Вечные ценности

Отсюда вывод: когда мы с самого рождения включаемся в обряд, не только наша жизнь катится, будто смазанное колесо, но и нам потом проще жить, мы легче вступаем в игру, нам легче жить по чужим правилам.

И наоборот: если обряд проходит мимо нас, то жизнь наша тормозится и стопорится, и мы потом нигде не вписываемся. Некрещеный человек, например, в армии требования к себе сержантов и офицеров часто принимает за придирки, а то и за личные оскорбления. А крещеному легче: он понимает, что ради общего порядка надо смириться. А порядок – это нечто божественное.

И тут очень важна роль церкви, которая соприкасается с человеком до армии, до всяких принудительных институтов. И она вырабатывает смирение и терпение, чтобы не спрашивал человек, почему молитва «Отче наш» произносится именно так: «Отче наш, Иже еси на небеси. Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли».

И пусть даже тебе это кажется примитивным или неправильным, не спрашивай, почему это так. Тысячу лет люди говорят эти слова, и они действуют, они работают. Почему же ты хочешь сразу сломать этот порядок, не подчинившись ему? То есть привыкни к тому, что есть некоторые вещи, которые не надо понимать и не надо объяснять, а надо просто принять и выполнять.

Ты хочешь общаться с Богом? Так вот, не будет тебе другого пути к Нему, как только через смирение, через принятие того, что Он дал и что сложилось в течение веков. Пока не станешь произносить слова молитвы и совершать принятые действия без тени сомнения в них, пока ты эти сомнения из себя не выгонишь, ничего тебе не будет. И крещеный человек, бывая в церкви, довольно быстро на своем опыте убеждается, что действительно, как только все сомнения из себя выгоняешь, то сразу чувствуешь некий трепет и становится легко во все верить и принимать многое из того, что раньше отвергалось. А потом умный батюшка тебе и объясняет: «Да, сын мой, ты потому и не слышал в себе Голос Божий, что не очищал свою душу, загрязненную сомнениями да неприятием. Бог не мог к тебе руку протянуть».

Древнее славянское значение слова «обряд» – одежда. Обряжать – значит одевать, то есть последовательно надевать фрагменты одежды, каждый из которых своей формой и украшениями играет свою уникальную роль. В целом же каждый обряд выражает какое-то важное понятие.

Подготовка к крещению – целый ритуал

Обряд крещения, например, отражает как бы двойственную суть человека на земле. С одной стороны, человек несет в себе упорядоченность (хотя бы потому, что мать и отец зачали его и воспроизвели на свет сложившимся упорядоченным способом), а с другой стороны, человек несет в себе хаос природы, первобытное начало, неподчиненье никому.

Как у Пушкина:

Зачем крутится ветр в овраге,
Взметает пыль и лист несет,
Когда корабль в недвижной влаге
Его дыханья жадно ждет?
Зачем от гор и мимо башен
Летит орел, угрюм и страшен,
На чахлый пень? Спроси его!
Зачем Отелло своего
Младая любит Дездемона?
Затем, что ветру, и орлу,
И сердцу девы нет закона!

Так вот и у каждого из нас в душе есть эти дикие уголки, где нет закона. Начинается этот закон, когда батюшка подходит к ребенку с крестом как с наглядным и величественным символом порядка, символом обряда, ритуала, знаком того, что придется подчинять себя, когда надо.

При подготовке к крещению (православная церковь отмечает Крещенье Господне как праздник 19 января) человека помазывают елеем – маслом, которое предварительно благословляется, освящается. Это символ приобщения к православному миру со всеми его таинствами и каналами связей с Божественным, но и тоже упорядочивание, встраивание в духовную систему…

Раньше такое упорядочивание, такое встраивание в систему духовных ценностей совершала советская система воспитания, предлагая идеалы и участие в организациях (октябрята, пионеры, комсомольцы, коммунисты), формируя осознание важности общественного прежде личного. И мы выполняли свой долг: ехали на целину, на картошку, в стройотряды. Это работало. А теперь осталась одна церковь с ее воспитанием смирения, подчинения личных желаний потребностям общества, общественной важности.

В каждом из нас борются хаос и порядок, и когда художник собирается изобразить обряд, то за этим намерением стоит подспудное желание прикоснуться к порядку, к волшебным механизмам, которые работают в любой сфере. Потому и говорят, что жизнь – это машина, в ней масса механизмов, или блоков (церковь, политика, тюрьма, спорт, досуг), а люди – это маленькие винтики, работающие в этой гигантской машине, выполняющие ритуал. И все это работает только потому, что есть механизмы смирения. Иначе вся машина рухнет.

