Эпизоды сексуального характера

Нет никаких правил, кроме тех, что придумал сам. Например, закон государства становится правилом только тогда, когда ты возьмешь за правило следовать ему. И нет ничего проще, чем нарушать собственные правила, потому что, с одной стороны, это самый доступный способ побаловать себя, а с другой – самому себе простишь любое нарушение.

Утомленный жидкой бирюзой дня, я шел в сумраке оттенков темнейшего пурпура, испортить который не могла даже вторичность кошачьих запахов, подтекающих из подвальных окошек и подсвеченных провалов подъездов. Яблочная кислинка приятно щекотала нёбо, поддерживая настроение довольного ненаплевательства – плевать на что угодно не хотелось, потому что растрачивать слюну было решительно жалко. И вот в какой-то вкрадчивый момент, который уже не воскресить ни в памяти, ни вообще, я заметил, что на периферии пурпура и кошатины где-то сзади и сбоку поигрывает бледно-желтое с карминовыми прожилками зарево. Мое внимание, ухватившись за брошенную косточку, следом выгрызло из пространства стук каблуков, позвякивание какой-то металлической чепухи вроде браслетов, терпкое тминное облачко с вкраплениями красного перца и медовыми нотками, заметную уксусную отдушку и миниатюрную девичью фигурку, несущую все это на себе, от себя и во все стороны.

Как только язык любопытного внимания скользнул по изгибам фигуры, я тут же ощутил электрический ожог и химическое покалывание с ароматом пригоршни мелких рыбьих косточек. Ошибиться было невозможно – девушка была раздражена до крайней степени. Она мерцала, пульсировала, клокотала и чуть не лопалась от переполняющей ее раздраженности. Вместо того чтобы сбавить шаг и дать этому вместилищу закипающего гноя проплыть мимо, я повернул к нему свое непримечательное лицо и приготовился заговорить синим бархатом – он как нельзя лучше подходит для вечернего пурпура.

Широкое полотно с ровными краями, для свежести немного черники пополам с ежевикой, никаких складок, только мягкие волны и чуть шершавое послевкусие – так это должно было выглядеть. Но вместо синего бархата из меня с какой-то обреченной поспешностью брызнуло оранжевое конфетти, приправленное карамельной крошкой и явственным кокосовым настроением, менее всего подходящим к месту и времени. Ядовитая желтизна, которой девушка ответила на мою нечаянную клоунаду, чуть не сожгла сетчатку моих глаз. Одежда на мне вмиг измялась и покрылась грязью, а выступивший пот смешал с пылью и стер последние штрихи кокосовой мякоти. Да, девушка была раздражена настолько, что легко смогла бы и луну заставить пахнуть рокфором вместо привычного грейпфрута.

Я умею проигрывать, но в тот момент мысли о том, что проигрыш был моим изначально и неизбежно, даже не возникло. Ударить зеленым – вот что я решил. Сеть цвета морской тины с крупными ячейками, в которых вьется тугим стеблем плющ, а у бабочек вместо крыльев листики перечной мяты, играющий искорками изумруд в центре, колючая хвоя по краям самшитового спокойствия, скрывающего жгучесть имбирного корня. Против моего мастерства владения зеленым тембром устоять очень сложно. Но девушка устояла, потому что не зелень, а бесстыдный апельсин с карамелью и кокосом снова ударили из меня фонтаном. От ответного залпа желтым моя одежда начала тлеть, кожа покрылась язвами, а запах… Если бы человеческое тело, разлагаясь, пахло бы настолько же омерзительно, то люди уже давно отыскали бы дорожку к бессмертию с одной лишь целью – освободить мир от источников самого ужасного аромата из всех.

Страстно захотелось убить эту девушку, сжать ее горло и выдавить из него бардовую пасту жизни, крушить ее быстрыми широкими взмахами, ломать кости кровяными сгустками и причинять страдания всех оттенков алого, боль со вкусом граната, клубничные мучения и малиновый ужас осознания фатальности. Но и красный отказался повиноваться мне. Предательская апельсиновая ржавчина мощным потоком рванулась наружу, словно я был цирковым артистом, демонстрирующим трюк «человек-брандспойт». Это выглядело настолько низко и дешево, жалко и безвкусно, как если бы я торговал на рынке подмороженной хурмой или недозрелыми тыквами.

Мне стало невыносимо стыдно от того, что я пристал к девушке, а сам оказался неспособен ни на синий, ни на зеленый с красным. Ей из-за бушующего вируса раздражительности и так плохо, а тут еще я с фиглярским оранжевым. Я знал, что за моей попыткой последует желтый ответ, превосходящий по мощности первые два вместе взятые, и ждал его с покорной готовностью, как заслуженную кару.

