Стальное сердце

– Ну как? – сделав небольшую паузу, сказал парень, – Человек умер, а вы говорите только о деньгах и о наследстве…

– Слушай Олег, давай ты не будешь рассуждать о том, чего не можешь понять. Поживёшь с моё, и увидим, о чём будешь говорить ты в таких случаях, – тон у матери был крайне напряженным. Казалось, еще чуть-чуть и она перейдёт на крик, – Я очень сожалею, что Лёша умер. Но, кроме того, как сесть и скорбить об этом, на мои плечи падает еще забота о похоронах, поминках и так далее, и тому подобное. Поэтому не нужно говорить мне, что и когда делать.

Олег очень не любил, когда с ним говорят на повышенных тонах, а потому громко звякнул вилкой о тарелку и, резко поднявшись из-за стола, пошел в свою комнату. Когда он выходил из кухни, то слышал, как мать в ярости ударила кухонным полотенцем по стене. Это был её привычный жест, когда ей что-то не нравилось.

Оказавшись у себя в комнате, парень закрыл двери и лёг на кровать. Идти смотреть с родителями «Поле чудес» ему совершенно не хотелось. Не то, чтобы он сильно обиделся на поведение матери – его эффектный выход из кухни был, по его мнению, вполне адекватной реакцией на то, что с ним разговаривают неподобающим тоном, только и всего.

Просто Олегу действительно не была понятна такая сдержанная реакция его родителей на смерть дяди Лёши и то, что во всём этом их интересовали лишь деньги, которые он им оставил. Нельзя сказать, чтобы его самого сильно потрясло это событие, но всё же парень был уверен, что к утрате близких относятся немного по-другому.

Глава 5

Похороны Алексея Дмитриевича состоялись через два дня, в воскресенье, как и было назначено.

Погода в тот день испортилась хуже некуда. Заметно похолодало и дул сильный восточный ветер, нещадно срывая с деревьев их разноцветные наряды и оставляя их стоять оголёнными до следующей весны. С утра к нему присоединился еще и противный мелкий дождь.

Народу на похоронах было немного. Всего около двадцати человек. Кроме семьи Кузнецовых, присутствовали также немного коллег по работе покойного и пара-тройка соседей, которые нашли для этого время. Лица у всех были серьёзные, но ни на одном из них Олег не увидел слёз.

После похорон все отправились на поминки в столовую неподалеку от кладбища. Некоторые из гостей толкнули речь о покойном Алексее Дмитриевиче, в которой описали, каким он был отличным человеком и тому подобное. Большинство же молча ели поминальный обед, иногда перешептываясь между собой. Через два часа все разошлись, и Олег с родителями тоже направился к себе домой.

Встреча с юристом, который занимался всеми формальностями, связанными с завещанием дяди Лёши, состоялась через неделю после похорон. Ровно в два часа семья Кузнецовых в полном составе прибыла в его офис, находившийся на первом этаже обычной девятиэтажки неподалёку от станции метро «Харьковская». Из его окон открывался довольно неплохой вид на озеро Вырлица.

Внутреннее убранство помещения могло смело соперничать по роскоши с кабинетами крупных чиновников или бизнесменов. У большого окна стоял дорогой лакированный стол из тёмного дерева. За ним располагалось внушительных размеров чёрное кожаное кресло и огромный сейф. По другую сторону стола стояли два мягких стульчика и небольшой диван, по-видимому, предназначавшийся для посетителей. Все полки в кабинете были заставлены разноцветными папками-скоросшивателями или сводами законов, в большом аквариуме плавали золотые рыбки. Видимо, владелец кабинета любил похвастаться своими достижениями, потому что на стене за диваном висело множество полученных им дипломов и наград. Кроме того, на его рабочем столе располагались разные мелкие штучки, скорее всего привезенные из разных стран, где успел побывать мужчина. Среди них были фигурки в виде египетских пирамид, Эйфелевой башни, Колизея и много других сувениров.

Сам юрист оказался полненьким невысоким еврейчиком с добродушным лицом, окаймлённым короткой бородкой и бакенбардами, небольшими бегающими по сторонам глазками и вкрадчивым голосом. Звали его Георгий Абрамович.

