Ритмие

Лес у дома.

Встал пораньше с утра,

Захватил самокат,

С другом встретился – вот кретин!

Говорили вчера:

«Из дому – никуда!

Вообще-то в стране карантин!»

А мы с другом пошли

В лес, что рядом растёт,

И ходили там долго очень.

Завтра снова встаём:

«Одевайся, идём!

Открывай свои глупые очи!»

Вот, пришли. А куда?

Это самый тот лес!

Подожди, помолчи слегка.

Нет заразы – ура!

Хулиганов, повес,

И людей не найдёшь никогда!

Если ты помолчишь…

Ты послушай листву!

Ты послушай ветер-дружище!

Если ты затаишь -

То, все сразу вокруг,

Превратится в спокойность неслышную!

А принюхайся -

Пахнет как!

Мокрым деревом на земле,

Листопадом,

Лежащим в ногах

На оттаявшей быстро земле…

Эта русская благодать!

Она даже в пейзаже видна!

Деревьев с листвой не сыскать,

Но красивая это пора!

Все стволы их без листьев сереют,

И снег с грязью чем-то блестит.

Но, смотри, небо светлее,

Чем любая из серых осин!

Как бы не было грустно снизу -

Небо! Лишь ты взгляни!

Посмотри, оно катится сверху!

Посмотри же, как солнце горит!

Проебали.

И снова тянет нас туда, где грусть.

Там, высоко, за облаками,

Не ждёте нас там? Ну и пусть!

Нам сильно не нужны те дали!

Нас ждали в тех местах, где ждали всех ненужных!

Нас видели случайно там, где облака мы гнали!

И снова, и опять нам в помещеньях душно…

И снова не одну возможность проебали!

Нет, не герои сказок и рассказов,

И не герои в масках и костюмах!

Мы не герои даже пересказов!

Все мы – злодеи слабеньких ноктюрнов!

Мы к вам заехали на час, задержимся на три,

И снова наши планы поменялись вдруг:

«Не говори им о любви» – сказал один,

«Не жди холодных рук» – сказал их друг.

Кричи, когда считаешь нужным!

Когда захочешь – помолчи!

Моя одна во тьме подушка!

На ней, я знаю, есть цветы!

На ней нет вас, и слава богу!

Стихи для глаз – ты сильно не серчай.

Когда увидишь эти строки,

Налью я вашим людям, если хочешь, чай!

Но думаю воздержитесь от оного,

И, гордо, посмотрев из дали,

Вы скажите, как страшен этот омут!

И много ли мы с вами проебали!

Загадки.

Серебряных луж голубая вода,

Содержит в себе много сил.

Как и в рождении малыша,

Как и в застенках квартир.

Но все иссякает: так, в лужах воды

Все меньше с каждой минутой.

Так, меньше у деток внутри тех же сил,

Что им помогали как будто.

Так, меньше всесильной загадки в стенах

Того, что скрывается в комнатах.

Так, личное место теперь – зоопарк,

А члены семьи – актеры.

И в лужах серебряных меньше загадок:

То, что когда-то плыло

В образе облака за небесами

Теперь просто лужей зовём.

То, что пришло из далеких стран,

Испаряясь из рек и стаканов,

Теперь просто каплей с асфальтом лежат…

Нам больше не нужно загадок?

В этом широком мире.

В этом широком мире

Громогласно молчит справедливость.

Щекочет нервы доподлинность

Изъявленных в гневе мыслей.

Слёзы и оскал зуб.

Как обидно за глупость чего-то.

За свою, за твою, за всего.

Глупо как-то и видно нечётко.

Гостевая душа моих душ

Отправляется в бой на руках.

Я сегодня нырнул в пунш.

А вчера получал под зад.

Съем я пряник и казнь начинается.

Где-то, кажется, девять плетей.

Кровь по спине поднимается,

Ведь она так нужна голове.

Хорь плеядой серебряных всадников

Суицидом прошлась прям по мне.

Мне и жарко и холодно в танго.

Я со льдом погибаю в огне.

Смех и злость это чёрная шутка.

Тридцать точек, немного гробов.

Я сегодня погибну, подруга,

С весом вин и взаимных оков.

Леденеют глаза потихоньку:

Это слёзы спадают ручьём.

Мне сегодня до слез было больно,

И до слез мне не было смешно.

Жребий брошен. Выпали челюсти.

У меня было их ровно три.

Все они замешались в моменте.

Было много, ушёл я в нули.

Хорошо я себя понимаю,

И других мне не сложно понять.