В ярком и жарком кислотно-лимонном свете я утонул, а все вокруг меня расплавилось. Должно быть, на поверхности Солнца ощущаешь себя примерно так же. Тело мое исчезало вместе с угасающим сознанием до тех пор, пока я не лишился чувств.

С того дня прошло уже больше полугода. Я по-прежнему неприметен в толпе и мои солоноватые проблемы никуда не делись, а способность говорить синим, зеленым и красным так и не вернулась. Но я не склонен драматизировать. Оттачиваю навыки владения оранжевым и все больше уверяюсь, что зря столько времени подавлял в себе раздражительность. Взять ту же девушку – когда я пришел в сознание, она все еще была рядом. Заговорила со мной розовым, поблагодарила за то, что я вытерпел весь ее желтый – давление раздраженности понизилось и ей стало лучше. Теперь мы с ней регулярно встречаемся, она обливает меня желтизной, а потом, когда ей становится лучше, занимаемся сексом (он пахнет голландским сыром и копченостями, а ее основной цвет бежевый). Мне нравится секс, да и девушка хорошенькая, но если бы я тоже умел раздражаться, то получал бы двойное удовольствие, имея шанс самому стравить желтый тухляк на ближнего.

Комментарий №11

Продавец-консультант охотничьего магазина «Зверский рык» Маргарита Оттовна Зготрах, из собрания твиттов, опубликованных в сборнике «Через Twitter к струйным оргазмам»:

«Территория любви – это волшебная страна, оказавшись в которой, каждый человек вправе рассчитывать на исполнение даже предельно смелых и сокровенных своих желаний. Когда речь заходит о любви в самом жарком, страстном и ураганном ее проявлении – плотском – сметаются все запреты, рассыпаются прахом комплексы неполноценности, забываются предрассудки. Если натура любовника требует, чтобы в сексуальной игре были задействованы, скажем, щипчики для ногтей, черная вуаль, велосипедный насос, редкая коллекционная фигурка Бэтмена в масштабе 1/6, полкило свиной печени, двести литров рыбьего жира, портрет Сталина (без трубки) и магниторезонансный томограф, то ни в коем случае нельзя противиться этим требованиям. Однако следует соблюдать определенные меры предосторожности, чтобы не попасть в щекотливую ситуацию или, хуже того, на скамью подсудимых, как Кшиштоф Збигневич Курочка, чью любовницу за три секунды до наступления у нее второго за тот вечер оргазма прищемило медвежьим капканом. В частности, если в постели вы прибегаете к помощи медвежьего капкана, составьте со своим партнером акт о взаимном согласии на применение данного устройства и потрудитесь заверить документ у нотариуса».

Эпизод №11. Удары волхвов

Старый слепой пидорас Константин Федотов вышел из квартиры и, постукивая белой тростью по ступенькам так, как он желал бы постукивать совсем не по ступенькам и далеко не тросточкой, спустился вниз. Возле подъезда дорогу Федотову перебежала черная кошка, чего Константин в силу своей слепоты не заметил, так же как и того, что у кошки не было хвоста.

Осторожной, чуть боязливой походкой, роднящей его со всеми слепцами, Федотов пересек двор, обогнул низкую ограду детской площадки и по косой через газон прошел на автобусную остановку. Пропустив подошедший автобус, Константин перешел проезжую часть в неположенном месте и встал на противоположной стороне дороги, призывно помахивая рукой, свободной от трости. В полном соответствии ожиданиям старика, вскоре возле него, скрипнув тугими колесами, остановился автомобиль, чьей марки, модели и номерных знаков Федотов, конечно же, не увидел.

– Добрый день, – сказал Константин, услышав, как электромоторчик в передней правой двери автомобиля опустил стекло, отделяющее водителя от окружающей атмосферы. – Не будете ли вы так любезны и не отвезете ли меня в Бирюлево? Я знаю, что это далеко – через весь город, но я вам щедро заплачу! Честное слово! Мне, признаться, очень нужно в Бирюлево, и чем скорее, тем лучше. Вопрос, так сказать, не жизни, но практически смерти!

– Конечно, дедушка! Садитесь, и денег мне не надо – я как раз в Бирюлево еду, – по чуткому слуху старого пидораса царапнуло звонким девичьим голоском.

– А… э… Бирюлево? Вот ведь я старый дурак! Оговорился, в Бибирево мне нужно, а не в Бирюлево, – быстро сориентировался Федотов. – Простите за беспокойство, удачного дня и счастливой дороги.

– Садитесь-садитесь, я вас до Бибирево довезу. Я все равно никуда не спешу.

– Ой! – Константин вскрикнул и притворно похлопал себя по карманам. – Вот ведь старость не радость, кошелек дома оставил! Тысячу извинений, удачного дня и счастливой…

– Да ничего страшного, я вас бесплатно подвезу. Садитесь, – сохраняя беззаботную интонацию, прощебетал голосок.

