Воскрешение чувств

К чему это я? А именно к следующему – в наше время недоверия и лжи осталось очень мало людей, способных искренне любить. Вы знаете прекрасно, что, умело закинув ядовитое словечко в сознание, даже сверхлюбящих существ, можно разрушить это чувство. Если оно, конечно, не Божественного происхождения. Короче, так и я, включая в себе скрытую способность к перевоплощению и воздействию на человека, пользовался их неограниченным доверием. Каюсь, это звучит не совсем достойно для честного человека, но что делать, если ощущение мастерства в своем деле требует реализации. Я как-то смотрел по телевизору, как готовят бойцов-легионеров во Франции, выбора у ребят нет. Обработаны гениально, сажать и выращивать помидоры они никогда не станут. Теперь конкретно про мой случай. Вы еще готовы слушать меня?

Арнольд Борисович слегка улыбнулся и ответил неразборчиво:

– Я с удовольствием понаблюдаю за вами и денег за нарушение регламента не возьму.

– Хорошо, если бесплатно, готов послужить науке. Скажу сразу, что именно со мной происходит в момент так называемой перемены в моем облике и самосознании. Вам приходилось смотреть фильм «Маленькие трагедии» по пушкинским произведениям? Там актер Юрский играет имитатора, который, перевоплощаясь в определенных героев, удивлял зрителей. Я не знаю, как делал это он, а у меня все происходит просто и как бы само собой. Другими словами, говорю себе, что я министр обороны – и мгновенно верю в это, без сомнения. Причем, кто я на самом деле, вылетает из моей головы, как пробка из бутылки шампанского. Что происходит в моих мозгах, не понимаю, да и понимать не желаю – это как воздействие сильнодействующего препарата. Желание стать кем-то возникает быстро, как желание прокатиться на гоночном автомобиле. А проходит весь этот эксперимент постепенно, как тяжелое пробуждение после крепкого сна. Извиняюсь, опять меня немного занесло в сторону. Вернемся к случаю из давнего моего прошлого.

Взяв напрокат сногсшибательный свадебный костюмчик и встав перед зеркалом, увидел в отражении реально солидного дядьку. Энергия, исходившая от него, заставила бегать мурашки по моему телу. Такого субъекта нельзя не приметить в толпе, как облезлого черного кота в стае белых лебедей. А главное – это не костюм и не холеный вид. Нет! Все дело во внутреннем преобразовании. Сказал бы точнее, в ощущении и принятии себя в совершенно новой и незнакомой мне ранее роли. Мой взгляд пылал металлически жестким блеском, с невероятно уверенной и притягательной силой. Такие глаза прекрасно показывают бойцам на ринге, что у них шанса победить абсолютно нет. Все мышцы лица расслаблены настолько, что только слабая улыбка поддерживает их форму. Не нужно быть хорошим специалистом по языку тела, чтобы понять – перед тобой стоит настоящий, родословный хищник, пресыщенный властью и богатством. Что интересно – им был я, полной своей сущностью и сознанием. Что произошло дальше, никогда не пойму. Во всей этой сверхъестественной мистификации я точно понимал только следующее – что буду делать и какая моя основная цель. Короче, взяв у друга машину, прямиком рванул в Москву, благо что наш городок всего в 80 километрах от нее. Конечно же направился туда, где не нужно показывать документы и доказывать свой статус пачками купюр. Туда, где работают те, которые шестым чувством определяют, что за человек перед ними и есть ли у них какая-либо возможность «проехаться» по его мозгам и карманам. Разумеется, я отправился на вокзал, где легко нашел этот слаженный и дюже профессиональный коллектив. То был боевой отряд близлежащего табора – цыганки в форменной одежде, под прикрытием чрезмерно сообразительных и наглых детишек. Что мне было нужно от них? Лишь одно – подтверждение моего виртуального мандата на вхождение в государственные учреждения или в какое-нибудь престижное общество. Мне сразу стало понятно, что они ко мне не подойдут сами. Поэтому, включив дополнительный источник самоуверенности, я проник в их походный лагерь шагом командора. Реакция с их стороны мне показалась странной и непредсказуемой. Женщин было человек 20, и все они вольготно и комфортно расположились кругом на полу вокзала. Одни кормили детей, другие просто отдыхали и достаточно эмоционально обсуждали свои коммерческие дела, недвусмысленно манипулируя руками, изображая определенные знаки языка жестов. Основных жестов было два.