Только мы не согласны друг с другом.

Это плохо, но надо принять.

Принимаю поступки людские.

Горечь капает с дырки во рту.

Мне сегодня до боли обидно.

Скоро сердце с груди заберут.

Я – автор.

Я автор всего, что имел в голове.

Я автор своих сновидений.

Я автор всех мыслей, абстрактных путей,

Которые трудно увидеть.

Я автор идей, что родились в мозгу.

Я автор своих начинаний.

Я автор, и в день, когда я умру,

Жить буду своими стихами.

Я автор, и все, кто не знали меня,

Узнают мои работы.

Я автор! Поймите, я всем вам чета!

Узнайте про творчества годы!

Я автор всех чувств, что текут в глубине.

Я автор своих словоблудий.

Я автор того, что в душе и на дне.

Я вряд ли узнаю, что будет.

Я автор своих отношений с людьми.

Я автор любви окончаний.

Я автор своей романтичной войны,

Из каждой далекой печали.

Я автор всей жизни своей, и детей,

И каждая строчка тут правда.

Но есть один автор, любого важней,

И богом зовут того автора.

Маяк.

Я себе самому – герой

Не лирический, и не эпический!

Я считаю себя дерьмом

На фоне страны комической!

Для себя же я стал обузой!

Для других все – ну точно же так!

Под конец я недели нажруся,

Не нажрусь если, то я дурак!

И стал бы сам для себя

Я примером того человека,

Что я должен был представлять -

Про запас есть ещё полвека!

Не загнусь, обещать я могу…

Я могу вам, опять же, наврать!

Написать уже прозу хочу,

Но за рифмой тянусь я опять!

Накопил строк и рифм – работаю,

А коплю я их очень быстро!

Мое творчество – мне обреченно

И навряд-ли в целом выстрелит!

Позаимствовал стиль – интересно,

Потом снова вернулся к тому,

Чем болел я все своё детство…

К стилю что породил жизни звук.

Для себя – я один лишь пример,

На своих лишь ошибках учусь.

Для себя я – маяк в темноте…

Для себя освещаю лишь путь.

Облако.

Упал из окна на облако пушистое.

И правда, что здесь такого?

Ну, нравится мне сверху вниз летать, искренне!

Не ждать же, пока литература выстрелит?

Или творчество мое другое.

Вышел на сцену молча

Казалось – вечность закончилась!

Ан нет, лишь час..

Значит, пора начинать,

Пока общество не опомнилось.

Отвернувшийся зал не слушает.

Наверное, им не нужен.

Зачем тогда писал шутки?

Зачем толкался и ехал в маршрутке?

Зачем пропустил ужин?

Рыба бьется об лёд в истерике -

У неё даже нет разума!

Вы представьте себе меня,

На сцене в замешательстве стоя,

Перебирая в голове разное.

Башню видно из окна дома -

Оттуда на облако бы упасть!

Не промазать бы, да и только…

Хотя было бы во мне много толку,

Стал бы делать, а не мечтать…

Забрался бы давно наверх,

И сверху взглянул бы вниз,

И сказал бы: «Не надо ко мне!

Это все для меня и мне!»

Обломился бы вдруг карниз

И упал бы на облако мягкое -

Я бы тогда не отпрыгнул…

И понял бы – батут не бывает деревянным

И даже землей покрытым обетованной.

Лишь бы небо потом отринуло..

И дало бы мне жить шанс.

Я же знаю, мне ещё долго,

В дороге по краю трасс,

Среди людских, неготовых масс,

Жить до встречи с моим облаком!

На окне.

Конетель разных драм,

Я стою на окне

Я твержу себе снова и снова

Это все дребедень,

Скучный день -

Просто лень

Подбирать снова нужное слово.

Я смотрю на окно

На безветренный двор.

Не пытайся понять мои мысли.

Ты не ведаешь, что

Я, смотря на простор,

Размышляю о бедах бесчисленных.

Я люблю и сейчас,

Мне так сложно писать,

Потому что опять допьяна

Напоила меня,

И любовь подаря,

Убежала домой тотчас.

Тебе скучно со мной?

Где-то там твой герой,

С той принцессой куражится снова.

Мне бы моря прибой,

Мне б с тобой под горой,

Снова счастлив – один. И с тобой.

Мне бы грусти заряд -

На весь день на парад!

Снова жил твоим отношением.

Я бы был очень рад,

Если бы два подряд,

Провела бы со мной сумасшествия!

Я не живой. Я полу-нежить.

Я не живой. Я полу-нежить.

Я, может, жил – давным давно!

Сейчас уж умер. И не держит

Меня ни бренность, ни… чего.

Лежу я в чистом этом теле,

И в нем лежит мой дух больной.

Мой чёрный, мёртвый еле-еле.

Мой разум – это мёртвый гной.

Я здесь живу одним страданьем -

Лишь тем от мёртвых отличим.

Моим безнравственным линяньем

Я свою душу умертвил.

Я не назло и не на радость

Остался в теле без идей.

Мне есть в сем мире больше сладость -

Не покидать весь день постель.

Я понял – не смогу никак дойти

До цели до любой своей.

И уж с дороги отойти

Мне было б проще для людей.

Я не закину боле ног

На стол, пытаясь научиться.

Мне слушать поученья – боль,

И легче было бы убиться.

Пугаю сам себя давно

Таким всем мироотношеньем.

Но появилось, оттого

И худо жить, надев ошейник.

Я мёртв. Я бренность. Я не автор.

Я хам. Я эгоист. Я труп.

Не друг, но зверь. А можно бартер?

Обмен нельзя. Не друг, но плут.

Я – тюлень!

«Я думаю часто просто»

И что?

Я вот вообще не думаю!

Покрылся плесенью, коростой,

И уже не считаю недугом.

«Ну неправда!

Ты такой поэт-поэт»

Я знаю все о себе, поверь.

Моя лирика – рифменный трактор

Прошлых лет.

Я не поэт, я – тюлень!

Я – грабли с окровавленным черенком

На конце.

Моя нога – острие кинжала.

Наступил на меня – поплатился лбом!

Сшиб венец

Великого генерала!

Я – маска на человеке

Не горюющего по мужу.

Я скрываю чужие линии

Открывая свои

наружу!

Дверь открывалась в чердак.

Сейчас уже не видно

Ни шнура,

Ни лестницы.

Весь в комнате бардак -

Так обидно!

Ни кнута,

Ни пряной прелести…

Я смею жить.

Я смею жить

Как хочу,

И не стану скрывать!

Что кричишь?

Хорошо, замолчу,

Не буду я рта разевать!

Но скажу все в уме!

Я скрытен.

Я себя берегу.

Не уйду в забытье,

Буду сытен,

Согнусь как прут,

Но не сломаюсь!

Извольте, придётся!

А кому хочется? Каюсь!

Я немного подлиза… но и вы тем живете!

Вы как я -

Только скрываете!

Чего стесняться?

Все как единый солдат,

Знаете,

Маятся.

А я не стану.

Честно – такой.

Я, право,

Больной.

Я – идиот,

Тем вам лучше,

Стройте карьеры!

Честный, как Ланселот,

Смотрю в будущее,

Но не вижу в нем веры.

Смотрю в небо,

Не вижу звёзд,

Вижу светильник.

Звёзды спрятались где-то

От моих грёз.

Светит лишь холодильник.

Я совсем замёрз,

Как и он.

Я скукожился.

Вышел я на мороз:

«Смотрите, больной!»

Пусть топорщатся!

Я какой есть,

Такой и пришёл

Из масок – только больничная.

Не давайте мне сесть,

Прогоняй кирпичом!

«В голове не мозги, а яичница!»

Загустели извилины…

Слез асфальт…

Дорога хорошая лишь одна.

Открою вам истины,

Расскажу секрет:

Дорога проложена только в ад!

Всем!

И тебе, и ей,

И вашему Федечке.

Сел -

Почти свободен. Грей

Место следущим грешникам.

Мы сходимся почти…

Мы сходимся почти…

Но не совсем.

Как Солнце и Луна,

Как дождь и снег.

Как утра тишина,

И дрель-сосед.

Мы сходимся почти…

Но не совсем.

Спокойной ночи.

Спокойной ночи.

Я пошёл смотреть в потолок

Перед сном. Обожгусь кипятком

И скажу тебе все, что захочешь.

Добрых снов.

Чай горячий, ещё с имбирем.

Больно губам – горят огнём.

Вылить, и дело с концом.

Сновидений прекрасных.

Засыпай поскорее.

Не смотри, как и я, на космос.

Картой атласной

Ограничься, и смело

Забывай перед сном мой голос.

Заснула? Кто знает!

А я спать не намерен.

Организм отрицает

Необходимость этих явлений.

Я бы хотел пронзить потолок

Взглядом тяжелым,

Как черепаха под тремя слонами.

Взглядом непринужденным,

Как мужчина в подвале.

Взглядом далеким,

Как этот космос.