– Нет-нет-нет, и речи быть не может! Это дело э… офицерской чести! – Федотов выпятил грудь и уставился белесыми глазками в пустоту над уровнем предполагаемого горизонта.

– Давайте, я вас сейчас отвезу, а за деньгами потом как-нибудь заеду?

– Ой! – Константин неловко шлепнул себя по лбу. – Я же утюг на плите оставил! Пожар же сейчас случится!

Забыв об осторожности, Федотов бросился прочь в направлении собственного дома, запнулся о бордюрный камень и едва не растянулся на тротуаре.

– Вот ведь угораздило на дуру напасть. Пристала, как банный лист! – думал Константин, поспешно переставляя тросточку и ноги, внутренне клокоча от переживания неудачи. – Откуда такие уродки навязчивые только берутся? Баба за рулем – добра не жди. Тьфу! Мерзость какая! Всю охоту мне испортила.

– Черт, какой клевый дед сорвался! И чем я его только спугнул? – глядя вслед Федотову, подумал трансвеститствующий геронтофил Павлик Матросов и с досадой и недоумением нажал на кнопку автомобильного стеклоподъемника.

Комментарий №12

Временно безработный выпускник Первого казачьего университета технологий и управления (с синим дипломом) Потап Иннокентиевич Здунков, из газеты бесплатных объявлений «Из рук вон»:

«Все мы знаем, как невыносимо тяжело расставаться с нашими возлюбленными. Особенно если это расставание навсегда, и вызвано оно кончиной партнера. Как облегчить боль утраты, когда смириться с потерей не представляется возможным? Некоторые народности, обитающие в Индонезии и на других островах Юго-Восточной Азии, решили этот вопрос довольно экстравагантным образом. Раз в год оставшиеся в живых извлекают тела своих умерших близких из могил, моют и прихорашивают их, чистят одежду и обувь, ведут с ними беседы, устраивают пикники и делают совместные фотоснимки. Но доходит ли дело до, так сказать, более интимного общения? А именно – вступают ли мужчины и женщины в сексуальный контакт с покойными женами и мужьями? Увы. Достоверной информации, подтверждающей или опровергающей это обстоятельство нет. Но я готов в максимально короткие сроки организовать экспедицию в Индонезию и выяснить все досконально, зафиксировав факты в дневнике наблюдений, а также с помощью фото– и видеохроники. Для путешествия и сбора поистине уникальных и важнейших материалов мне требуются скромные средства в размере 8 092 долларов США, которые я с радостью и благодарностью приму в дар от щедрого лица или группы лиц».

Эпизод №12. Некрофилия

Я бы едва ли удивился, если бы обои моего кабинета вспыхнули прямо за спинкой кресла, белый огонь выжег бы на них пульсирующий пентакль, и из пламени, цепляясь рогами за края портала, высунулась дьявольская морда с клеймом вечного превосходства и срывающимися с раздвоенного языка рекомендациями убить всех, начиная с самого себя. Но, по какой-то причине, этого не произошло ни в прошлом году, ни неделю назад, ни вчера, так что и сегодня всерьез ожидать появления дьявола было глупо. Поэтому я пальцами ног нашарил под столом тапочки, вставил в них ступни, вылез из кресла и отправился в прихожую. Положив руку на задвижку замка, пару секунд раздумывал, стоит ли надеть халат, но, решив, что сойдет и так, щелкнул задвижкой и распахнул дверь.

За порогом на пыльном коврике устроился кот, весь вид которого говорил о том, что он уже не первый день как мертв – сплющенное тело с неестественно вывернутыми лапами и криво оскалившейся безглазой головой успело мумифицироваться. Я смотрел на него, а он сверлил меня пустыми глазницами.

– Кхе-кхе, простите, вы случаем не меня ждете? – спросил я, чтобы прервать неловкую паузу. Вместо ответа кот, передвигая искалеченными лапами, обогнул мою ногу и меховой каракатицей вкатился в прихожую.

– Что ж, добро пожаловать, – больше на лестничной клетке никого не было, поэтому я закрыл дверь и повернулся к своему гостю. – Вы голодны?

Кот снова промолчал. Его шейные позвонки хрустнули, голова неспешно описала дугу – кот озирался. Не мешая ему осваиваться на новом месте, я прошел на кухню, где взял два блюдца – в одно налил молока, на другое положил кусок стейка из семги, оставшегося с ужина. Оба блюдца поставил на пол возле холодильника. Не стоит быть навязчивым, если кот голоден, он сам найдет еду по запаху.

