоумения на морде. Затем неожиданно, отчего мистер Айдакот быстро отскочил на несколько шагов, чихнул, потом чихнул еще раз – сильнее прежнего, с упреком взглянул на министра, легко перепрыгнул через цветник и умчался по направлению к золотисто-белой колоннаде. Пасущийся скот, как успел заметить мистер Коттедж, проводил леопарда совершенно равнодушным взглядом.

Мистер Айдакот, стоявший посреди дороги, выпятив грудь, заявил:

– Ни одно животное не в состоянии выдержать пристального человеческого взгляда. Ни одно. Попробуйте разгадать эту загадку, материалисты. Не желаете ли присоединиться к Сесилу, леди Стелла? Похоже, он обнаружил нечто интересное. Хозяин желтого тарантаса, возможно, знает, где мы оказались. А?

Министр помог женщине выйти из машины, и они вдвоем подошли к группе, включавшей в себя мистера Коттеджа и приближавшейся к разрушенному дому.

Глава 3

Красивые люди

1

Пожар в руинах маленького дома не желал разгораться. Теперь от него шло даже меньше дыма, чем в тот момент, когда мистер Коттедж впервые его заметил. Подойдя ближе, они обнаружили среди раскрошенных кирпичей массу искореженных кусков какого-то блестящего металла и осколки битого стекла. Место взрыва наводило на мысль о неудачном эксперименте в научной лаборатории. Но тут все почти одновременно заметили тело, распростертое на траве позади развалин. Оно принадлежало мужчине в расцвете лет и было нагим, за исключением нескольких браслетов, ожерелья и набедренной повязки. Из ноздрей и рта человека текла кровь. С некоторым благоговением мистер Коттедж опустился на колени рядом с лежащим и положил руку ему на грудь. Он никогда прежде не видел человеческую особь, столь безупречно красивую лицом и телом.

– Мертв, – прошептал он.

– Смотрите! – пронзительно вскрикнул человек с моноклем. – Еще один!

Чтобы увидеть вторую жертву, мистеру Коттеджу пришлось подняться и перелезть через груду кирпичей. На этот раз он обнаружил стройную девушку, тоже почти полностью обнаженную. Ее, очевидно, швырнуло взрывом о стену, смерть наступила мгновенно. Хотя затылок девушки был расплющен, лицо осталось неповрежденным. Идеальные губы и зеленовато-серые глаза были приоткрыты, в них застыло выражение человека, размышляющего над сложной, но занимательной проблемой. Девушка выглядела не мертвой, а сосредоточившейся. Одна рука все еще сжимала какой-то медный инструмент со стеклянной ручкой. Вторая – бессильно лежала ладонью вниз.

Несколько секунд все молчали, как будто не решались помешать ее задумчивости.

Затем господин, похожий на священника, тихо проговорил:

– Какие совершенные формы!

– Признаю: я ошибался, – неторопливо изрек мистер Дюжи. – Да, ошибался… Это не земные жители. Вне всяких сомнений. Следовательно, мы не на Земле. Я понятия не имею, что произошло и где мы находимся. Я всегда без колебаний готов изменить свое мнение под давлением неопровержимых доказательств. Мир, в котором мы находимся, не наш мир. Он такой… – Мистер Дюжи на мгновение замолчал. – Он такой красивый.

– А виндзорской компании, – сказал мистер Айдакот без тени сожаления, – придется обедать без нас.

– Но если так, – откликнулся господин, напоминающий священника, – в каком мире мы оказались и как сюда попали?

– А этого мое скудное воображение не в силах объяснить, – смиренно произнес мистер Дюжи. – Мы находимся в некоем мире, чрезвычайно похожем на наш, и в то же время чрезвычайно на него непохожем. Он должен каким-то образом быть связанным с нашим миром, иначе бы мы сюда не попали. Однако связь между ними, признаться, представляется мне неразрешимой загадкой. Может быть, мы попали в другое пространственное измерение. От одной мысли об измерениях моя бедная голова идет кругом. Я растерян… растерян…

– Эйнштейн, – лаконично заметил господин с моноклем, явно довольный собой.

– Точно! – воскликнул мистер Дюжи. – Эйнштейн смог бы это объяснить. Или старина Холдейн, напустив липкого тумана гегельянства. Увы, я не Эйнштейн и не Холдейн. Мы очутились в мире, во всех отношениях, в том числе в отношении планов на выходные, заслуживающем название Ни-тут-ни-там. Или, если вам милее древнегреческий, в Утопии. И поскольку я не вижу, как отсюда выбраться, то, как подобает разумным существам, нам следует извлечь из этого максимальную выгоду. Мы не должны упускать свои шансы. Мир этот, несомненно, очень мил. И прелесть его даже превосходит его загадочность. В нем обитают люди, наделенные разумом. На основании разбросанных вокруг обломков я делаю вывод, что обитатели этого мира увлекаются химическими экспериментами, причем настолько, что готовы рисковать до конца, несмотря на то что живут в почти идиллическом окружении. Химия и нагота! Кем бы мы ни считали эту пару, видимо, только что подорвавшую себя, греческими богами или голыми дикарями, – это, осмелюсь признаться, дело личного вкуса. Я склонен считать их греческими богом и богиней.

– Вот только бессмертие обычно не свойственно мертвецам, – съязвил господин с моноклем.

Мистер Дюжи приготовился ответить, и, судя по нахохленному виду, ответ его грозил принять форму отповеди. Вместо этого он издал отрывистое восклицание и обернулся в сторону двух незнакомцев. В тот же момент их увидели все остальные члены группы. В развалинах стояли два нагих аполлона и смотрели на землян с не меньшим изумлением, чем те на них.

Один из них заговорил, и бесконечно потрясенный мистер Коттедж понял, что понимает их речь и что она звучит прямо у него в голове.

– О, красные боги! – воскликнул один из незнакомцев. – Кто эти существа? И как они здесь очутились?

(Он их понимал! Мистер Коттедж удивился бы меньше, если бы незнакомцы обратились к ним на древнегреческом. Однако то, что они владели одним из современных языков, окончательно ввергло его в состояние бесконечного изумления.)

2

Мистер Сесил Дюжи, поддавшийся растерянности меньше всех остальных, провозгласил:

– Наконец-то перед нами забрезжила надежда узнать что-то определенное от разумных, наделенных даром речи существ.

Он откашлялся, длинными нервными пальцами ухватился за отвороты плаща и взял на себя обязанности спикера.

– Господа, мы не в состоянии объяснить, как сюда попали, и озадачены не меньше вас. Вместо своего мира мы внезапно оказались в вашем.

– Вы из другого мира?

– Именно. И довольно непохожего на этот. Там у каждого из нас есть свое естественное, заслуженное место. Мы передвигались по своему миру в… на транспортных средствах, как вдруг попали сюда. Непрошеными гостями, готов признать я, но могу вас заверить: гостями безвинными и лишенными какого-либо злого умысла.

– Значит, вы не знаете, как получилось, что эксперимент Садда и Прудди закончился неудачей, и почему они погибли?

– Если этих двух прекрасных молодых людей зовут Садд и Прудди, то мы ничего о них не знаем: нашли их здесь лежащими, когда пришли с этой дороги, чтобы…

Мистер Дюжи кашлянул, и фраза повисла в воздухе.