Психология самоконтроля

Находясь в каждый данный момент существования под влиянием окружающей среды и прошлого опыта, организм пребывает в состоянии определенного жизненного «строя», согласованности всех его частей в целом. Стремление к сохранению устойчивости, стабильности распространяется не только на его элементарные жизненные функции, но и на все его проявления как активного деятеля в среде, в чем собственно и выражается психологический аспект саморегуляции. «Какая деятельность человека нуждается в регуляции и подлежит ей? На этот вопрос, конечно, не может быть двух ответов: конечно, всякая. Какой бы формы процесс поведения мы ни взяли, он должен быть рассмотрен с точки зрения механизмов его регуляции. Будет ли то внешняя, чисто двигательная деятельность, или процесс восприятия каких-либо внешних впечатлений, или воспроизведение явлений из глубины прошлого опыта, или, наконец, это будет сложный мыслительный процесс – все равно, каждый из процессов этого рода в своем течении должен быть как-то регулируем»[9 - Там же: с. 458.]. Задаваясь вопросом о самом понятии регуляции поведения, М. Я. Басов предлагает рассматривать его в двух смыслах. Первый, наиболее широкий, связан с общей установкой личности и общим направлением ее активности. Другой, затрагивающий регуляцию в собственном смысле слова, касается структуры процесса и способов его организации. «…А что же является предметом регуляции? Вообще что регулируется?.. Речь… была о регуляции поведения, но активность нашего поведения проявляется в различных формах; эти различные формы активности и составляют, так сказать, точки приложения для механизмов регуляций… Характеристика регуляции должна получаться из соответствующих показателей регулируемой формы активности или всего ряда их, если речь идет о регуляции поведения в целом»[10 - Там же: с. 459.]. При этом «качество регуляции находится в определенной зависимости от вида деятельности и формы активности, подлежащих регуляции. Изучив регулятивные возможности личности в какой-либо одной области деятельности, например, в физическом труде или в спорте, где преобладает моторная активность, мы не можем распространять отсюда полученные выводы на другие виды деятельности, например на умственный труд, в котором преобладают мыслительные процессы»[11 - Там же: с. 460.].

Б. Г. Ананьев был одним из первых советских психологов, увидевшим перспективу полезного применения концептуального аппарата кибернетики в психологических исследованиях. Он трактует работу головного мозга как «сложную организацию контуров регулирования с многочисленной цепью звеньев, включающих объекты регулирования, измерительные и исполнительные устройства, механизмы обратной связи, обеспечивающие постоянство регулируемой величины[12 - Ананьев Б. Г. О проблемах современного человекознания. М., 1977.]. Признавая вполне правомерным использование кибернетических схем, Б. Г. Ананьев вместе с тем предостерегал от прямого необдуманного их переноса в область психологических исследований.

В современной психологии понятия самоуправления и саморегулирования нередко используются как синонимы. Вопрос об их специфике затушевывается в исследованиях, объединяемых в рамках «проблемы психической саморегуляции». Хотя понятно, что если придерживаться единых принципов в понимании содержания и соотношения процессов управления и регулирования в применении к системам различной природы и уровня сложности, то процессы психического самоуправления у человека следует рассматривать шире, чем процессы саморегулирования, или саморегуляции, как принято говорить в психологической литературе последнего времени.

В самом общем случае будем понимать под психическим самоуправлением (саморегулированием) сознательные воздействия человека на присущие ему психические явления (процессы, состояния, свойства), выполняемую им деятельность, собственное поведение с целью поддержания (сохранения) или изменения характера их протекания (функционирования).

Мы не можем удовлетвориться теми известными в литературе определениями, в которых делается упор только на какой-то один из возможных объектов самоуправления (саморегулирования), в качестве которых чаще всего упоминается психическое состояние или конкретный психический процесс. Такой подход оправдан в контексте конкретных исследований и обусловлен авторскими интересами, но в силу своей ограниченности он не может быть принят за основу при формулировке общего определения. Итак, субъектом самоуправления (саморегулирования) является сам человек, а в качестве объекта могут выступать присущие ему психические явления, выполняемая им деятельность или собственное поведение.

Процессы психического самоуправления (саморегулирования) носят обязательно сознательный, но не всегда во всех своих фазах осознанный и целенаправленный, а, следовательно, и активный характер. Конечно, психическое «обеспечение» деятельности и поведения нельзя себе представить иначе как через актуализацию традиционно выделяемых психических явлений (процессы, состояния, свойства). Но из этого вовсе не следует, что каждое из них не может стать само по себе объектом специального регулятивного воздействия вне контекста какого-то определенного вида деятельности или какой-то линии поведения. Например, занимаясь психической тренировкой (развитием) памяти, внимания, быстроты реагирования и других процессов или овладевая навыками психической регуляции собственного состояния (с помощью, например, аутогенной тренировки), человек может руководствоваться при этом целями общего характера, т. е. самосовершенствования, укрепления своего психического здоровья и т. п., безотносительно к тому, в каких именно видах деятельности или поведенческих актах он воспользуется потом своими достижениями в результате специальных тренировок.