Когда я вернулся в прихожую, кота в ней не было. Обойдя квартиру, я нашел своего гостя в спальной. Он лежал на моей кровати, подмяв под себя обе подушки. Гостеприимство гостеприимством, но во всем должна быть мера – я переложил кота в ноги, он не возражал. Я стоял и смотрел на мертвое животное, лежащее на постели, и пытался сообразить, чем бы занять остаток вечера, но ничего толкового так и не придумал. Поэтому прошелся по всем комнатам, погасив свет и раскрыв форточки для притока свежего воздуха, после чего лег спать, постаравшись при этом не побеспокоить кота.

Утром, открыв глаза, я не увидел у себя в ногах кота и подумал, не приснился ли он мне. Но вскоре кот обнаружился на кухне. Распластавшись на полу, он макал вывернутую челюсть в блюдце с молоком – язык иссох, и лакать, как полагается, ему не удавалось. Видя, что коту неудобно, я аккуратно взял его на руки, перевернул так, чтобы рот оказался сверху, и залил внутрь немного молока. В горле кота заклокотало и забулькало, молоко пузырилось, но постепенно уходило внутрь тела. Я отщипнул от рыбного стейка несколько мраморно-розовых волокон, вложил их в рот кота и залил молоком. На этом сеанс кормления закончился – кот зашевелил лапами, словно пытаясь меня оцарапать, и я счел это за требование опустить гостя обратно на пол.

Вечером, когда кот снова приполз на кухню, я еще раз напоил его молоком и накормил остатками рыбы. После ужина я поинтересовался, не пора ли коту возвращаться туда, откуда он пришел, но тот лишь молча отправился в спальню и устроился на кровати. В этот раз в ногах. Судя по всему, кот собирался никуда уходить не. Что ж, значит, завтра надо будет сходить в зоомагазин, приобрести миску, лоток и кошачий корм.

Примерно через месяц нашей совместной жизни я заметил, что с котом произошли значительные перемены. В его глазницах появились глаза – мутные, белесые, сочащиеся гноем. Язык больше не походил на засохшую пиявку, обрел прежнюю форму и сменил бурый цвет на серый. Челюсть немного выровнялась, да и само тело кота перестало казаться сплющенным. Теперь он мог самостоятельно есть и пить из миски, а при движениях его позвонки и кости скрипели и скрежетали гораздо тише. Изменения коснулись и характера кота – прогнать его с подушки стало гораздо труднее. Хоть такая наглость меня и раздражала, я не мог не радоваться тому, что самочувствие животного улучшилось и не без моего участия.

Еще через пару недель кот стал почти как новенький. Его глаза перестали гноиться, за мутными бельмами стали проглядывать очертания зрачков. Язык и нос порозовели, а сам кот обрел способность издавать мявканье различных тонов. Телу вернулась гибкость и упругость, а лапы и хвост заработали так, словно переломов никогда не было. Вместе с этим кот стал совершенно неуправляемым. У него выработалась вредная привычка царапать обои, метить все подряд и среди ночи скакать по мне, шкафам и шторам. Я пытался урезонить кота, говорил с ним спокойно, уверенно и аргументировано, но результатов не добился. И все равно я оставался горд тем, что моя забота сотворила с ним такие чудеса.

Вчера ко мне в гости ни с того ни с сего зашла Таня. Мы с ней не виделись несколько лет – сейчас мне не вспомнить ни из-за чего мы разошлись, ни того, что когда-то заставляло нас быть вместе. Едва пройдя в квартиру, Таня увидела кота, вышедшего посмотреть, кого к нам принесло. Таня тут же бросилась гладить кота и всячески с ним сюсюкаться (за пару дней до этого его зрение окончательно восстановилось, шерсть распушилась, а сердце снова стало биться, гоняя по телу горячую кровь). То ли от того, что дьявол так и не появился, да и других новостей не было, то ли из желания похвастаться, я рассказал Тане историю появления у меня этого кота. Рассказал во всех подробностях, в каком он жутком состоянии был, как мне пришлось за ним ухаживать, и как в результате он ожил. Таня слушала меня, не перебивая, во время рассказа ее лицо странно менялось – губы сжались в тонкую нить, скулы заострились, глаза округлились, а брови приняли скорбное положение.

– Ты мне не веришь? – спросил я Таню.

– К сожалению, верю, – по лицу Тани пробежала судорога. – Ты весь в этом…

– В чем «в этом»? – спросил я.

– Только мертвецов и можешь любить! Только о мертвых и заботишься! – внезапно громко прокричала Таня, после чего расплакалась и, забыв свою сумочку, пулей вылетела из квартиры, оглушительно хлопнув дверью, едва не прищемив кота.

Во мне шевельнулось туманное воспоминание. Кажется, при нашей первой встрече, Таня тоже была мертва. М-да, странная все-таки история вышла с этой Таней.

Комментарий №13

Оператор по искусственному осеменению животных и птицы 6-го разряда Булат Осипович Гомерзов, из открытого письма, адресованного «Завравшемуся человечеству и бездействующим ученым»: