Сказы Сиродила

Покидая комнату, я услушал оклик. Монахиня напоследок сказала: “Учтите, что отправившись на штурм, вы оставите приорат без защиты. Сестра Женар почти не встает с кровати. Не знаю, каков обет и его обязательные положения, однако вам придется выбирать. Оставьте нам оружие из сундука. Это подарит надежду на спасение, если враг окажется у наших ворот”

Мое сердце, немного поколебавшись, решительно отвергло просьбу сестры Ангронд. Тем же вечером я отправился в руины форта.

IV

В форте и правда оказалось убежище. Даэдропоклонников я насчитал около двадцати. Справиться с ними оказалось не так сложно. Эти люди плохо держались в бою и в большей мере пытались сдержать мои удары, а не атаковать.

Самый главный из них, некто по имени Валус, имперец моих лет и умелый колдун, испускал из своих пальцев огненную бурю. Вместо того, чтобы убить его, я решил пленить этого выродка и заполучить тайну нападения.

В часовне имелся погреб, где хранились не только припасы, но и шкаф с зельями. По-видимому, основной доход шел с их продажи, а не с даров леса, как утверждала Ангронд. Несколько зелий перешли в мой подсумок. Пока никто не заметит их исчезновения, я чист душой, да и помысел не в краже, а в успехе сражения. Если всё пройдет гладко, то в погреб вернутся пропавшие предметы.

Валус, оказавшись в одиночестве, зажатый в каменном обвалившемся тоннеле, где горела единственная свеча и висела дымка, ощущал себя загнанной крысой. Я чувствовал его страх и ненависть ко мне, вонь расходилась, как даэдрический фимиам для ритуала. Играясь с ним при помощи тени, мне удалось измотать колдуна.

Быть может, мой разум не так силен в стратегии, но бой всё равно что родная стихия. Как молния я пролетел через весь коридор, воплем оглушил противника и всадил в него меч. Валусу ничего не оставалось, кроме как сдаться.

– Пожалуйста, только не убивайте! – молил он.

– Говори, зачем вы пытаетесь разорить приорат?

– Что? – закашлялся кровью пленник. – Готтлесфонт? Мы тут не при чем.

Я пошевелил мечом в его теле.

– Перестаньте!

– Говори только правду, еретик. Я рыцарь Ордена Стендарра. Со мной нельзя шутить. Если ты будешь врать… – меч сдвинулся чуть выше, вызвав дикий крик пленника.

– Ни на кого мы не нападали! Я основал общину поклонников даэдра. Наш агент рассказал, как дреморы посещают эти леса, но с непонятной целью. Мы только следили за ними… Я хотел выйти с ними на контакт, но они сильно заинтересованы в вашей часовне.

– В чем интерес?

– Не знаю, – Валус, чье круглое лицо с большими глазами стало затухать, потерял ровное дыхание. – Спросите у монахини. Приорат посещал агент даэдра.

– У какой ещё монахини?…

– Кажется, Ангронд.

Валус сделал последний выдох и неестественно расслабился. Меч медленно вышел из его тела. Я был обескуражен. Враг – монахиня? Так вот почему она не давала мне расспросить подробнее о причинах нападения. И вот почему она заставляла молчать Фебе Женар.

С этой мыслью я ринулся обратно в приорат.

V

Огонь полыхал в домашней хибаре. Дремора штурмовали часовню, выламывали массивную дверь скамьей и стучали для острастки оружием по дереву.

Серебряный меч отнял души двух часовых, что наблюдали за игрой пламени на стенах. Затем острие направилось к тем, кто так спешно пробивался в часовню.

Дверь рухнула, и перед алтарем сидела монахиня. Я не сумел разглядеть её лица – она находилась спиной ко мне, но показалось, что в свете свечей и горящей хибары её роба не была зелёной. Рогатые и темнокожие, почуяв чужака с оружием, немедленно развернулись ко мне и атаковали.

Серебро против даэдрического эбонита. Короткий меч против булав и топоров. Мастерство рыцаря против яростного безумия прислужников Мерунеса Дагона.

В какой-то момент силы стали иссякать; напор воинов дремора заставлял отступать, а удары всё чаще попадали в доспех, и тогда, во имя веры и спасения, я нарушил таинство обета.

Я совершил крик.

Ударная волна сбила с ног врагов, прошла сквозь часовню, сотрясла её основы, расколола алтарь и разбила миниатюрный витраж. Не позволяя дремора встать, я рубил им головы и тем самым закончил битву.

Внутри сидела совершенно напуганная Ангронд. Она полностью растерялась, а удар волны оглушил её. Ничего не понимая, монахиня не сразу узнала меня и взмолила даэдра не убивать её.

– Как странно, Ангронд, что вы просите у своих богов милости. Должны же у Мерунеса Дагона, не так ли?

– Кто это? Кьорн, это вы? – монахиня поднялась с пола.

– Да. Удивлены, я смотрю.

Пожилая женщина, посмотрев на меня мокрыми глазами, вышла на улицу. Дом догорал.

– Где сестра Женар? – жестко спросил я, взявши за рукав монахиню.

– Мертва.

– Вы лично это видели?

– Я заперлась в часовне, когда они ворвались в наш дом. Женар не успела выбежать. Да куда может побежать больная старуха при смерти?

– Ваше имя назвал даэдропоклонник.

– Готтлесфонт – не приют для даэдра, – горько улыбнулась монахиня. В свете оранжевого огня её лицо выглядело зловеще. Я не вложил меч в ножны.

– Факты говорят об обратном. Как рыцарь, я обязан вас казнить либо судить.

– Меня не за что судить и казнить, Кьорн. В отличие от вас, юноша, я видела войну, видела ад и порталы Обливиона. Зато я хочу обвинить вас, – она повернулась и ткнула в меня пальцем. – Это вы виновны в смерти сестры Женар. Вы!

Какая наглость! Какое паскудничество от женщины, погрязшей в поклонении даэдра. Устроить секту в приорате, обманывать рыцаря чести, привлечь даэдра в наш мир – да всего гнева Девяти не хватит, чтобы наказать её!

– Я не могу быть виновным.

– Чей обет был защищать нас? – сестра Ангронд взглянула мне в глаза. – Кто отнял у нас оружие?

– Это оружие не повлияло бы на исход дела.

– Вы пришли к такому выводу? Спасибо за обесценивание наших трудов. До вас я справлялась с даэдра. Стоило вам появиться в приорате, и они утроили силу, – она отвернулась и, кажется, заплакала. – Я была в шаге от разгадки. А теперь нет ни часовни, ни сестры Женар, ничего не осталось. Вот плоды вашего обета!

Мне становилось не по себе.

– Моя вина в том, что я просмотрела среди нуждающихся культистку, – призналась монахиня. – С месяц назад сюда пришла одна данмерка, жаловавшаяся на изгнание из Брумы. Наше дело помогать, а не допрашивать. Никто её не опрашивал всерьез, понимаете? Что она сделала с приоратом, нам не было известно. Раскрылась данмерка совершенно случайно, когда во время уборки задела краешек книги под кроватью. Её подозрительное поведение смутило меня, и тогда я позволила себе найти эту книгу.

– И что вы там увидели? Мифический рассвет?