Наречение ребенка (или взрослого) именем при крещении – еще одна ниточка, привязывающая человека к порядку, укрепляющая смирение и в то же время дающая силу. Во-первых, нарекать принято было в честь святого или святой, чей день был самым близким ко дню рождения младенца. Тогда высокий покровитель, имеющий заслуги перед Богом, может помогать своему подопечному, да и человек потом может постоянно обращаться к нему, так же, как и к своему ангелу-хранителю. Считалось, что, если рубашку, в которой крестили первого ребенка, надевать потом на всех последующих детей, все они полюбят друг друга.

В процессе обряда крещения священник читает ряд молитв о том, чтобы эти воды получили благодатью Святого Духа те свойства освящения и очищения, которые когда-то (когда собирались у Иордана ученики Иоанна Крестителя и пришел к этой реке креститься в ней Сам Господь наш) были присущи реке Иордан.

То есть произнесением одних и тех же тысячекратно повторяющихся слов, относящихся к библейским временам, священник как бы вызывает эти времена, эти события, эту священную реку Иордан, Иоанна Крестителя с учениками и Самого Христа, Который пришел сюда, чтобы окреститься. Вот что такое обряд крещения!

И это мне будет защитой на всю жизнь

После того как взрослый человек (или ребенок) крестился, то есть погрузился в эти воды при словах: «Крещается раб Божий такой-то (раба Божия такая-то) во имя Отца и Сына и Святого Духа», – он выходит из этих вод обновленный и в знак вновь обретенной чистоты облекается в белую одежду.

Затем трижды (повторение – признак любого обряда как бы в знак вечности) совершается шествие вокруг купели: священник идет впереди с крестом, за ним несут ребенка, а хор поет: «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся», то есть те, которые погрузились в Него, теперь как бы одеты Его чистотой.

Затем читается послание апостола Павла, где говорится о том, что мы погружаемся в эти воды для того, чтобы умереть ко всему, что чуждо и Богу, и Христу, и нам самим, и восстаем в обновленной жизни.

И, наконец, последнее действие этого обряда – миропомазание.

Миро – это особого рода масло, освящаемое раз в год патриархом вместе с епископами. Оно изготовляется и раздается всем священникам, чтобы они могли как бы из одного источника помазывать крещаемых. И это помазание символично, потому что слово «Христос» в переводе с греческого языка как раз и означает «помазанник».

Крещение от Иоанна Крестителя – известный евангельский сюжет

На картине художника Юрия Сергеева «Крестины» – впечатления от крещения, которое у него состоялось только в двадцать девять лет, когда он был уже взрослым. Его поразила роскошь иконостаса и величие обряда, который окружает крещение.

Юрий Сергеев. «Крестины»

Да и само крещение, если задуматься, сразу возносит нас до небес – маленький человечек получает благословение и пропуск в мир на самом высоком уровне, когда включаются высшие, заложенные в нас Богом программы, так что потом с такого уровня ему будет трудно опуститься до уровня невежды и вандала.

Художника поразила во время его крещенья «тощая» свеча. Огромная расписная свеча, всегда стоящая у алтаря. Почти полтора метра в высоту и в ладонь толщиной, она почему-то называлась тощей. Запахи свечей, ладана, величественный последовательный равномерный порядок движений церковнослужителей, сияющее паникадило…

Мы еще так мало знаем об обряде крещения. Как нужно держать ребенка: на вытянутых руках или прижимать к себе, высоко (на уровне души) или низко? Как батюшка должен стоять? Ведь он общается с ребенком на уровне духа. Батюшка мог бы сидеть, а ребенок – лежать. Так нет этого! Работает дух, раз все стоят вертикально. И вообще в нашей православной церкви все делается вертикально, душа трудится, работает дух. И службы длятся по пять-шесть часов подряд. Для католиков, которым в костеле предоставляются скамьи и скамеечки для ног, это тяжело. А нашим православным такой труд не в тягость, а если у нас скамейки, то для больных и немощных…

Важно, что маленький человечек этой вертикалью заряжается в храме на всю жизнь, получает закалку, как раскаленный брусок, который кузнец опускает в холодную воду…

«Простая жизнь»

В некоторых историко-приключенческих фильмах показывают один и тот же кадр: ученые спускаются в какое-то подземелье, пещеру или гробницу, находят там на стене таинственный знак-амулет, подносят к нему такой же знак из металла, накладывают, и… открывается вход в другой мир.