Отвернись к стене и спи!

Настроение не вернётся…

Хриплый голос слышу…

Зачем я ему внимал?

Я голосом этим любуюсь,

Как тобой из пяти зеркал!

Я этим обязан

Своей неприметной силе!

Знаешь… я бываю разным.

В последнее время – красивым!

Знаешь… я был дикобразом!

Отдал свои иголки

В благотворительный фонд…

Но он оказался дешёвкой.

Теперь иголки верну.

Фонды – не моя тема!

Теперь ИП открою:

Не буду акционером!

Послушайте… слышите? Тишина!

От звёзд, от Луны, от собак,

От людей. Она для того дана,

Чтоб ты проминал диван!

Вот и я приму это.

Пойду посмотрю в облака,

Найду новый вектор

И буду вершить дела.

Не пишите больше про войну.

Не пишите больше про войну.

Все хорошее – написано когда-то,

Все плохое тоже на слуху.

Прожевало творчество солдата.

Вы забыли, что настолько важен

Подвиг этот был для всей страны.

Вы же можете о ней трепаться,

Домогайтесь снова старины!

Все, что было бы читать не стыдно,

Было уж написано давно.

Даже если напишу я что-то – сильным

То произведение не будет все равно.

Не пишите про войну, хотя бы

Потому, что детям нужно знать,

То, что будет в будущем. А так вы

Только в прошлое суете их опять.

Про великую войну не надо забывать,

И произведения читать необходимо,

Вы не путайте, что я хочу сказать.

Но писать про это больше нету силы.

Все написано уже давно,

Каждый подвиг, каждый вздох солдата,

Каждое потертое ружьё,

Каждый шаг – описаны когда-то.

Нужно этот подвиг нам ценить,

Но вы расскажите мне, пожалуйста,

Как могу я память чтить,

Когда правнук про дедов писать пытается?

Он не знал, не видел, не страдал,

И не передаст всех ужасов войны.

Если пишете – пишите просто так,

И не увлекайтесь вы военной драмой.

Напишите, коль хотите про то время,

Про любовь, про дружбу, но не смей,

Внук солдата снова о потерях

Написать! Я повторю – не смей!

Он прошёл сей путь, чтоб позабыли

Мы про время крови, боли, страха.

А мы снова вспоминаем, каждый день,

Ведь победы только наш народ объединяют!

Может быть, отложим эту книгу,

Нет, не выкинем и не сожжём,

Но возьмем другую – и напишем

В чистовик про новый подвиг свой?

Волнение.

Даже не больно, а просто обидно.

Будто сейчас на меня обозлился

Весь мир, и за что-то кидает мне козни,

А я не при чем, я лишь жил и елозил.

Что-то в душе с хрустом переломилось.

Мне даже не снилось, во сне мне явилось

Без пола, без глаз, существо под три метра.

Бормочет про меру, что я не измерил.

Кряхтит и ругает. О чем – не пойму.

Я лишь бормотание тут разберу.

Крамольная вещь будет сказана тут:

Что ценишь так сильно, то в миг отберут.

Нет силы, желаний, нет отгласа бога.

Ему одиноко, и мне одиноко.

Нам вместе по-разному плохо сейчас.

Ему – от людей, да и мне из-за вас.

Так хочется к богу подняться на день,

И крикнуть ему: «твоя хрень – дребедень!»

Но он лишь смеётся, сквозь слёзы рыдая,

Мол «да, так и есть. Я все это знаю».

И снова колени царапаешь о пол.

Уже не кричу. Слишком много протопал.

Я знаю законы злосчастного мира.

Я знаю что будет. И это обидно.

Я мог бы уже прекратить этот стих,

Но что-то внутри копошит и гудит.

Когтями терзает безмолвную душу,

А я не могу уж. Я что-то нарушил.

Так правда была то ошибка большая?

Больная, моральная, меня убивая,

Такая ошибка разрезала глаз.

Мне все ещё видно. Но больно сейчас.

Хочу все сомкнуть и в душе перегрызть.

Бумажным комком все проблемы избыть.

Но слишком гнетут мысли колкие вровень.

Наверно слабак. Наверно виновен.

Наверно так нужно, наверно тотчас

Смеркая звезда осветила не нас.

Наверное, жизнь все же глупая шутка.

Но бог не смеётся. И мне очень жутко.

Зоопарк.

Если рыба, со дна вытащенная,

Бьется об лёд, кувыркаясь,

Значит, как говорится – вещь она,

И скоро с пивом засушенная

Об стол стучать будет, разбиваясь.