Мужчина встретил посетителей с, видимо, фирменной улыбкой на лице и любезно предложил им чай или кофе. Родители Олега дружно отказались. Оба они были из породы закоренелых советских инженеров и теперь, когда началась эра частной собственности, и за всё приходилось платить, они не хотели себя чувствовать чем-то обязанными перед кем бы то ни было, даже если им предлагали что-то совершенно бесплатно.

– Ну что, сразу приступим к делу, – не снимая улыбку с лица, произнёс Георгий Абрамович, – вкратце я уже познакомил вас с содержанием завещания еще в день смерти Алексея Дмитриевича. Согласно ему, всё имущество покойного переходит в собственность его сестры за вычетом суммы расходов на похороны. Так как они состоялись неделю назад, остаток от завещанной суммы и дом, в котором последние годы жил Алексей Дмитриевич, теперь практически в полном вашем распоряжении.

– А что значит практически? – уточнила Лариса.

– Это значит, что не хватает вашей подписи вот… – он протянул женщине какой-то документ, – …на этой бумажке.

Мать Олега быстро пробежалась глазами по документу, поставила свою подпись внизу и протянула его обратно Георгию Абрамовичу.

– Вот и ладненько, – сказал он, а затем вопрошающе посмотрел на родителей парня, – насколько я понял с ваших слов, когда мы встречались прошлый раз, вы хотите продавать дом?

– Да, мы хотели бы, но не сразу. Если что, мы свяжемся с вами, когда нужно будет оформить договор купли-продажи, – ответил ему Борис.

– Ну как хотите, воля ваша. В принципе, сейчас вы его продать и не сможете. Я еще не всё уладил по своей части. Но, это уже моя головная боль. Так что, принимайте своё имущество, – сказал юрист, вынимая из сейфа большой конверт из желтой бумаги и протягивая его Ларисе, – здесь всё. Можете проверить.

– Да нет, мы вам верим, Георгий Абрамович, – поспешил ответить отец Олега, – мы вам ничего больше не должны?

– Нет, что вы? – широко улыбаясь, произнёс юрист, – Мы же с вами обо всём договаривались в прошлый раз.

– Ну я не знаю, мало ли? Может, у вас что-то изменилось?

Эта привычка отца немного раздражала Олега. Он ведь сам напрашивается, чтобы с него сбили еще денег, а потом будет ворчать о том, как всё дорого обходится.

– Нет-нет, у меня всегда всё идёт по плану.

Лариса, не совсем разделявшая доверие своего мужа к пухлому еврейчику, всё же решила проверить содержимое конверта. Открыв его, на лице женщины появилось выражение удовлетворения.

– Ну что, всё в порядке? – спросил у неё Георгий Абрамович с неизменной улыбкой на лице. Про себя Олег подумал, что должно быть толстяк довольно неплохо зарабатывает, если постоянно улыбается во весь рот.

– Да, вполне, – ответила ему женщина.

– Ну, тогда не смею вас больше задерживать, – сказал юрист, вставая из-за своего роскошного стола и направляясь к дверям. Кузнецовы в принципе тоже не собирались долго задерживаться, так как получили всё, за чем приходили, потому они дружно поднялись и направились к выходу. Георгий Абрамович любезно провёл их до дверей, и там они распрощались.

– Видишь, Олег, как люди зарабатывают, – сказал Борис, когда они уже шли к остановке, – причём в валюте, а не каких-то там купоно-карбованцах. Нужно было тебе в юридический поступать, а не в строительный.

– Если помнишь, в строительный вы с матерью меня надоумили поступать, – сказал парень, и его слова были чистой правдой. Так как оба родителя Олега были инженерами, то и сыну они за него выбрали аналогичную профессию. Естественно, они хотели, чтобы после окончания школы парень поступил в лучшее учебное заведение страны, которое готовит профессионалов данной специальности – Киевский политехнический институт. Но, уже собравшись подавать документы туда, они трезво оценили весьма посредственные успехи Олега в учёбе и приняли решение еще немного подумать над выбором учебного заведения.

