Их там доедают,
Пусть платят хотя бы за это.
Органы медленно в деготь ныряют,
А мёд любят так наши детки.
Косая гора улетела напрасно,
Пила и курила, но хоть не опасно,
Хорь грязной походкой
Кусает бабье.
А мы за неё,
Всей горой за неё.
Гунди, не гунди,
Как сказал Заратустра
«Плевать мне на вас»,
Он был явно трусом,
Теракты случаются, нет тут прекрас,
В школе, театре и в клубе «ГазМяс»
Как бензин из трубки потянутый,
Льюсь на асфальт целиком.
Как лежу под струей и пью тяготы,
Глотая ошпаренным ртом.
Кленовый сироп недоеденных вафель
Засохнет и будет лежать на полке,
Покуда лет через десять макмаффин
Не сменит его на второй век.
День поменялся, я как змея
Вьюсь, чтоб не стался ужом.
Нужно было сюда и сюда,
Я стал для жизни пажом.
Мне не отвечают коварные мысли,
Я сам их куда-то послал.
Мне отвечает без смеха и лести,
Больную лишь правду узнал.
Сердце давится мягким и плотным
Кусочком чего-то из тела другого.
Я однородный, ни раз не свободный,
Я заперт словами, и делом, и долгом.
Мне плохо от этих недвижимых будней,
Они час за часом идут вникуда, да!
Есть место такое, ты вдруг не прослушай,
Дорога ведёт мимо рая и ада!
Стены стекают как сок с выжималки,
Грязным пропитанным пылью дерьмом,
Будто бы черненький маленький парень,
Зубами стучит за окном.
Стучат или в дверь, или сердце кидают,
Как колокол в клетку грудную.
Больнее мне с каждым ударом о рамы,
Которые бьет, балагуря.
Куда убегаешь, работник кровавый?
Зачем ты меня разъедаешь?