Если человек в истерике бьется,

Пораскинув своими извилинами,

Значит он догадался – черт!

Если понял – значит скоро умрет.

Умные не нужны нам!

Если зверь из клетки зоопарка,

Выпрыгнул. Быстрыми лапами

Он бежал по какому-то проспекту

Задыхаясь, не понимая где он,

Догоняемый собаками,

Значит зверь устал один, в клетке.

Значит зверю там было не место.

Значит не хочет, чтобы его детки,

Угнетенные, как злые клерки,

Жили в контактном зоопарке детском.

Там их трогают и обижают.

Зверь же знает – это плохо!

Но хозяева истязают,

За провинности малые кают,

Тогда лучше не нагружать утробу.

Хозяева всем говорят повсеместно,

Что отдельный вольер построят.

Но то, что детям будет там тесно,

И то, что есть придётся плотоядным тесто,

Их совсем не волнует, не скрою.

Зверь сбежал по понятным причинам -

Инстинкты самосохранения

Велели ему скакать по обочинам,

По дорогам района рабочего,

Где живут похожие звери.

Да и я бы сбежал, да и вы бы.

Только вот и у нас есть хозяева,

Как у засушенной рыбы,

Избежавшей тихой молитвы,

Как у зверя, сбежавшего из зоопарка…

Общенародная лужа.

Вышел из дома и в лужу упал -

Весь мокрый, в грязи осенней.

Но если бы кто-нибудь мне сказал

Что так меня бог наказал -

Я бы поверил!

Но отряхнулся, естественно, сразу.

И на горб человека без прав взгромоздясь,

Я доехал туда, куда надо.

Нужно ли человеку право?

Я не знаю, да и он не знал…

Я таких же людей повстречал,

На проспекте шумном гуляючи.

Так долго на них взгляд обращал,

Что почти заработал фингал,

Но опомнился вовремя, спрятавшись.

Где права у таких людей?

Почему без прав они сейчас?

Отнял их у них злодей?

Политик, лидер и лицедей?

И когда был назначен час?

Да и я отделяю себя зря

От таких людей – я такой же!

Без прав и возможностей… да!

В голове моей глупость и мгла.

Тем на злодея похоже.

Вернувшись домой, довез на своём горбу

Одного из таких же, как я, людей.

Проверил я злосчастную лужу ту.

Когда-нибудь в ней утону,

Если мало им будет смертей.

Если в луже народ наш весь,

Тогда им намного проще

Поменять Конституцию!.. ведь

Если мы из неё и впредь

Не встанем, будет хуже…

Большинство.

Голос кроткий и тихий.

Зашептались в углу:

«Тишину ненавижу!

В тишине не умру!»

Бедные люди эти,

Что в лохмотьях живут.

И когда нибудь дети

За отцом допоют.

Нету жалости к ним

У людей большинства.

Бог страданий для них

Приготовил сполна!

Нету хлеба у них,

Для еды нужен свет,

Они есть не привыкли еду.

Эти строки про них -

Про пока что живых.

Про таких, что в раю отдохнут.

Первое письмо.

Мой мастер! Ты велик!

Тебя уж нет,

Но, все ж,

Когда мне грустно – честь велит

Писать де

Стих про ложь!

Ты светишь красотой стихов!

Ты лев, что рыщет в поле!

А я всей рифмою убит!

Катаюсь поневоле…

Я обращусь к тебе туда.

Не знаю, где ты есть.

Я сущий внук, к твоим годам

Хочу не умереть.

Ты прожил столько, сколько мог

И прах твой все сияет!

Ты – гнев богов! Ты тот, кто грот

Раздвинул в окияне!

Я вашей повести земной

Склоняюсь непременно.

Вы – гений всех моих стихов!

Вы плач одновременный!

Я вашей рифмы не боюсь,

Но я так не могу пока что…

Я к вашим мыслям потянусь

Насколько мог бы – кашлял.

Я век, своею головой,

Ручаюсь – проживу!

Смотри с небес – таких порой

Увидишь сверху тут!

Я вашей гордости привет

Даю первоначально.

Я мог бы всех своих побед

Вам завещать печали.

Я выспался – значит зря прошёл день.

Кресло сухое, измятое, измаялось,

И кричит мне:

«Тебе что ли лень?»

Мне не лень, просто выспаться надобность!

Звёзд полуденный круг за семью облаками,

Оттуда, из своих штанов, на меня, пожалуйста,

Друг поэзии, мой друг, обрати внимание!