Девушка из Бруклина

– В каком подразделении он служит?

– По борьбе с наркотиками.

Карадек задумался на минуту.

– Так вы дочь Селима Ферчичи?

Она кивнула.

– Неужели вы знакомы?

– Да нет, просто слышал о нем.

Малика посмотрела на часы.

– О! Мне пора вернуться к работе. Рада была познакомиться, капитан.

Она направилась в сторону широкого светлого коридора с бутылочкой колы в руке, но Марк догнал ее.

– Пациентку, о которой я навожу справки, зовут Анна Бекер. Вы можете просто проводить меня к ней?

Они прошли мимо патио, где в кадках в художественном беспорядке стояли ухоженные растения: частокол из бамбуковых стеблей, роща низкорослых пальм, кактусы разных видов.

– Если вы хотели о чем-то ее спросить, то попали пальцем в небо.

Они как раз подошли к открытой площадке, где в тенистой роще, под кленами и березами, под неусыпным наблюдением персонала отдыхали больные.

– Уверяю вас, я не буду с ней разговаривать. Мне просто надо знать…

Малика указала пальцем на одну из пациенток.

– Вон она, в кресле на краю поляны; это и есть Анна Бекер.

Карадек, загородившись рукой от яркого солнца, посмотрел в ту сторону, куда указывала Малика. Действительно, он увидел там девушку лет двадцати, в свитере с круглым воротником, расположившуюся в инвалидном кресле, в наушниках, обратив лицо к небу. Ее удлиненное лицо в ореоле светло-русых волос с детскими заколочками казалось безмятежным, застывший взгляд за цветными очками блуждал в пустоте.

Малика пояснила:

– Это ее любимое занятие: слушать радиокниги.

– Чтобы уйти в себя?

– Чтобы путешествовать, мечтать, узнавать что-то новое. Она может заниматься этим днями напролет. Вы удивитесь, если узнаете, сколько тонн подобной литературы я скачиваю для нее из Интернета.

– Как называется ее болезнь? – Марк достал из кармана блокнот, чтобы свериться с записями. – Мне говорили о болезни Фридриха. Это так?

– Атаксия Фридриха, – уточнила Малика, – нервно-дегенеративное заболевание. Редкая генетическая аномалия.

– Давно вы знаете Анну?

– Да, когда я была еще студенткой, мы проходили практику в медицинском центре на улице Палатин. Она лечилась там до тех пор, пока ей не исполнилось девятнадцать.

Карадеку стало не по себе; от смущения он стал копаться у себя в карманах, словно хотел что-то найти.

– Когда это у нее началось?

– Довольно рано. Я бы сказала, что симптомы могли проявиться в восемь или девять лет.

– И каковы симптомы, как это проявляется?

– Трудно удерживать равновесие, начинаются проблемы с координацией движений, искривляется позвоночник, деформируются конечности.

– Как это проявилось у Анны?

– Дайте мне сигарету.

Марк наклонился, чтобы дать женщине прикурить от своей зажигалки, и вдруг ощутил волну свежего аромата, исходящую от ее тела: лимон, ландыш и базилик. Зеленая нота, волнующая и пьянящая.

Она глубоко затянулась, прежде чем ответить на его вопрос.

– Анна довольно рано потеряла способность передвигаться самостоятельно. Потом, к тринадцати годам, болезнь вроде как отступила, и ее состояние более или менее стабилизировалось. Вам следует знать, что атаксия Фридриха никак не отражается на интеллекте. Анна – чрезвычайно умная девушка; конечно, она не получила образование в нашем понимании, но еще не так давно проводила много времени в Интернете и посещала на портале MOOC[8 - МООС (англ. Massive Open Online Course) – образовательный портал, аналогичный российскому «Открытому университету».] курсы по информатике.

– Но болезнь обострилась.

Марк закончил ее мысль, и Малика подтвердила это, печально кивнув.

– С некоторых пор врачи заметили осложнения со стороны сердечно-сосудистой и дыхательной системы; миокардиопатия истощает сердечную мышцу.

Карадек тяжело вздохнул. Его охватила ярость. Жизнь – поганая штука! Почему одним достается все, а другим приходится бороться за свое существование в самом жестоком смысле этого слова; как в картах – одним достаются козыри, а другие обречены проигрывать? От такой несправедливости его сердце охватил гнев. Он и не думал, но с этого дня опять стал чувствительным к чужой беде. Даже слишком. Так было и раньше, когда расследование задевало его за живое. Эмоции, раздражение, горячий нрав бурлили в нем, как лава перед извержением вулкана.

Малика поняла его переживания:

– Но даже если болезнь неизлечима, мы имеем возможность обеспечить нашим больным хорошее, насколько это возможно, качество жизни и облегчить их страдания. Сеансы массажа, эрготерапия, различные физиотерапевтические процедуры – все это в наших силах. В этом и есть смысл моей работы.

Марк не ответил, молча сжимая пальцами давно потухшую сигарету. Как же могла получиться такая подмена личности? Конечно, с точки зрения защиты данных ему просто повезло, что он сумел раскрыть жульничество с медицинскими картами, позволившее осуществить такой подлог (ущерб от разного рода махинаций со страховкой насчитывает десятки миллионов евро), но с подобной схемой он столкнулся впервые.

– На этот раз мне действительно пора, – напомнила Малика.

– Я оставлю вам свой телефон на всякий случай.

Записывая на карточке свой номер, Карадек задал девушке еще один вопрос:

– Скажите, Анну кто-нибудь навещает?

– Конечно. Прежде всего – ее тетя, Клотильда Блондель, она приезжает раз в два-три дня; а также одна юная особа, мулатка, всегда элегантно одета, со строгой прической.

Карадек дал ей посмотреть фото с экрана мобильника.

– Да, это она, – подтвердила Малика. – Вы ее знаете?