1. Всему миру известный символ денег.

2. Известный только в России символ отрицания абсолютно всего – чрезвычайно неприличный.

Я же молча стоял в центре этого галдящего, своеобразного совещания более минуты. На меня – ноль внимания! По всем признакам такого отношения ко мне они признали, что я не их добыча, то есть не по зубам. Предположил, что в знак уважения они не накинулись на меня со своими веками усовершенствованными методами отъема денег, а ждали того, когда я первым обращусь к ним. Поискав глазами их предводительницу, уважительным тоном, но с легкой иронией обратился к самой старшей по возрасту:

– Скажи мне, уважаемая! Стоит ли такому мужчине, как я, продолжать топтать эту грешную Землю в поисках счастья?

Все разом смолкли и искоса посмотрели на меня. А та, к которой я обратился, поднялась и медленно подошла ко мне. Не смотря мне в глаза, а как бы ища поддержки у своих подруг, наигранно весело ответила вопросом:

– А зачем такому, как ты, бегать за ним и снашивать сапоги? Счастье у тебя всегда сидит на заднем сиденье твоего лимузина.

Она рассмеялась, а коллеги поддержали ее единодушно одобрительным гвалтом. Я без слов передал ей пятидесятидолларовую купюру жестом аристократа – держа ее двумя пальцами. Вышел из их круга в полной тишине и вполне довольный полученным результатом. Без копейки в кармане, уверенно направился на поиск приключений. По идее, деньги мне больше нужны не были. Невидимый сертификат о моих полномочиях, выданный этой опытной и проникновенной компанией, давал мне право применить все мои актерские, а также импровизационные способности. Действительно, этого оказалось достаточно и чересчур. Что дальше? Как говорится, понеслась душа в Рай! Смех и грех, честное слово. Короче, меня понесло! Первым делом я решил испытать себя в качестве гоголевского Хлестакова и поехал в престижный автосалон. По дороге остановился возле мобильного поста ГАИ и, приоткрыв стекло, грозно обратился к водителю:

– Что, сержант, бездельничаешь? Ты бы руль выкинул на хрен, а то он животу твоему мешает вольготно раскинуться по кабине.

Только я, с моим врожденным актерским профессионализмом, смог бы сдержать смех при виде его реакции на мой подкат. Его пухлогубый рот стал механически открываться и закрываться, как у театральной куклы, выдавая при этом какие-то марсианские звуки:

– Ба-а… вы… как это, не понял? А… вы имели в виду….

Я сжалился над ним и помог ему, рыкнув, как лев перед прыжком:

– Выгружайся из своей авоськи и бегом за вторым свистком! Я жду!

Вы бы видели, доктор, эту картину! Он стал лихорадочно ерзать и с испуганными глазами соображать, каким местом обычно выходят из машины. Быстрым шагом к нам приближался старлей с наглым вопросом в глазах. Но когда он подошел вплотную, то я, взглянув на него всей мощью своего внутреннего энергетического потенциала, погасил его порыв до уровня загнанного зайца. Спокойно, но жестко скомандовал сержанту:

– Ладно, десантник, сиди на месте и соедини меня с вашим старшим.

