Зов ангела

– Может быть, немного даже слишком идеально, нет? – поддразнила ее Джулиана.

– Можешь мне объяснить, как что-то может быть «слишком» идеально, госпожа скептик?

Джулиана неуклюже попыталась исправиться:

– Я имела в виду, что в этом не было неожиданности. Нью-Йорк, Тиффани, прогулка под снегом и каток в Центральном парке… Это ожидаемо, можно даже сказать, что это клише!

Маделин не осталась в долгу:

– Если я правильно помню, Уэйн попросил тебя выйти за него замуж, когда вы возвращались из паба, после выпивки. Паб был набит, как в метро в час пик, а его вырвало в туалете сразу после того, как он попросил твоей руки, не так ли?

– Хорошо, ты выиграла этот раунд. – Джулиане было нечего возразить.

Маделин улыбнулась, приблизившись к зоне прилета, пытаясь найти Рафаэля посреди толпы. В начале рождественских праздников тысячи туристов собрались в терминале, который гудел, как растревоженный улей. Некоторые торопились к своим семьям, другие спешили на другой конец света, в райские уголки, подальше от серости Нью-Йорка.

– Слушай, – продолжила Джулиана, – но ты не сказала мне, каков был твой ответ.

– Ты что, шутишь? Я сказала «да», конечно же!

– И ты даже не помучила его немного?

– Помучила? Джул, мне почти тридцать четыре года! Тебе не кажется, что я и так достаточно долго ждала? Мне нравится Рафаэль, мы с ним вместе уже два года и сейчас пытаемся завести ребенка. Через несколько недель мы переедем в свой дом, который выбрали вместе. Джулиана, первый раз в моей жизни я чувствую себя защищенной и счастливой.

– Ты говоришь так, потому что он находится рядом, не так ли?

– Нет! – воскликнула Маделин, смеясь. – Он пошел регистрировать наш багаж. Я говорю так, потому что я действительно так думаю! – Она остановилась у газетного киоска. Плотно сложенные пачки газет щетинились картинами мира, несущегося по течению: экономический кризис, безработица, политические скандалы, социальные конфликты, экологические катастрофы…

– Ты не боишься, что с Рафаэлем твоя жизнь будет предсказуемой? – нанесла удар Джулиана.

– Это не проблема! – ответила Маделин. – Мне был нужен кто-то твердый, надежный, верный. Ведь вокруг нас все так неустойчиво, хрупко и шатко. Я не хочу подобного в моем браке. Я хочу возвращаться вечером домой и быть уверенной, что найду там мир и спокойствие. Ты понимаешь?

– Хм… – отозвалась Джулиана.

– Никаких «хм», Джул. Иди лучше, начинай обход магазинов, выбирай платье – тебе быть подружкой невесты!

– Хм, – тем не менее повторила молодая англичанка, но на этот раз больше для того, чтобы скрыть свое волнение, чем для того, чтобы продемонстрировать свой скептицизм.

Маделин посмотрела на часы. У нее за спиной, на взлетно-посадочной полосе, серебристые самолеты ожидали своей очереди на взлет.

– Хорошо, я оставлю тебя в покое, мой рейс отправляется в 17.30, а я еще не получила моего… моего мужа!

– Твоего будущего мужа, – поправила ее Джулиана. – Когда ты приедешь ко мне в Лондон? Почему бы не в этот уик-энд?

– Как бы мне хотелось! Но это невозможно, мы приземлимся в Руасси слишком рано. У меня едва хватит времени, чтобы принять душ у себя дома перед открытием магазина.

– То есть ты не прекращаешь работу, ведь так?

– Я флорист, Джул! А в Рождество у меня больше всего работы!

– Постарайся хотя бы поспать во время перелета.

– Ладно! Я перезвоню тебе завтра, – пообещала Маделин.

ОН

– Не настаивай, Франческа, не может быть и речи, чтобы мы увиделись!

– Но я всего лишь в двадцати метрах от тебя, внизу, у самого эскалатора…

С телефоном, словно приклеенным к уху, Джонатан нахмурился и подошел к балюстраде, выходившей на эскалатор. Внизу стояла молодая брюнетка, которая говорила по телефону, держа за руку ребенка в слишком большой для него куртке. У нее были длинные волосы, джинсы с заниженной талией, дутая пуховая куртка, а также дизайнерские солнцезащитные очки с широкой оправой, которые, словно маска, скрывали часть ее лица.

Джонатан махнул рукой в сторону своего сына, робко ответившего на его приветствие.

– Отправь ко мне Чарли и уходи! – приказал он.

Каждый раз, когда он видел свою бывшую жену, его охватывал гнев, смешанный с болью. Это было сильное чувство, которое он не мог контролировать и которое делало его одновременно и злым, и подавленным.

– Ты не можешь продолжать разговаривать со мной так! – запротестовала она. В ее речи слышался небольшой итальянский акцент.

– Не смей даже пытаться учить меня! – взорвался он. – Ты сделала свой выбор, и теперь тебе придется мириться с последствиями. Ты предала свою семью, Франческа! Ты предала нас, Чарли и меня.

– Оставь в покое Чарли!

– В покое? В то время как он как раз и есть тот, кто платит за разбитую посуду? Это из-за твоей выходки он видит своего отца всего лишь несколько недель в году!

– Я сожа…

– А самолет! – перебил он. – Ты хочешь, чтобы я напомнил тебе, почему Чарли боится летать на самолете один, и из-за этого я должен ехать через всю страну во время любых школьных каникул? – спросил он, повышая голос.

– Все, что произошло с нами… это жизнь, Джонатан. Мы взрослые люди и должны понимать, что нет только черного и только белого.

– Но судья почему-то решил не так, – заметил он и вздохнул, вспомнив про развод, который был решен в пользу его бывшей жены.

Задумавшись, Джонатан посмотрел вниз. Было всего 16.30, но ночь должна была вот-вот наступить. На освещенных взлетных полосах стояла целая вереница больших широкофюзеляжных лайнеров, ожидавших сигнала на взлет в направлении Барселоны, Гонконга, Сиднея, Парижа…

– Ладно, хватит болтать, – сказал он. – Занятия в школе начнутся третьего января, и я привезу тебе Чарли накануне.

– Ладно, – согласилась Франческа. – И еще одно: я купила ему мобильник. И я хочу иметь возможность поговорить с ним в любое время.

– Ты что, шутишь? Об этом не может быть и речи! – взорвался он. – В семь лет нет надобности в телефоне.

– Спорный вопрос, – возразила Франческа.

– Если спорный, то ты не должна была принимать решения в одиночку. Мы поговорим об этом, может быть, но сейчас ты заберешь эту штуковину и отпустишь Чарли ко мне!

– Хорошо. – Франческа сдалась.

Джонатан наклонился через перила и прищурил глаза, чтобы убедиться, что Чарли передал Франческе маленький яркий чехол, потом мальчик поцеловал мать и неуверенно шагнул на эскалатор.