Психология знает немало убедительных примеров, на которых закономерности и особенности протекания психических процессов, развития психических состояний, самовоспитания свойств личности (черт характера), а также выполнения различных видов деятельности раскрываются с позиций регулятивного подхода. В гораздо меньшей степени об этом можно пока говорить применительно к категории поведения. Мы видим в поведении одну из форм организации психической жизни человека, затрагивающей прежде всего особенности его существования в окружающем мире. Семейная жизнь, быт, организация досуга и т. п. – все это примеры, в которых наиболее выпукло проявляются характерные для каждого человека особенности поведения. Но и при занятости своей основной деятельностью (учебной, профессиональной и др.) человек не перестает быть субъектом поведения, что, например, находит свое выражение в стиле его общения; в манере говорить; в особенностях мимики и пантомимики; в умении следовать правилам хорошего тона, привычках и вкусах; и т. д. Иначе говоря, поведение проявляется и в самой деятельности, помогая окружающим людям сформировать более полное и разностороннее представление о человеке, не ограничиваясь только суждением о его профессиональных достоинствах.

Появившийся на свет ребенок не способен управлять своей психикой, поскольку управлять собой – это прежде всего уметь самому формировать мотивы собственного поведения, ставить перед собой конкретные цели. Адаптация ребенка к внешней среде идет через развитие регуляторных возможностей его психики, совершенствование отражательного процесса. Иными словами, первоначально ребенок формируется как система саморегулирования. Свой жизненный путь он начинает с овладения навыками психической саморегуляции в сфере сенсорно-перцептивных и двигательных процессов. Его неспособность на этом этапе к самоуправлению восполняется управлением из внешней среды, главным образом со стороны родителей. Только достигнув определенного уровня развития, овладев прямохождением и речью, относительной независимостью от внешнего окружения, ребенок начинает проявлять потребность и определенную готовность к самостоятельной («Я сам») постановке целей и их достижению. Собственно, с этой поры у ребенка и начинается процесс сопряжения, налаживания взаимосвязи между самоуправлением и саморегулированием. Эта взаимосвязь развивается и упрочивается сначала в игре, затем все больше в учебном процессе. В подростковом, но еще в большей мере в юношеском возрасте стремление к самостоятельности, т. е. желание руководствоваться собственными возможностями в управлении и регулировании своей жизнедеятельности, приобретает особенно зримые черты.

Взрослому человеку присущи многообразные и сложные сочетания процессов самоуправления и саморегулирования. Они лежат в основе становления личности, формирования субъекта деятельности и поведения. Их чередование подчас трудноуловимо, они в постоянной динамике и не всегда просто осуществить их разъединение в познавательных целях. В самом общем смысле психическое самоуправление и саморегулирование соотносятся между собой как целое и часть: управление включает в себя регулирование, но не наоборот. Особенностью самоуправления является конкретизация мотивов поведения и деятельности, постановка соответствующих целей, выбор путей (программ) их достижения. Упрощенно говоря, самоуправление для субъекта – это решение вопросов о том, что и как делать. Спецификой саморегулирования является исполнение того, что было намечено. Переход от самоуправления к саморегулированию – это переход от замысла, идеи к воплощению их в жизнь. Контуры психического саморегулирования относительно автономны. Если определен объект саморегулирования, заданы цель функционирования и программа ее достижения, актуализированы необходимые механизмы самоконтроля, то контур саморегулирования способен самостоятельно решать поставленную перед ним задачу, не выходя тем не менее (если речь идет о психической норме) из-под контроля со стороны самоуправления. Если саморегулирование подчинено, как правило, решению задач ближайшего будущего, то самоуправление может быть нацелено на более долгосрочную перспективу: выбор жизненного пути, постановку задач самоусовершенствования, конкретизацию целей самовоспитания и др.

По отношению к самоуправлению и саморегулированию самоконтроль играет подчиненную роль в том смысле, что хотя он и является важнейшим, но все-таки только одним из компонентов в их составе. Еще встречающееся до сих пор в психологической литературе, в том числе и в словарях, отождествление этих процессов и самоконтроля мы считаем неоправданным. Вместе с тем понимание самоконтроля как одного из компонентов верно, но лишь с оговоркой, что при такой трактовке подчеркивается только обязательность присутствия самоконтроля в составе контуров психического самоуправления (саморегулирования). Для вскрытия же специфики представленности самоконтроля в самом процессе функционирования (динамический аспект) этих контуров нами формулируется концепция «кольца в кольце». В соответствии с этой концепцией особенность самоконтроля заключается в том, что в кольцевой схеме процесса психического самоуправления (саморегулирования) он имеет не точечную (жестко фиксированную) привязку, а включен во все формы проявления психического, вовлеченные в организацию этого процесса. Можно сказать, что имеет место как бы включение кольца в кольцо, т. е. в замкнутый контур самоуправления (саморегулирования) вписано, встроено кольцо механизмов самоконтроля. Поясним сказанное более развернуто.