Ко мнению самого парня родители не собирались прислушиваться. Во-первых, потому что считали его неспособным решать подобные вопросы, а во-вторых потому, что и мнения у Олега по поводу высшего образования толком не было. Он понимал, что нужно идти куда-то учиться дальше, но куда именно, никак не мог определиться.

Поэтому благодаря своим не очень обширным связям супруги Кузнецовы вышли на замдекана кафедры градостроения, который помог парню с поступлением и иногда мог замолвить за Олега слово, если у того возникали какие-либо проблемы со сдачей экзаменов или зачётов.

– Да ладно вам спорить, – прервала разговор отца и сына Лариса, – Киевский строительно-архитектурный – довольно неплохой институт, один из самых лучших. Так что вам обоим грех жаловаться.

– На счет института я ничего не говорю, – сказал мужчина, – просто куда он после него пойдёт работать, когда в стране предприятия стоят и зарплату не платят?

– Ничего, куда-нибудь устроится. Ему до окончания еще три года. Думаю, до того времени, ситуация еще поменяется. Даже если взять этот год, то он не такой уж плохой по сравнению с предыдущими.

– Хотелось бы в это верить, – пробурчал Борис.

– Так, ладно, – решила перевести разговор на более насущную тему его жена, – это всё хорошо, только нужно решить, когда будем дом на продажу ставить.

– Так ты же говорила, что нужно сначала туда съездить.

– Ну да. На неделе вряд ли у меня получиться с работы вырваться, так что давайте на следующих выходных съездим.

– Ну ладно, давай так.

Глава 6

Как и договаривались, в субботу с самого утра Кузнецовы были уже на ногах. Дорога им предстояла в принципе не особо далёкая, но учитывая все пробки и пересадки, она должна была занять немало времени.

Олег любил всякие поездки, но эта не вызывала у него особого интереса. Парня абсолютно не привлекала перспектива столько прокататься, чтобы полчаса побродить по дому недавно умершего родственника. Но, как он не пытался отмазаться от этой поездки у родителей, они были непреклонны, хотя и сами толком не могли объяснить, почему Олегу так необходимо с ними ехать.

Позавтракав ненавистной еще с детских времён парню овсяной кашей, они вышли из дому и сели на девятичасовой автобус. Чуть больше, чем через полчаса пересели с него на метро на станции «Лыбедьская» и, выйдя на станции «Оболонь», сели на автобус следовавший в Ирпень.

Примерно через сорок минут маршрутка въехала в Ирпень и Кузнецовы сошли на первом же перекрёстке. Так как улица, на которой находился дом покойного дяди Лёши, находилась в стороне от пути следования автобуса, то им пришлось проделать небольшую прогулку по узким улочкам, пролегавшим между частными домами.

Алексей Дмитриевич жил в довольно престижном районе городка. В ста метрах от его дома начинался густой хвойный лес. Здесь было довольно много стандартных одноэтажных домов, построенных довольно давно, но между ними уже кое-где появились «замки» киевской знати, которая предпочитала тихую спокойную жизнь на окраине леса суетливой столице.

– Да, неплохой участок, – сказал Борис, когда они подходили к дому, – место отличное, воздух свежий. Если продавать, то можно вполне нормальную сумму выручить. Тут вон, какие дворцы строят. Так что, думаю, желающих выкупить у нас этот кусок земли, будет хватать.

Еще несколько минут, и Кузнецовы уже стояли у невысокого белого деревянного забора, из-за которого хорошо просматривался двор. Невооруженным глазом было видно, что последнее время за домом никто не приглядывал. На пожелтелой траве вокруг него сплошь и рядом лежали кучи опавших листьев. Жилище дяди Лёши представляло собой небольшой аккуратный серый двухэтажный дом с пристроенным сбоку гаражом без каких-либо архитектурных изысков. Он напоминал дома из американских фильмов. Но это было неудивительно, ведь Алексей Дмитриевич, как-никак, а всё же работал в американском посольстве.