Мы не подозреваем, что сам человек, каждый из нас может быть таким же знаком-амулетом, открывающим дверь в другой мир. Но что нам надо к себе приложить, чтобы эта дверь открылась? Самое разное: сказать или пропеть какое-то слово или фразу, совершить какое-то движение, действие или несколько движений. Но самое главное – надо остановиться, притормозить тот бег по жизни, которым мы все время бежим. Только тогда в нас станет проглядывать дверь, которую можно открыть. Иногда такой дверью может стать простое сидение у костра, как на картине художника Юрия Сергеева «Простая жизнь».

Ю. Сергеев. «Простая жизнь»

Почему так называется картина? Может быть, потому что простая жизнь и состоит из таких вот простых действий, как сидение у костра, на берегу реки, у подножия горы, в лесу у большого дерева… Мудрецы в разные времена неспроста уходили подальше от людей, на природу, чтобы время от времени иметь возможность опроститься и стать дверью в другой мир. К этому стремились философы древности: и Заратустра, и Будда, и Лао-цзы, и Конфуций. Заратустра, например, осознав всю мудрость существующего мироустройства, произнес:

«Ничего нет лучше простой человеческой жизни».

Почему, например, 2,5 тысячи лет греческий философ-киник Диоген Синопский (400–325 год до нашей эры) залез в бочку? Потому что стремился к простой жизни (чтобы в ней не было ничего лишнего), как современные ему киники, которые полагали высшей нравственной задачей человека максимально ограничить свои потребности и вернуться таким образом к своему естественному состоянию…

Простая жизнь проясняет сознание. Когда Диоген переселился в бочку, к нему приходили со всей Греции, чтобы поучиться мудрости. А он им всем говорил: «Не живите лишней жизнью. Уберите из жизни все лишнее, как я убрал, и вам станет ясно, что делать вначале, а что потом…»

Есть легенда, что Диоген, посчитавший дом ненужной роскошью и уже перебравшийся в бочку, тем не менее сохранил для себя кое-какую утварь, в частности ковш для питья. Но когда он увидел, как мальчик пьет воду из пригоршни, отказался и от ковша.

Такой же жизнью стремился жить Сократ (470–399 гг. до нашей эры). Часто, глядя на множество выставленных на продажу вещей, он говорил себе: «Как много есть на свете вещей, без которых я могу обойтись». А когда его спрашивали: «Сократ, почему ты ходишь в одном и том же хитоне, заплата на заплате?», он отвечал собеседнику: «Потому что ты ходишь в пятнадцати хитонах. И каждый раз, когда куда-то идти, ломаешь голову – какой из хитонов надеть». Эта фраза Сократа актуальна и сейчас – мы тратим все больше времени своей жизни, разбираясь в том лишнем, чем себя окружили. Мало того, это лишнее начинает засорять, замусоривать планету. От свалок уже начинают задыхаться большие города.

Нельзя сказать, чтобы человечество эта проблема не беспокоила. И раньше, и сейчас появляются и отдельные сторонники простой жизни, и целые сообщества, которые не только призывают жить проще, но и на практике стараются так жить. Например, квакеры (Англия) в XVII веке с их «Заповедями простоты» (Testimony of Simplicity), в которых говорится, что каждый человек должен жить просто. Об этом же и целая современная наука фен-шуй – чтобы ничего лишнего. Ее последователи есть уже во многих странах мира.

Последние пятнадцать лет своей жизни, почти перестав писать художественные произведения, к опрощению постоянно призывал всех Лев Толстой. И не только призывал, но и пытался подать пример собственной жизнью: ел самую простую пищу, ходил босой и в простой холщовой рубахе, подпоясанной кушаком. «Один простой крестьянин, – говорил он, – ценнее целого Министерства чиновников, потому что обеспечивает не только себя, но и их всех».

Лесосад, созданный приверженцем простой жизни Робертом Хартом, представляет собой не требующую особого ухода систему выращивания еды на основе лесных экосистем, в которую входят фруктовые и ореховые деревья, кусты, травы, виноград и многолетние овощи. Харт создал лесосад на пространстве 0,12 акра (500 кв. метров) на своей ферме в Венлокэдже, в Шропшире (Англия).

Иногда все просто – живи и радуйся

Все больше появляется туристов, которые ездят по городам мира, ходят только по музеям и галереям, но ничего не покупают: ни вещи (они вскоре будут лишними), ни сувениры (они всегда лишние). Приобретают только впечатления…