Когда говорят о кольцевом характере психической саморегуляции деятельности, то имеют при этом в виду, что в ее состав обязательно включены такие компоненты, как цель деятельности; сбор и анализ информации о внешней обстановке, об условиях, в которых предстоит выполнять деятельность; принятие решения о характере необходимых действий по достижению поставленной цели и выбор соответствующей программы (последовательности) этих действий; собственно реализация намеченной программы. Воспринимая результаты своих действий, человек проверяет, насколько они соответствуют тому, что ожидалось получить. Именно на этот вид самоконтроля (результирующий по своей сути) обычно и делается акцент, когда его включают в качестве одного из компонентов в состав психической саморегуляции деятельности. Иногда он же именуется просто обратной связью, посредством которой замыкается информационный поток, лежащий в основе психической саморегуляции деятельности, придавая его циркуляции кольцевой характер. Исход результирующего самоконтроля включается в процесс очередного приема информации и ее переработки, корректировки (в случае необходимости) управляющих действий, их последующего осуществления и вновь проверки соответствия задуманного (намеченного) с достигнутым и т. д. Однако подчеркнем, что только этим видом самоконтроля его присутствие в кольцевой схеме психической саморегуляции деятельности не может и не должно исчерпываться. На самом деле надо иметь в виду, что каждый этап преобразования информации в кольцевой схеме (прием, переработка, выбор программы действий и ее реализация) должен сопровождаться подключением самоконтроля, чтобы обеспечить эффективное, в том числе и надежное, т. е. безошибочное протекание процессов саморегуляции и достижение в конечном счете исходно поставленной цели деятельности.

Расширенная аргументация в обоснование предложенной концепции «кольца в кольце» будет представлена позднее. Мы попытаемся показать, что самоконтроль пронизывает всю сферу психических явлений, составляющих психологическое содержание процессов самоуправления и саморегулирования. Но сначала остановимся на основных вопросах понятия самоконтроля.

1.3. Состав, функция и виды самоконтроля человека

Прибавление местоименного прилагательного само к тому или иному существительному имеет вполне определенное словообразовательное значение, смысл которого заключается в обозначении направленности действия на того, кто его производит. Человек в принципе может выступать в роли объекта и субъекта контроля. Как существо общественное человек на протяжении всей своей жизни является объектом контроля со стороны окружающих его людей. Под контролем общества находятся процессы обучения и воспитания человека, его занятость в профессиональной деятельности, поведение в быту. С другой стороны, уже как субъект контроля человек сам является носителем контрольных механизмов. При этом направленность контроля может быть различной: вовне и на себя. В первом случае объектом контроля для человека выступают поведение и деятельность других людей, характер протекания процессов в общественных, природных, технических системах. Существует целый ряд профессий, основное содержание которых составляет функция контроля. Например, работник правоохранительных органов; сотрудник отдела технического контроля на производстве, проверяющий качество продукции других работников; человек-оператор, работающий в режиме контроля за правильностью функционирования технической системы и т. д. Но объектом контроля для человека являются также его поступки и действия, присущие ему психические явления. Именно в последнем случае, когда человек контролирует собственную психическую сферу, имеем дело с самоконтролем.

Разделение контроля и самоконтроля в одном лице не носит абсолютного характера. Поясним эту мысль на примере деятельности человека-оператора, осуществляющего контроль за работой технических средств. В целях контроля оператор сличает образы воспринятых им сигналов, которые поступают к нему от средств отображения информации и несут сведения о фактическом состоянии объекта управления, о характере происходящих в нем процессов, с соответствующими извлеченными из памяти образами того, что на самом деле должно иметь место в настоящий момент, в каком состоянии следует находиться технической системе, согласно алгоритму ее функционирования. Таким образом, объективная информация, поступающая к оператору извне от пульта управления, отражается и преобразуется в его сознании. Выполнив контроль конкретного показателя, оператор может удовлетвориться его результатом и перейти к проверке других параметров системы. Но он может и не ограничиться однократным сличением, контролируя изменение того или иного параметра. Ведь фактически отношение оператора как субъекта обработки информации к полученным результатам выражается в переживании им чувства уверенности – неуверенности. Поэтому результат контроля (наличие или отсутствие рассогласования между тем, что имеет место, и тем, что должно было быть) оператор может в силу разных причин подвергнуть сомнению. В общем случае эти причины носят объективный (например, затрудненные условия восприятия) или субъективный (например, повышенная ответственность) характер. Усомнившись в правильности выполненного им контроля, оператор идет дальше по пути перепроверки его результата, т. е. обращается к самоконтролю. Таким образом, результат контроля становится объектом самоконтроля. С помощью самоконтроля оператор добивается безошибочности своей работы как субъекта обработки информации. Оператор обращается к самоконтролю не только для того, чтобы обеспечить адекватное психическое отражение рабочей ситуации, в том числе убедиться, правильно ли он воспринял информацию о состоянии контролируемого им объекта, но и для того, чтобы убедиться (в умственном плане), правильно ли он принял решение о характере последующих воздействий на технические средства, наконец, верно ли он (т. е. так ли, как и намеревался) непосредственно осуществляет выбранные воздействия.