В погоне за собой, или Удивительная история Старика

– Ну ладно.

Приятель засеменил в сторону своего стола, озираясь в сторону кабинета начальника и пытаясь быть неприметным.

«Мудрый же он все-таки,– подумал я, смотря ему в спину.– Видит всю правду без прикрас»

Но, несмотря на сделанный тогда вывод, зернышко сомнений внутри меня продолжало прорастать. Мне преподнесли еще один очень ценный урок.

К концу рабочего дня, несмотря на усталость, я ожил, словно цветок, простоявший неделю в тени комнаты и вдруг выставленный на подоконник под солнечные лучи. Смотря на часы и видя, как стрелки тикают и отмеряют секунды, оставшиеся до окончания рабочего дня, я ощущал нетерпение и едва мог усидеть на месте. Когда же до заветных шести часов вечера оставалось всего пятнадцать минут, у меня сил не осталось вовсе.

Сохранив с превеликой осторожностью все документы, я потянулся и услышал, как в моей спине что-то громко хрустнуло, а после этого появилась чудесная легкость.

Представляя свой досуг, я видел в воображении, как разлягусь на диване и посмотрю какой-нибудь фильм, и даже решил зайти в магазин и купить себе чего-нибудь вкусного, так сказать, хоть одним вечерком расслабиться и насладиться жизнью (поход в бар вместе с другом мог послужить хорошим началом). Но потом мой мозг штурмовали мысли о долгах и недоделанном отчете. Я приуныл, а в сердце по-волчьи завыла тоска.

Вдруг дверь в кабинет босса вновь отворилась, и из нее вразвалочку «выплыл» господин Шапиро. Сначала показался его внушительный живот, а потом и сам мужчина. Держа подмышкой свой дорогой кожаный кейс, он запер за собой дверь, после чего вытащил из внутреннего кармана телефон и, с кем-то по нему заговорив, неторопливо зашагал в сторону выхода, напоминая при этом дирижабль, превращенный неопытным волшебником в человека.

Едва спина господина Шапиро пропала из виду, сотрудники прекратили работать и принялись разговаривать друг с другом, выключать компьютеры, копировальные аппараты, и собирать вещи. Таков был негласный закон – если босс ушел до окончания рабочего дня и не распорядился о том, чтобы остальные сидели и ждали ровно шести часов, значит, можно уходить.

Поднявшись со своего места после того, как потух монитор, я взял свою кружку и отнес ее в «обеденный уголок». На выходе меня встретил Итан. Его лицо едва ли не светилось от хорошего настроения.

– Подошел к твоему столу, а тебя нет. Уже подумал, что ты сбежал без меня,– он засмеялся.

Развернувшись, мы вместе направились в сторону лифтов.

– Итак, куда поедем?– спросил я во время спуска.

– Неподалеку от моего дома есть хорошее заведение, я иногда в него захаживаю.

Покинув здание офиса, мы направились в сторону метро. Шагая вдоль дороги, я жалел о том, что Итан не любил ездить на работу на своей машине и отдавал предпочтение общественному транспорту.

«В пробках стоять не приходится, и меньше стресса»

Так объяснял причину такого поступка друг.

Успев каким-то чудом попасть под землю до начала возникновений столпотворений, мы запрыгнули в пришедший спустя семь минут поезд и на всех парах двинулись по рельсам.

Люди занимались кто чем. Большинство воткнули в уши наушники и, чуть приоткрыв рты, бездумно смотрели в телефоны, другие общались со своими спутниками, некоторые просто глядели перед собой, пребывая глубоко в своих мыслях, и лишь у единиц в руках можно было увидеть книгу. Замечая таких редких особ, люди с телефонами смотрели на них с удивлением, словно те ехали стоя на голове с надетой на ноги вместо штанов футболкой. И наверняка при этом думали что-то вроде:

«Как так можно читать в транспорте? Меня вот сразу начинает мутить (так думают даже те, кто последнюю свою книгу читали в средней школе). Вот доеду до дома, тогда, может, тоже что-нибудь прочту»

А потом, доезжая до дома, они напрочь забывали (или откладывали на потом) о недавних помыслах и усаживались за телевизионные ящики. И правильно. Ведь книги – это пережитки прошлого. Зачем они вообще нужны, если все что нужно можно найти в два счета, забив вопрос в поисковик интернета?

Мы с Итаном принадлежали на тот момент к категории «беседовавших» пассажиров. Сначала я спросил у него, о чем он хотел со мной поговорить, но приятель попросил меня отложить это до прибытия в бар. Тогда мы принялись просто болтать о чем угодно, кроме работы: политике, спорте, перемывали косточки знаменитостям, давно известным или только появившимся в поле зрения широкой публики, автомобилях. Заговорив об авто, Итан вспомнил о том, что мать попросила его залить у себя на загородном участке фундамент для пристройки к дому, и тогда мы принялись размышлять о том, какой лучше нанять автобетоносмеситель (хотя оба в этом ни черта не понимали), какие использовать материалы, и прочее. Закончилось все на том, что мы, два умных человека, решили отложить этот вопрос из-за своей некомпетентности и поискать информацию в (волшебном и спасительном) интернете и проконсультироваться с кем-нибудь опытным.

Выйдя на нужной станции и покинув метро, мы вышли в вечер. Солнце цельным диском висело на небе и было чем-то похоже на ярко-желтую светящуюся наклейку, прилепленную к прозрачно-голубому потолку. До наступления сумерек оставалось еще часа полтора.