В тот момент я ни грамма не сомневался, что являюсь, как минимум генералом, а может, и маршалом. Лейтенант стоял возле капота моей машины и просто хлопал ресницами, но улыбался. Думаю, для подстраховки от вида неопознанного объекта (меня). Я их хорошо понимал. Ну что вы хотите, на дворе 1998 год, кто командует в стране, не совсем ясно. Шляются по дороге всякие с портфелями, набитыми различными корочками и пачками купюр. В Москве перетасовка кадров и полное торжество тех, кто уже вообще ничего и никого не боится. Короче, они были шокированы и зомбированы моей сверхъестественной самоуверенностью и магнетической внутренней силой. Наконец бедный толстячок протянул мне трубку, и я, с грустью посмотрев на него, коротко и твердо спросил в нее:

– Кто это?

Оттуда, мне ответили спокойно и неразборчиво:

– Майор (дальше убей, не понял, какая у него фамилия и из какого он отделения).

Зато хорошо представил себе этого опытного и всего повидавшего за годы перестройки мужика. Жаль, что он проглотил все гласные буквы, а то бы в следующий мой «приход» обязательно бы повысил его в звании. За его невозмутимость и хладнокровие.

– Отдел секретного делопроизводства администрации, генерал Шес… – Здесь я воспользовался его методом произношения фамилий. А что? Вроде есть такой отдел, я где-то слышал ранее.

В ответ услышал снова совершенно спокойный его голос:

– Слушаю вас, товарищ генерал.

Я его просто полюбил, как брата или родного дядю, но проговорил в трубу четко и грубовато:

– Слушай, майор! Я забираю твоих охламонов для срочной, непредвиденной поездки. А ты подсуетись и пришли сюда им смену. Уразумел?

Хорошо, – прозвучал его, уже предсказуемый мной ответ.

Эти двое «хозяев дорог» смотрели на меня трагически, но с пониманием. Кстати, я приехал в столицу на старенькой тройке-«жигулях». Но абсолютно уверен, они на это не обратили никакого внимания.

За мной, молодцы! – уставшим голосом скомандовал я и тронулся в сторону автосалона.

Когда прибыли на место, я оставил своих, «украденных с поста» телохранителей возле двери, с уверенностью того, что, кому нужно, уже все заметили и зафиксировали. Проходя мимо ресепшен, направляясь в буфет салона, небрежно бросил в сторону улыбающейся девушки-завлекушки:

– Старшего! Или кто тут у вас в хозяевах числится, рысью ко мне!

Я абсолютно знал, что делать и как преподносить себя этой публике. Одного не понимал: кто же я на самом деле в этот момент? Не понимали этого все! И менты, и торгаши металлоломом. Подробно рассказывать обо всем нет никакого смысла, все и так ясно. Здесь, в автосалоне, я отыграл свою роль блестяще.

1. Заключил договор на словах на поставку 20 лимузинов, сославшись на то, что мое ведомство никаких бумаг не подписывает.

2. Намекнул хозяину этого заведения, что мой шеф может лично посетить салон в ближайшее время. Бизнесмен был счастлив, услышав такие перспективы. Вдобавок я пригласил его в Кремль на следующий вторник, пообещав ему, что там его встретят и проводят в заветный кабинет.

3. Расписался в книге почетных посетителей, но фотографировать себя категорически запретил.

После этого спектакля, отпустив стражников, до полуночи провел время в престижном ночном клубе. Проснулся рано утром на кровати шикарного номера в отеле, в обнимку с двумя сексапильными блондинками. Все! Только заметьте одно обстоятельство – ни копейки денег в этом путешествии не принимали никакого участия. Все было виртуально и на словах. Я был разбит и опустошен, как после дикой попойки, – стал доканчивать свой рассказ актер-самозванец. – Но к вечеру все прошло, и я очутился дома в образе простого автослесаря. Все помнил и ничего не боялся. Кто же будет афишировать свой позор? Стране и людям я ничего не был должен. Все участвовали в этом мероприятии добровольно и без силового принуждения. Не считаю присутствие во всем этом нечистой силы, в которую я совершенно не верю, однако подозреваю в её возможном существовании. Вот так!

