Темная сторона

Женщина ничего не ответила ей, вместо того закрыв лицо ладонями и заплакав.

– Да что ты её терроризируешь?! – вмешался в разговор Пётр Илларионович, – Стыдно ей признаться в таком, что тут не понятно? Хватает и так уже, что все соседи знают!

– Нет, я понимаю, – твёрдо ответила ему следователь, – но если мы будем знать всё, то нам легче будет найти напавших на вашу жену.

– А-ай, – в сердцах махнул рукой мужчина, – да кто его будет искать, ты что ли?! Да и что вы с ними сделаете, если найдёте? Посадите и всё? Толку нам с того?!

– А что вы предлагаете с ними сделать?

– Я предлагаю повесить их на орехе у меня за забором! Думаю, это единственный способ смыть позор, в котором мы все оказались!

Мужчина разошелся не на шутку, и Виктория не видела смысла с ним спорить. Пётр Илларионович прожил всю жизнь в селе и придерживался законов села, где, делая что-либо, каждый думает «А что скажут люди?» Было видно, что мужчина гораздо больше переживает о том, что о нём будут думать и говорить односельчане, чем издевательства и унижения, которым подверглась его жена.

Глава 3

Еще довольно долгое время после того, как Виктория зашла в дом, на крыльце царило зловещее молчание. Василий курил одну за одной, кидая вокруг злобные взгляды и хрустя костяшками пальцев. В виду его нервозности никто не решался проронить и слова.

Парни-патрульные о чём-то перешептывались между собой. Было видно, что им нахождение во дворе Корнийчуков уже порядком поднадоело. Бабки на лавочке, как всегда, обсуждали наиболее животрепещущие темы. Начали с изнасилования Гали, потом переключились на новости села, в заключении так же легко перешли на политику.

Дети гоняли по двору на толокарах и самокатах. Одну из девочек привлёк сидящий на цепи алабай, и она, вооружившись большим надувным молотком, принялась изучать его реакцию, которая оказалась вполне ожидаемой. Как только молоток коснулся головы пса, тот вскочил и громко рыча, вцепился в него зубами. Молоток лопнул, и с несколько секунд осознававшая это прискорбное событие девочка разразилась громкими рыданиями.

Как оказалось, это была дочка Тараса и Лены, и родители, очнувшись от своих мыслей, поспешили к ней. Мать тут же взяла ребёнка на руки и стала утешать. Отец схватил попавшееся под руку полено и замахнулся на собаку, громко выматерив её.

– Пошли, наверное, обойдём соседей, – сказал Паша Антону, – тут нам всё равно ловить нечего.

В это время по улице проехал автомобиль. Забор, опоясывающий дом Корнийчуков, был достаточно высоким, но к тому времени любопытные дети открыли калитку и стояли в проходе, провожая машину удивлёнными взглядами.

И Паша, и Антон имели родственников в селе, а потому знали, что ничего не вызывает у местных большего интереса, чем проезжающая мимо двора машина или проходящий человек. Но это был совершенно другой случай.

Парни и сами прикипели удивлёнными взглядами к проёму открытой калитки, увидев, какой автомобиль проехал мимо.

Как и большинство мужчин, Паша и Антон неплохо разбирались в машинах, но их познаний не хватало, чтобы идентифицировать данный экземпляр. Впрочем, логика чётко подсказывала обоим, что встретить такое в забитой глуши, было чем-то из области фантастики. Всё равно, что мимо пролетела бы летающая тарелка.

– Ого! Кто это у вас на таких тачках разъезжает? – спросил Антон у Корнийчуков.

– Да это блядь тут одна, по соседству жила, – рявкнул Василий, – в город подалась, выцепила себе там богатенького лоха, ноги расставила, и теперь он её на тачке к мамке возит. Правда не могу понять, на кой хер он такое старьё берет, если сам при бабле.

Никто из окружающих не стал его поправлять, брат и жены только одобрительно заулыбались. Паша кивнул Антону в сторону калитки, и парни вышли на улицу.

– Охеренная семейка, правда? – спросил Паша, оглядывая окрестности.

– Да-а, семейка Адамсов, помнишь?

– Парни, закурить есть? – послышался голос откуда-то сбоку.

Паша с Антоном оглянулись. Из-за низенькой берёзки к ним вышла девочка, до этого дежурившая у калитки Корнийчуков.

– А не мала еще курить? – спросил у неё Антон.

– Вообще я в колледж хожу.

– Ух ты какая! И зачем? Пирожки продаёшь? – подколол её парень.

– Учусь я в колледже. Так сигарету дашь?

– Да на, травись на здоровье, – усмехнулся Антон и, достав пачку «Честерфилда», протянул её девочке, – зовут-то тебя как?

– Оля.

На вид девочке можно было дать лет пятнадцать от силы. Она была достаточно высокой, слегка сутулой, мышиного цвета волосы, как и у большинства остальных девушек и женщин из села, завязаны в хвост на затылке. Чересчур мягкие и мелкие черты лица, писклявый голосок и отсутствие видимых половых признаков делало её больше похожей на ученицу средней школы, но никак не колледжа.

– И что ты нам расскажешь, Оля? – спросил Антон.

– О чём?

– Ну как – о себе, о селе, о бабе Гале этой?

– О рыжей? А чё о ней рассказывать? Обычная баба, немного с приветом.

– Чего так?

– Та любит она на соседей погнать, понарассказывать такого, что никуда не налазит. Понавыдумывает разного и слухи распускает.

– И что, часто с соседями конфликтует? – вмешался в разговор Паша.

– Да частенько. Она с бабой Валей только нормально общается, а с остальными так… Да к ним никто и не ходит, потому что знают, что пропадёт чё, а виноватым тебя сделают. Я вон к Яринке ходила раньше, и у них где-то колесо от тачки пропало, так меня еще и виноватой сделали, прикиньте?

Паша с Антоном переглянулись и улыбнулись непосредственности девочки.

– Меня тогда Петька чуть лопатой по спине не перегрёб.

– Петька это кто?

– Это старик их. Он так-то не такой отбитый, как Галька.

– Ну а так, с кем из соседей она конфликтовала в последнее время? – спросил Паша.

– Ну-у-у… – протянула Оля, – вообще со многими, но из последних с Крицкими. За землю. Не поделили, где забор ставить. Так рыжие сказали, что спалят его ночью, он и заткнулся.

– Это из какого дома? Из крайнего? – кивнул парень в сторону последнего довольно аккуратного домика у поворота дороги.

– Не, то дачник. Он по выходным здесь бывает. Дед уже старый с бабкой, но при деньгах. Из Киева на машине ездят. А Критские здесь живут, – показала девочка на дом по соседству, где рабочие перекрывали крышу.

– Сюда, наверное, и зайдём для начала, – сказал Антон.

И они направились ко двору соседнего дома. Как оказалось, там вот уже который месяц велись ремонтные работы, и из хозяев на месте был только глава семейства – Богдан. Его позвали рабочие, курившие на лавочке.

Навстречу полицейским вышел высокий подкачанный смуглый парень в майке-боксёрке, спортивных штанах и кепке, надетой козырьком назад. Сняв рабочие перчатки, он поздоровался с Пашей и Антоном.