Добираясь пешком, к бару мы подошли в 18:48.

Заведение было заполнено наполовину, контингент посетителей состоял из таких же измученных работяг, как мы с Итаном, и местных завсегдатаев, пропивающих деньги жены (или матери, что еще хуже).

Усевшись за выбранный другом столик, я осмотрел свое окружение. Бар был отнюдь не богатым заведением, мебель старовата, зашарпана, и в некоторых местах покрыта глубокими царапинами, словно по ней водили острием ножа, но грязь отсутствовала. Столешница была начисто вытерта, а пол в радиусе метра от одинокой ножки стола тщательно подметен.

– Я сейчас,– сказал Итан, вешая свой портфельчик на спинку высокого стула.– Ты какое пиво будешь?

– Пильзнер,– ответил я, одновременно с этим доставая тонкий потрепанный кошелек из кармана.

– Брось, Клим,– друг махнул рукой.– Я же сказал, что угощаю.

После он отошел к продолговатой барной стойке и оставил меня одного.

Вырисовывая на темной столешнице пальцем всевозможные окружности, эллипсы, синусоиды, тангенсоиды, гиперболы, и прочие штуки, названия которых мне пришлось зазубрить еще в школе, я наблюдал за тем, как бармен выполнял заказ, наполняя высокие бокалы цилиндрической формы прозрачно-золотым пенящимся напитком.

Спустя минуты две, выложив банкноту и получив сдачу, Итан вернулся к столику.

– Спасибо.

– На здоровье, приятель.

Чокнувшись и легонько стукнув бокалами о столешницу, словно в каком-то старом вестерне, мы с Итаном испили одну пятую часть содержимого. В тот момент, когда мы остановились, нам как раз вовремя принесли небольшую тарелку с нарезанными колбасками.

– Так, о чем ты хотел со мной поговорить?– спросил я, пережевывая один из кусочков.

– Хотел предложить тебе работу,– ответил Итан.

– Какую?– удивился я, нахмурив брови. Что-что, а подобного мной никак не ожидалось.

– Видишь ли, месяц назад я устроился на подработку в одно богатое семейство. Сейчас бизнесом – какие-то дела с недвижимостью, точно в подробности не вдавался – заправляют два брата по фамилии Вирт. Слышал?

– Нет.

– Так вот построили всю компанию не они, а их отец, Акель. Сейчас он уже слишком стар, ему вот-вот стукнет семьдесят девять лет, к тому же мужик инвалид. Он в детстве попал в аварию и… точно не знаю, в подробности не вдавался, но сейчас старик не ходит, максимум может встать и постоять с минуту, не дольше. Поэтому братья наняли отцу трех… помощников. Одна девушка, Ульяна, она присматривает за господином Виртом каждый день с пяти утра и до семи вечера, это ее постоянная работа. Я же с Михаилом – он примерно мой ровесник – присматриваем за стариком вечером и ночью. У меня семья, сам понимаешь, поэтому я выхожу работать только в ночь с понедельника на вторник и с четверга на пятницу, остальные ночи дежурит Михаил.

– То есть, ты сиделка?– спросил я с улыбкой, обратив внимание на то, как друг старательно избегал этого слова.

– Тебе смешно, а они платят за одну ночь дежурства, как за четыре полных рабочих дня в нашем офисе.

– Неплохо.

– О чем и речь,– кивнул Итан.– Недавно я узнал, что Михаил увольняется, переезжает в другой город вроде как, так что место освободилось.– Он недолго помолчал, покусывая внутреннюю сторону щеки.– У тебя… вроде бы сейчас никого нет, время свободное после работы есть, поэтому я порекомендовал тебя. Они уже нашли на это место кого-то, но я рассказал, какое у тебя хорошее образование, что у тебя устойчивая психика, что ты спокойный и уравновешенный человек, целеустремленный, пунктуальный, и тому подобное, что там еще любят слушать работодатели, и они согласились повременить. Завтра моя смена, потому они ждут твоего звонка до трех часов пополудни в пятницу. Если не дашь до этого времени ответ, они пригласят того парня.

– Даже не знаю,– сомневался я, пожав плечами.

Повернув голову в сторону, мой взгляд упал на висевший под потолком плазменный телевизор, на котором крутили повтор какого-то футбольного матча.

– А чего тут знать?– в голосе Итана звучали нотки возмущения, мол «предлагают ему ТАКОЕ, а он еще нос воротит!».– Обязанности, конечно, не самые приятные, придется помогать ему добираться до туалета, купать, делать ужин, но они занимают минимум времени. Остальное же – полное раздолье. У него там домашний кинотеатр, библиотека, три огромных телика, и прочие блага, даже мини-бар есть. Вообще врач господина Вирта не рекомендует старику пить, давление и все такое, но иногда Акель делает вид, что забывает о совете, и опрокидывает со мной пару стаканчиков перед сном. Он нормальный мужик, но в основном грустный и неразговорчивый. Видно, таскает что-то внутри себя, но никогда ни чем не делится.

– Может быть,– в итоге ответил я, пожевывая нижнюю губу.– Мне нужно подумать.

– Да о чем… эх, ладно, думай, если нужно. Но не забудь, что я сказал. Дедлайн – эта пятница, три часа дня. Но мой тебе совет – соглашайся.