Арнольд Борисович терпеливо выслушал своего пациента, как полагается хорошему доктору, дав возможность выговорится «больному». Затем, пересев со своего кресла на диван к Кириллу и пощупав его пульс, медленно произнес:

– Знаете что, Кирилл Сергеевич! То, что вы мне сейчас рассказали, веры в чудеса мне не прибавило. Их как не было, так и нет. И это не из-за моего врачебного прагматизма, а всего лишь потому, что веками проверено искателями «птицы счастья». А конкретный ваш случай, несомненно, забавный, но также не имеет мистических корней. Единственная разница между обычной реакцией людей на повышение своего гражданского статуса – во времени преображения. Наверняка вы многих видели по телевизору с аналогичной формой силы самовнушения и самомнения, которые они искусно используют для влияния на толпу и отдельных субъектов. Кстати, и в истории человечества большое число «властителей» вершили судьбы целых народов с подобными качествами. Наполеон и Гитлер – тому классический пример. Но лично меня заинтересовала в вас не эта странная и непонятная игра мозга, а вещь, более тщательно спрятанная в вашем подсознании.

На этом доктор остановился говорить и снова, фамильярно схватив руку Кирилла, посчитал его пульс. «Больной», вспомнив мультфильм, где козленок считал животных на кораблике, чтобы все не потонули, с юморком спросил доктора:

– Вы меня уже два раза посчитали. Шанс есть не пойти ко дну?

Шанс есть у всех, во всяком случае, был 2000 лет назад. К вашему огорчению, скажу, что мы все идем ко дну после первой же секунды рождения, – совершенно серьезно ответил Арнольд Борисович.

Хорошо, доктор, – понятливо кивнул Кирилл. – Почему вы погрустнели? Что со мной не так? Всю жизнь стараюсь никому не показывать своего реального настроения. А чувствую, что огромная жаба мне не дает ощутить удовлетворения жизнью и искренне порадоваться миру, что вокруг меня.

Он похлопал Кирилла по руке и, вздохнув, ответил:

– Не волнуйтесь, мой друг. Вы нормальный и хороший человек, но, к сожалению, несчастливый. Не пугайтесь, таких на Земле большинство. Так что, Кирилл Сергеевич, я скажу вам не как врач, а как мужик мужику: вся проблема в блокировке чувств. Отсюда такие взрывные прорывы их чрезмерного скопления, как вода, в забитой мусором трубе. Выход себе найдет… в слабом месте. Когда я проверял ваш пульс, то был слегка удивлен его ритму и слабому вибрированию. Вы как будто бы спите, точнее сказать, спит ваше внутреннее «я». Вам 47 лет, и, насколько я понимаю, вы не нашли цели и своего истинного призвания. Сразу скажу в лоб, разбудить его сможете только вы и никто больше. Не верьте всяким шарлатанам, которые обещают чудо, они, может, и обладают какими-то техниками внушения, но все это временное облегчение. Например, сбрасывают вашу накопившуюся грязь в бескрайний океан или на какого-либо бедолагу. Но «грязь» ваша и по всем законам физики, сделав круг, обязательно вернется к вам. Задам вам простой житейский вопрос: как вы думаете, любили вы кого-нибудь или что-либо?

Кирилл и понимал его, и не понимал вовсе. Никогда он не задумывался об этой стороне жизни, но ответил сразу, хотя и неуверенно:

– Да! Это сказано по существу! Страсти кипели во мне, да и сейчас еще бурлят не хило, однако, с периодическим затуханием. Я думал, что так у всех. Как говорится, обычная житейская история, но вот ощущения дома и тепла действительно не было никогда. В памяти только остались яркие вспышки чего-то похожего на счастье, но они – как звездочки, падающие с неба. Не знаю, доктор, мне нужно поразмыслить над этим. Может, и мои внутренние дети помогут мне, когда начнут улыбаться?

Арнольд Борисович с удовлетворением улыбнулся, поняв, что сказанное им пробилось сквозь природную защиту мозга Кирилла. Приобняв его за плечо, проводил до двери и сказал напутственно, как птичке, отпущенной им полетать: